Алхимия Парижа: пышка и чародей (СИ) - Юна Ги

Ксюшу Жоффруа проводил в замок. Залы внутри оказались огромными, мрачными помещениями с высокими, полукруглыми каменными сводами. Если бы не мягкие травы, устилавшие бесконечные коридоры, шаги могли отдаваться эхом. Травы не только скрадывали звуки, но и наполняли все вокруг запахом свежего летнего дня. Ксюша любовалась гобеленами, на которых умелые ткачи изобразили сцены сражений, турниров и признаний любви рыцарей к прекрасным дамам.

Вместе с Жоффруа они миновали столько коридоров, что Ксюша наконец потерялась, и, тогда, шателен наконец пригласил девушку в просторный обеденный зал. Ксюша начала подозревать, что он водил ее кругами специально. Но Жоффруа все также невозмутимо, спросил: требуется ли ей время, чтобы привести себя в порядок к обеду и, получив отказ, удалился.

В другом случае, девушка непременно воспользовалась бы предложением — причесаться, поправить платье, да хоть перевести дух с дороги. Но сейчас, солнце неумолимо клонилось к закату — Ксюша подглядывала за ним сквозь цветные оконные стекла — и девушка понимала, не вернись она в город затемно, ночевать ей в замке с Венсаном Капетингом под боком.

Обеденный зал был усыпан полевыми цветами, уже увядающими и оттого благоухающими еще сильнее. В сердце зала стоял невероятных размеров дубовый стол, украшенный резным орнаментом; за которым разместились всего два человека. Мужчины казались негативом и позитивом друг друга — Венсан, в привычных эбонитово-черных одеждах, с рассыпавшимися по плечам черными волосами. И другой мужчина — в белоснежном одеянии, с золотистыми кудрями и прекрасной улыбкой привыкнувшего к вниманию слабого пола красавчика.

Венсан не улыбался. Он осматривал Ксюшу, словно та была его личным врагом номер один. И совсем недавно, он выяснил, что с этим врагом стоит разделаться немедленно. Его лицо выражало уважение к свирепому, дикому животному, которым он похоже посчитал Ксюшу. Когда они виделись в последний раз, “Венсан был немного приятнее, — подумала Ксюша, — улыбался”. Пусть даже она и кричала о сжигании принцев. Не это ли повлияло? Ксюша задумалась на мгновение, но откинула мысль — улыбался-то после того как услышал. Значит чувство юмора есть. “Тогда что произошло?”

Ксюша не смогла бы догадаться, что так повлияло мысли принца крови, ведь фарфадет не предупреждал о том, что даже мужчины боятся выезжать в одиночку из города на закате.

Ксюша решила, что отношение Венсана ей только на руку — к диким животным близко не подходят, а значит, принц крови будет держаться на расстоянии и не соблазнять ее, уводя мысли в томных направлениях. Поэтому, придав лицу выражение Жоффруа, как она мысленно окрестила радость от встречи, смешанную с презрением, Ксюша по-королевски прошествовала за стол.

Слуги уже принесли и расставили изысканную посуду на узорной скатерти. Каждая тарелочка отливала золотом, а в центре ее лежал кусочек белого хлеба. В золотые кубки, украшенные драгоценными камнями: рубинами, изумрудами и топазами, сложившимися в самые разные узоры, разлили красное вино. Стол занимали солонки и соусники, чаши с крышками.

Венсан и незнакомец, чуть поклонившись в приветствии Ксюше, хранили молчание, пока слуги принесли воду и полотенца. Девушка с радостью вымыла руки, повторив за мужчинами.

Когда вынесли ужин, Ксюша поняла, как сильно голодна. Огромные золотые блюда были полны мелких и крупных жареных птичек, приправленных шафраном и сдобренных перцем. Принесли мясо зайцев, запечённых с изюмом и сливами и горячие мясные пироги, дышащие паром и густым, сладким запахом.

Ксюша нетерпеливо тянулась то к одному, то к другому слуге, норовя утащить кусочек зажаренного мяса. Чем изрядно повеселила незнакомца.

Когда в кубки было разлито вино, приправленное мускатом и другими пряностями, он слегка поклонился, представился Франсуа и спросил:

— Так это ты — та прекрасная дама, что предлагает Венсану сделку с тьмой?

Его улыбка сочилась сладостью, но пальцы рук теперь были крепко сцеплены, а глаза внимательны.

— А вы кто? — неучтиво спросила Ксюша, отпивая вина. Ей не понравился не столько сам вопрос, сколько то, что Франсуа не дает ей немедленно вцепиться зубами в мясной пирог.

Франсуа, взмахнул рукой, показывая небрежным жестом “как я мог забыть об этом?” и сказал:

— Глава инквизиции Парижа.

Ксюша тихонько икнула. Франсуа вежливо улыбнулся, словно привык к испугу окружающих.

— Я могу быть добрым, могу быть милым. Но не с орудьями тьмы, — тем же вежливым, светским тоном произнес он.

— Я не орудие тьмы! — воскликнула Ксюша.

— Тогда зачем ты появилась в Париже? — произнес Венсан, наклоняясь вперед. Его глаза потемнели.

Ксюша старательно потупилась. Весь день она, лис Ренар и фарфадет Жан, в лавочке которого она оказалась, только попав в средневековый Париж, обсуждали, что сказать Венсану. Ксюша решила, что самое лучшее — заявить, что приехала учиться алхимии у знаменитого магистра Венсана Капетинга. Камень желаний, в этой версии становился способом проверить насколько Венсан — великий магистр. Девушка надеялась убедить принца крови, что на Востоке такие камни — чрезвычайна редкость, и только самые великие алхимики знают о них. А то, что оказалось, что каждый в Париже знал о камне — так это же Париж, столица мира. Француз должен был поверить. Эта версия давала возможность пробраться ко всем магическим тайнам Венсана и расспрашивать магистра сколько необходимо, подбираясь к возможности магического возвращения в свой мир. И все это — без риска сожжения на костре.

Фарфадет заявил, что версия трещит по швам — ни одна женщина не захочет изучать опасные, да и скучные искусства. Музыка, поэзия, магия любви, домашняя магия или ведение хозяйства — это женские интересы. Травничество, кулинария, магия красоты — может быть. Но не алхимия.

Ренар согласился, что версия не лучшая — Ксюше придется и в правду заниматься алхимическими искусствами. Значительно приятнее, да и выгоднее, будет провести время при дворе короля. Поэтому Ренар предлагал убедить Венсана, что Ксюша влюблена в принца и явилась со свадебными намерениями. Или она младшая дочь короля, некоего затерянного королевства на Востоке, приехала в Париж в поисках приличной партии — тоже подходит. В этой версии камень становился способом завоевать Венсана, а сама Ксюша — глуповатой и наивной простушкой. Эту версию Ксюша и фарфадет отмели сразу и одновременно. Жан сказал, что Венсан не настолько глупец, чтобы поверить. И, ко всему, — равнодушен к поискам жены. А