Война 2030. Красный рассвет - Федор Березин

— Так что же?

— Только не рассказывай всем подряд.

— Разумеется, могила.

— Пойду в наемники.

— В наемники? Куда? К китайцам?

— Не смеши. У них своих некуда девать. В другие регионы. Я ведь еще и на английский нажимаю. Лучше всего — в теплые страны. Я ведь и в это БВАМКУСВР не просто так пошел. Можно ведь было в какие-нибудь ракетчики. Но мы — пехота, тем более «аэро», ценимся больше всего. Точно не знаю, но побывавшие рассказывают, за сезон можно взять то, что ты в своем гарнизоне — за весь свой «четвертак» до обещаемой пенсии. Можно вообще потом осесть за «занавесом».

— Но там ведь придется воевать по-настоящему?

— Ну и что?

— Могут ведь того…

— Понятное дело, но чем лучше подготовлен, тем меньше вероятность.

— Но ведь там еще придется кого-нибудь это…

— А ты на кого учишься, на дизайнера?

— Нет, но…

— Так ведь тебя этому и учат, и, насколько могут, грамотно. Опять же, «желтые» рядом. Тоже можно при случае чему-нибудь научиться. У меня тут один знакомый — Ин-Ди-Ган — такие приемчики показал. Опять же язык: почти половина населения «шарика» — китайцы.

— Толку от тех приемов? Пули изрешетят, не успеешь приблизиться.

— Это для того же товарного вида. Те, кто тебя купит, с тобой в джунгли не пойдут. Покажешь, кроме бицепса, еще и какой-нибудь удар — заплатят вдвое больше. Кумекать надо. И зарплата будет не в рублях, даже не в юанях, а сам понимаешь в чем…

— Так ведь сейчас запрет на валюту!

— Это сейчас запрет. Он невечный. Ты что, уже выучился, салага? И потом, вся она конвертируемая. Так что не ленись, спать будешь в гарнизонах. Лезь-ка, братец, на брусья. Давай, давай! А то мне скучно быть сумасшедшим в одиночестве.

Дел стало больше, и жизнь приобрела какое-то подобие смысла.

15. Обзор сверху

Итак, к 2030-му головы, в два с половиной — три раза умнейшие, чем Петина, разрабатывали очередные вариации «Б». Точнее, новые виды того, что может пройти над головой тех, что с мотыгой, со скоростью двенадцать Махов. Это являлось еще развитием той, ставшей классической концепции «высокоточных парализующих ударов». Головы в полтора — два раза лучшие Петиной совершенствовали эти самые классические концепции. Обычно эти головы обрамлялись наплечниками золотых, орластых погон. Концепция «парализующих ударов» основывалась на том, что одна высокоточная ракета, способная наводиться с помощью спутниковой системы навигации, запросто заменит тысячу авиационных бомб девяностолетней давности. По мощи ее начинка в сто раз мощнее пороха, а попасть она может в покоящийся экран монитора. Даже учитывая некоторое противодействие и случайные сбои, в основу концепции брался постулат о том, что для поражения трехсот наиважнейших объектов какого-либо государства достаточно произвести пуск девяти тысяч ракет. В зависимости от размеров назначенной для удара страны и, значит, от траекторий полета ракет через два — три часа все указанные объекты будут поражены с предусмотренным загодя ущербом. Он может быть уничтожающим, а может быть и щадящим. Воистину здесь в полной мере воплотилась формула о том, что война — это есть продолжение политики другими средствами.

Естественно, в случае если цели войны предельные, то есть, к примеру, заставить миллионную армию комбайнеров-трактористов снова взвесить в руке мотыгу, то удар по тремстам объектам может считаться только началом дела. Ведь вернуть отвыкших за поколение — два комбайнеров в забытое прошлое нужно гуманно, без применения нехороших и почти запрещенных атомных арсеналов. Следовательно, необходимо разрушить не только основные железнодорожные узлы, нефтеперегонный и химические заводы, станции связи, здания администраций всех уровней, но еще сотворить богатые залежи металлолома из топливно-энергетической системы в целом. И кстати, вполне рационалистично, ибо действительно человека, у которого дома из крана течет вода, над столом горит настольная лампа, а детишки учат в школе астрономию, весьма трудно заставить по новой изобретать мотыгу. Как-то он с ней не смотрится.

