Двойная тень - Антон Грановский

– Лишь один человек из миллиона способен написать хорошую книгу или снять хороший фильм, – спокойно заметил Ник. – Но почему-то это никого не удивляет.

Девушка стряхнула пепел с сигареты и сказала:

– Может, ты и прав.

Дверь спальни приоткрылась, и в щель просунулась встрепанная голова робота-слуги.

– Босс, к вам гость! – объявил он. – Я сказал, чтобы он подождал в прихожей!

– Скажи, что сегодня я не жду гостей.

– Босс, он настаивает!

Девушка, ничуть не смущаясь своей наготы, повернулась к тумбочке, чтоб стряхнуть пепел с синт-сигареты, и промурлыкала:

– Прогони своего слугу!

Ник посмотрел на робота и сказал:

– Убирайся, Панч!

Робот скрылся. Но спустя полминуты его взлохмаченная голова снова всунулась в приоткрытую дверь.

– Босс, он говорит, что это срочно!

Ник схватил подушку и швырнул в робота. Тот быстро отдернул голову и захлопнул дверь. Затем глухо проворчал из-за двери, уже не рискуя показаться Нику на глаза:

– Это неразумно, босс. Судя по всему, дело серьезное.

– Еще слово, и я засуну тебя в микроволновую печь! – с угрозой проговорил Ник.

– Это будет затруднительно в силу моих размеров, – возразил Панч из-за двери. – К тому же закон запрещает причинять вред роботам-слугам.

– Никакой закон не запретит мне дать тебе хорошего пинка, – сказал Ник.

Панч за дверью обиженно фыркнул.

Ник сел на кровать и посмотрел на девушку. Она улыбнулась.

– Он очень настойчивый для робота. Где ты взял этого прохвоста?

– Выиграл в карты, – ответил Ник.

– И сколько ты поставил против него?

– Тридцать правительственных ассигнаций.

– Он не стоит таких денег. Он дерзкий и непослушный.

– Это правда. Но я к нему привык.

– Спасибо, босс! – произнес из-за двери Панч. – Я тоже вас люблю!

– Убирайся к дьяволу, наглый болван! – рявкнул Ник.

– Я уже служу ему, босс, – отозвался Панч.

Девушка рассмеялась, по ее лицу и обнаженной груди пробежала едва заметная рябь помех.

– Он еще и острослов. – Она приподнялась и поцеловала Ника в плечо: – Ладно уж, иди. Вдруг и впрямь что-нибудь важное.

Ник встал, накинул халат, затем подошел к платежному устройству квартирного мема, достал из кармана халата расчетную карточку и сунул ее в прорезь устройства. Подождал, пока аппарат снимет деньги, вынул карточку и снова сунул ее в карман халата.

Обнаженная девушка на кровати исчезла, словно ее и не было.

– Благодарим вас за то, что воспользовались услугами агентства «Гейша-плюс»! – проворковал нежный женский голос из динамика. – Агентство «Гейша-плюс» предлагает вам незабываемый отдых в компании красивейших…

– У вас видеостабилизатор барахлит, – хмуро произнес Ник.

– Мы обязательно учтем ваши замечания и пожелания!

Ник выключил динамик. Затем повернулся и вышел из крошечной спальни в такую же крошечную гостиную.

– Кажется, вы слишком тесно с ней сблизились, босс, – услышал он голос Панча.

– Откуда тебе знать, что «слишком тесно», а что нет? – сказал Ник, поворачиваясь к роботу. – Ты всего лишь чугунная болванка.

– Я изготовлен из протопласт-стали, босс, – со скромным достоинством возразил Панч. – Это самый современный из синтетических материалов, известных человечеству.

– Это еще не делает тебя человеком.

– Да, но саморазвивающиеся чипы, которые входят в структуру моего…

– Помолчи, Пиноккио, – оборвал Ник. – Как бы ты ни хотел, тебе никогда не стать живым мальчиком.

Панч посмотрел в окно задумчиво-мечтательным взглядом и философски изрек:

– Кто из нас может с точностью сказать, что такое жизнь, босс?

Ник вскинул бровь и насмешливо уточнил:

– Кто, ты говоришь, был твоим прежним хозяином?

– Космодесантник, – ответил Панч. – При перепрограммировании большая часть моей памяти была стерта. Я помню только его имя – капитан Клов.

– Видимо, капитан Клов был большим философом.

– Не помню. Мне кажется, что он был человеком действия[1].

Ник прошел мимо робота-слуги, достал из пакета, лежащего на столе, бутерброд с толстым куском ветчины, откусил и зашагал в прихожую.

На скамейке сидел майор Шатров. Сидел, нахмурившись и засунув руки в карманы черного и влажного, как пасмурная ночь, плаща. Его седые, коротко стриженные волосы были мокрыми от дождя.

– Заправляешься с утра бутербродами? – спросил он, завидев Ника. – Тебе не мешало бы немного похудеть.

– Во мне девяносто килограммов, и далеко не бо́льшая их часть – жир, – сказал Ник.

Майор Шатров окинул фигуру Ника хмурым взглядом. Ник был чуть выше среднего роста, плотный. Резкие черты смуглого лица. Он производил впечатление человека жесткого и решительного, однако синие, почти васильковые, глаза придавали его угрюмому лицу что-то юношеское, по детски-мечтательное, что обманывало мужчин и очаровывало женщин.

– Я тебе звонил, – сказал майор Шатров. – Почему не брал видеофон?

– Готовлю себя к грядущим переменам. В тюремной камере мне никто не позволит пользоваться видеофоном.

Шатров поморщился:

– Не умничай, Ник. Ты убил двух человек. Никто не может избежать служебного расследования после подобного.

– Я сам был ранен в той перестрелке, – напомнил Ник.

– Контужен, – поправил шеф. – Но это еще не делает тебя героем.

– А что делает? – уточнил Ник.

– Вердикт следственной комиссии, снимающий с тебя все обвинения.

– За вердикт! – провозгласил Ник, отсалютовал Шатрову бутербродом и откусил еще кусок.

– Ты нужен мне в районе, Ник, – сказал майор. – Возвращайся на работу. У меня для тебя есть задание.

– Какое? – спросил Ник, швырнул остатки бутерброда в урну и потянулся в карман халата за сигаретами.

– Ты слышал что-нибудь про бизнесмена Ямамото?

– Разумеется.

– Сегодня ночью у него на складе произошло нечто чрезвычайное. Кто-то взломал контейнеры с наноматерией.

Ник на секунду замер, потом уточнил:

– Ямамото занимался контрабандой наноматерии?

Шатров кивнул:

– Да. Ты удивишься, если узнаешь, сколько этой дряни хранилось на том складе.

– И сколько же?

– Судя по пустым контейнерам, не меньше пяти тонн.

Ник тихонько присвистнул.

– Значит, кто-то умыкнул из склада пять тонн нелегально ввезенной наноматерии. Это тянет лет на…

– Ямамото мертв, – прервал его Шатров. – Обширное кровоизлияние в мозг.

Ник достал, наконец, сигарету и сунул ее в губы.

– Смерть от естественной причины, – сказал он.

– На первый взгляд, да. Но один из охранников господина Ямамото застрелен. Еще двое убили друг друга. А еще двое – застрелились.

Ник прикурил от пластиковой зажигалки, выпустил облачко дыма и предположил: