Пощады не будет - Роман Злотников

Горсть Камней несколько мгновений молча переваривала его слова, а затем горько усмехнулась:

– На свете уже, наверное, не осталось вещей, от которых меня воротит, ваша милость. С этакой-то жизнью.

Грон глубоко вздохнул и тихо произнес:

– А если он заставит тебя поймать молодую невинную девчонку, пустить ее… по кругу, а затем, окровавленной и изувеченной, забить ей между ног бутылку и разбить ее там?

Горсть Камней вскочила на ноги. Ее ноздри гневно раздувались, грудь вздымалась, а рот раскрылся, готовый разразить сумасшедшей тирадой. Этот… он ударил ее по самому больному месту. По тому, что, как ей казалось, уже давно и хорошо сокрыто в глубинах памяти, по тому, с чего когда-то давно, годы и десятилетия назад, начался путь, сделавший из молоденькой, симпатичной и смешливой девчонки нынешнюю грозу воров Агбер-порта. Он НЕ СМЕЛ напоминать ей об этом! Но Грон не дал ей начать.

– Пойми, – все так же тихо продолжил он, – мне тоже больно говорить тебе это. Я лишь хочу сказать, что каждого из нас есть чем прижечь. И он будет делать это не столько потому, что ему это действительно непременно необходимо. А потому, что он такой… – С этими словами он встал и, коротко поклонившись, вышел из комнаты.

3

– Посматрива-ай!

Грон открыл глаза и замер, прислушиваясь к перекличке часовых. Что-то было не так. Что-то, что он спросонья пока не смог идентифицировать, неуловимо изменилось. И это изменение его проснувшееся подсознание уже идентифицировало как опасное.

Великий Поход по Установлению Надлежащего Порядка в Королевстве (именно так – каждое слово с большой буквы) начался неделю назад. Спешно сформированная армия выступила из столицы на север тремя колоннами. Первую, самую многочисленную и двинувшуюся вдоль побережья, возглавил граф Эгерит. Во главе второй, большую часть которой составляли сводные отряды и полки аристократов, примкнувших к принцессе в надежде поживиться, шел коннетабль. Третью же, основную часть которой составляли коронные полки, официально возглавляла принцесса. Реально же командующим этой колонны являлся исполняющий обязанности командира королевских латников барон Шамсмели. А также Грон. Поскольку, на счастье, барон оказался не только опытным воином, но и достаточно разумным человеком и еще в самом начале похода улучил момент и проинформировал Грона, что был бы совершенно не против, если, конечно, у господина графа возникнет на то желание, выслушивать советы успевшего уже столь прославиться умелым командованием полководца. А возможно, барон преследовал цель установить более тесные личные отношения с будущим принцем-консортом, что, в общем, не вызывало у Грона никакого отторжения. Хотя он в глубине души до конца оставался романтиком, здоровая доля реализма и даже некоторого цинизма у него присутствовала всегда. И к подобным людям он также всегда относился с уважением. Тем более что свою толику романтичного отношения к жизни барон Шамсмели уже показал. В тот момент, когда, явно идя на конфликт с вроде как всевластным на тот момент герцогом Аржени, вывел королевских латников для приветствия въезжавшей в город принцессы.

Первую пару дней войска двигались в полном порядке, по несколько раз в день сносясь между колоннами конными разъездами, затем три дороги разошлись на расстояние от пяти до двадцати миль, и сообщение между колоннами практически прекратилось. Герцог Тосколла действительно показал себя очень хорошим логистиком, потому что и сейчас, уже разойдясь, войска продолжали двигаться в совершеннейшем порядке, своевременно снабжаясь фуражом и припасами из заранее подготовленных войсковых магазинов и сохраняя запасы, которые везли с собой, на период, когда они вступят в пределы враждебных земель. Весь план кампании был рассчитан на три недели. Он предусматривал прямую атаку колонны коннетабля на земли герцогства путем продвижения кратчайшей дорогой и взятия в осаду его столицы. При этом колонна графа Эгерита должна была попутно захватить и привести к покорности союзное герцогам Аржени графство Гамель с последующим соединением с колонной коннетабля у Аржени. Колонна же принцессы, как самая слабая, должна была принудить к покорности земли баронств Эштигаль и Паммервил (по информации королевского совета, поддержавших мятеж практически номинально, вследствие близкого расположения от герцогства и невозможности в одиночку противостоять столь знатному и сильному вельможе), а затем тоже слиться с остальной армией. Так что, несмотря на то что никто (кроме Грона) не считал, что кампания будет хоть сколь-нибудь сложной, для колонны Мельсиль этот рейд вообще должен был бы стать легкой прогулкой. Однако ей никто особенно не завидовал. Ибо чем большее сопротивление ожидается, тем больше оснований для последующего грабежа. На что большинство примкнувших к принцессе весьма рассчитывали. Да и сами баронства были слишком захудалыми, чтобы представлять для сего действа хоть сколько-нибудь значимый интерес. Только если на безрыбье… Но именно на этот раз «рыбалка» ожидалась более чем знатная…

Грон, однако, отнесся к ожиданиям королевского совета, составившего подобную диспозицию, довольно скептически. Он не сомневался, что насинцы обязательно вмешаются в предстоящую кампанию. Надо только было вычислить где и как. Самое быстрое непосредственное вмешательство было возможно только через Загулем. Более нигде Агбер с Насией общих границ не имел. Однако Грон сильно сомневался, что насинцы рискнут избрать подобный маршрут. Даже без полков, отправленных в Загулем на усиление, его онота, с учетом городского ополчения, способна была в одиночку удержать город против осады любой возможной армии, которую был способен выставить король Насии. А чтобы обойти Загулем и двинуться дальше, оставив его в тылу наступающей армии, надо быть полным идиотом, каковых, к сожалению, в ближайшем окружении короля Насии не водилось.

С Кагдерией, отделявшей Агбер от Насии на всем остальном протяжении границ, у насинцев и так уже шестой год шла война, в настоящий момент пребывающая в вялотекущей фазе. Насинцам удалось захватить два приграничных графства и вторгнуться еще в три, но на этом их продвижение остановилось. Потому что три эти графства являлись ареалом обитания довольно воинственной и известной во всех шести королевствах народности шейкарцев, которые и в Кагдерию-то входили во многом номинально. У них с тамошним царствующим домом вообще были очень запутанные отношения. Так, существенную часть годового бюджета всех трех графств составляли прямые перечисления из казны короля Кагдерии. При дворе короля считалось, что престол ежегодно перераспределяет полученные доходы в целях помощи наиболее бедным жителям королевства, а шейкарцы считали, что престол Кагдерии платит им дань за то, что они не грабят проезжающие через их горы караваны. Так что войска насинцев, дойдя до гор, завязли в сотнях мелких полупартизанских схваток, подобно тому как завязли в испанских горах войска Наполеона. Вроде бы насинцы контролировали все основные перевалы и существенную часть региональных центров трех графств, а в одном даже и его столицу, но ни один их обоз не был способен добраться до места назначения без существенных потерь. Единственным вариантом вмешательства насинцев в дела Агбера оставалась только переброска войск к месту боевых действий через дружественные порты. А это означало, что у герцога Аржени могут появиться силы для выделения достаточно мощной маневренной группировки. И он, Грон, в таком случае попытался бы разгромить наступающую на герцогство группировку по частям, начав с наиболее уязвимой.

Колонна принцессы в данном случае являлась едва ли не самым лакомым объектом нападения. Во-первых, вследствие своей относительной малочисленности она должна представляться герцогу наиболее уязвимой, и, во-вторых, вполне возможный вследствие ожидаемого разгрома захват или даже гибель принцессы переводили всю ситуацию с мятежом в совершенно другую плоскость. Гибель последней представительницы правящей династии Агбера выдвигала на первый план задачу избрания новой династии, а это порождало такие расклады, в которых герцоги Аржени значились бы уже не мятежниками, но как минимум влиятельными союзниками, а то и претендентами на престол. Так что Грон ожидал непременной атаки на колонну принцессы. И потому, воспользовавшись предложением барона Шамсмели, сразу же после разрыва регулярной связи активно включился в текущее командование колонной.

Они с Мельсиль в походе ночевали в разных палатках, которые, правда, упорно ставили рядом друг с другом. Результатом этого стало то, что на шестой день похода, когда они уже двигались по землям баронства Эштигаль, Мельсиль улучила момент и заявилась к нему в палатку. А утром пришлось просить постельничего, занимающегося снабжением и тыловым обеспечением, заменить изгрызенную принцессой подушку, что, впрочем, с ее стороны было вполне разумным поступком. Не хватало им еще перебудить половину лагеря ее криками и стонами… Но сегодня он, слава Владетелю, спал один. Так что едва только Грон понял, что происходит что-то опасное, его руки уже на автомате подхватили сапоги и перевязь с ангилотом. Времени на то, чтобы надеть доспехи, судя по всему, уже не оставалось.