Потому, в общем, на операцию возвращения индустриальной страны в каменный век, точнее, в следующую фазу — общинно-феодального хозяйства, требуется приблизительно двадцать тысяч высокоточных ракет. По минимуму! Это могут быть крылатые ракеты, запускаемые с самолетов и кораблей, а также высокоточные баллистические ракеты, стартующие из далекой метрополии. Естественно, в это число входят и четыре тысячи ракет, предназначенных для уничтожения средств самообороны, то есть допотопных радиолокаторов, старых антенных решеток и новейших, основанных на пассивных методах обнаружения целей систем. И разумеется, средства уничтожения, опасные для воздушно-космического агрессора: в основном высокоточные и не очень ракеты и даже очень высокоскорострельные зенитные пушки с пламенным разгоном снарядов, способные перехватить крылатую смерть за пяток километров, хотя летит она, всегда и обязательно, ниже.

Если все идет по плану, то есть все эти пушки-локаторы, а также врытые в бетон и подвешенные в воздушных КП штабы и приемно-передающие станции связи успешно стерты с оперативных планшетов, то дальнейшее дело можно растягивать или сужать по календарю как угодно. Обычно, если ничего не торопит, медлительно и почти вразвалочку, в течение десяти — пятнадцати суток необходимо утюжить средства ответного удара или намек на таковые. То есть системы, кои могут нанести увечья далекой метрополии или хотя бы силам передового базирования. К средствам ответного удара может относиться все, что угодно, начиная от складов ядерных боеприпасов и кончая центрами государственного руководства. Между этими полюсами помещается море всего: аэродромы, радио, телевидение, энергетические комплексы, заводы, связанные с производством военной техники хотя бы косвенно, склады горючего и, естественно, все, что связано с инфраструктурой, — от автобанов до трубопроводов. Безусловно, в течение первых двух недель нивелируются только самые важные из названных предметов. Все последующее перетирается в пыль и ошметки во второй фазе. Здесь можно совершенно не торопиться и тянуть резину хоть три месяца кряду.

«Как долго, — скажет тот, кто впервые сталкивается с проблемой. — Неужели в войне так много определяет именно наслаждение этим потягиванием кота за хвост?» Но дело совсем не в этом. И даже не в том, что за такое время боевая авиация, точнее, «летающие платформы запуска», натаскает в страну-жертву восемьдесят, а то и девяносто тысяч ракет.

Дело в том, что именно здесь и наблюдается тот самый слабейший стык совмещения новейших технологий с реальностью. И военные, даже высокопоставленные, уж совсем ничем не рискующие, находясь в заокеанском Пентагоне, разве что возможностью угодить по дороге на службу в автомобильную пробку, даже они рады бы кончать все ловко и быстро. Но! Видите ли, эти новейшие технологии невероятно дороги. Черт возьми, понимаете, на них «пашет» весь родимый «Золотой миллиард», разогнанный трудом всего остального многомиллиардного подбрюшья человечества, а средств все едино не хватает. То есть всех этих хваленых самолетов-роботов, гиперзвуковиков, радароневидимых «стелсов» — их ведь на вооружении не тысячи и даже не сотни, всего десятки. Кого больше, кого меньше. Уникальных воздушных двухсотметровых катамаранов «Бреадвинеров», подносчиков боеприпасов, способных заряжать бомбардировщики боевыми контейнерами прямо в воздухе, — всего две штуки. Две штуки на весь мир, точнее, против всего мира. Неужели вы думаете, что трех-четырехзвездные генералы не прочь иметь их десяток, а то и два — три? Очень даже не прочь. Но стоимость «Бреадвинера», его чертова стоимость, вместе с его бортовым жидкометаллическим реактором, она ведь сравнима с новейшей лодкой-охотником. Нет, не равна, именно сравнима.

Так вот, время проведения высокоточной войны проистекает из того, за сколько авиация агрессора способна перетащить с метрополии эти самые девяносто тысяч ракет. То есть доставить их к рубежу пуска. Грузоподъемность каждого носителя ограниченна. Время полета — это часы, а то и десятки. Если бы чрева носителей хватало для загрузки всего, что имеется, то война бы кончилась в день. Однако их мало — десятки штук. Так вот, когда эти десятки пилотных и беспилотных бомбардировщиков перетащат всю кучу, тогда и придет победа и конец войне. В 2030 году соотношении количества «груза» и «грузовиков» позволяло сделать это «перетаскивание» за семьдесят пять — восемьдесят суток, и никак не быстрее.

И тут ничего не сделать, ибо бюджет все еще по-прежнему самой богатой страны мира еле-еле тянет и тот военизированный воз, что имеется. Так что очень похоже, вроде бы лишенная тормозов гонка вооружений уже нащупала собственные пределы. Разумеется, не сама по себе, вместе со всем прогрессом Земли. Объяснимо это просто. Поскольку на гонку вооружений никогда не жалко, она наткнулась на забор первой. Если, конечно, это забор, а не конечная станция?