Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Выкарабкиваясь из противоречий

Оставим огурцы. Попробуем все-таки понять, каковы же были принципы депутата Александра Лукашенко? За что он ратовал? Это не простая задача, потому что, если сравнить его публичные выступления тех лет — с трибуны сессии, в интервью и газетных статьях — с его поведением, с дальнейшими поступками и высказываниями, можно только диву даваться, насколько человек может противоречить сам себе.

Его коллеги по парламенту, Валентин Голубев и Александр Соснов, утверждают, что он всегда ориентировался на коммунистическую идеологию. Хотя многие и видели в нем страстного реформатора.

Приватизация? Право частной собственности на землю? Опыт руководителя арендного предприятия подсказывал ему: это необходимо, без этого экономика дальше развиваться не в состоянии. И 12 декабря 1990 года депутат Лукашенко вносит предложение ввести в законопроект «О предприятиях в Белорусской ССР» статью «Частное предприятие». А в мае 1991 года он утверждает: «Приватизация — это процесс появления настоящего заинтересованного хозяина, собственника. Почему мы об этом говорим тишком? Чего снова боимся?»45.

«Нам нужны хозяева! — с пафосом отвечает он на вопросы журналиста Сергея Плыткевича. — Без них, без свободы в производстве республика никогда не станет богаче!»46.

Убедиться в том, насколько при всей прогрессивности своих тогдашних решительных утверждений наш герой непоследователен, нам еще придется. Но пока Лукашенко еще только завоевывает аудиторию, мы еще только в 1991 году.

Как мы уже видели, Лукашенко сделал свою первую ставку — на восхождение Станислава Шушкевича. И хотя она не оправдала себя, и Шушкевич не пожелал служить трамплином для Лукашенко, было определено направление политического движения нашего героя — уход в оппозицию к компартии.

Отдаление от компартии начинается с его попытки раскола партийного большинства в Верховном Совете. По аналогии с депутатской фракцией Александра Руцкого в Верховном Совете РСФСР Александр Лукашенко создает группу «Коммунисты Белоруссии за демократию». Но идея Руцкого здесь не оправдала себя. Несколько заявлений, опубликованных в парламентской «Народной газете», — вот и весь политический задел, который обеспечил себе Лукашенко во главе этой группы.

При этом разные свидетели по-разному оценивают поведение Лукашенко в критические моменты, требовавшие политической активности. Станислав Шушкевич изумился, пытаясь вспомнить, как вел себя Лукашенко во время московского августовского путча: «Послушайте, я же нигде не видел Лукашенко! Ни в действии, ни в высказываниях. То есть он попросту куда-то исчез!».

Причины поразившего профессора Шушкевича «склероза» мне не вполне понятны. Ибо даже по стенограмме сессии видно, что на самом деле депутат Лукашенко вел себя чрезвычайно активно:

«Уважаемый Николай Иванович47, вы помните заседание Президиума 20 августа, когда я вам задал вопрос? Я повторю его. Почему вы, будучи соратником Президента Горбачева, в трудный для него момент продали этого человека?»

Вторая цитата: во время путча, по словам Лукашенко, «районный отдел внутренних дел, все сотрудники… уже потирали руки, писали списки и заявляли, кого же они повесят в первую очередь»48. То есть, не исчезал никуда Лукашенко: понимал, что в списках этих мог и он оказаться — как самый что ни на есть рьяный перестройщик.

Однако в другом случае память Станиславу Шушкевичу не изменяет. В момент голосования по вопросу ратификации так называемых Вискулевских (Беловежских) соглашений, подписанных президентами России, Украины и самим Шушкевичем, уже ставшим председателем Верховного Совета Республики Беларусь, Лукашенко просто не было в зале. Как ни старается его биограф выделить Лукашенко из числа депутатов, уверяя нас, что «только один из них набрался смелости и сказал свое твердое "нет!"»49, у него ничего не получается.

«Всем известно и протокольно зафиксировано, — утверждает Шушкевич, — его не было при голосовании. Я думаю, это вариант изворотливости и сверхчутья к опасности. Его не было. Его просто не было в зале! Все ведь знают, что против выступал один только Тихиня»50.

Да, Лукашенко появился в зале уже после голосования. Как видим, и в речах, и в поведении особой последовательностью наш герой не отличался. Хотя, может быть, в этом и есть отличительная особенность — если не одна из причин — его последовательного восхождения?

«Ребята, идите к нам!»

Однако Лукашенко всегда твердо знал, чего хочет. Одновременно с запретом деятельности компартии депутаты Верховного Совета попытались запретить и деятельность белорусского комсомола, но в суете внесли упоминание о ЛКСМБ только в один пункт — тот, который касался запрета на пользование партийной и комсомольской собственностью. Таким образом, организация была как бы прихлопнута, но продолжала существовать. Как уже говорилось, я работал тогда секретарем ЦК комсомола Беларуси. В последние дни сентября нам удалось собрать пленум ЦК, чтобы обсудить вопросы дальнейшего существования организации.

На этот пленум не пришел ни один из депутатов, когда-то выдвинутых в парламент комсомолом. Но зато пришел Александр Лукашенко.

Мне кажется, это запомнилось всем.

Он вышел к трибуне, огромный, сильный, вполне уверенный в себе. Речь сумбурна, но смысл ясен: ребята, вас обидели зря. Ни к какому путчу вы не имеете отношения. Идите к нам, становитесь молодежным резервом группы «Коммунисты за демократию». Мы вас защитим, поддержим. Родине нужна сильная молодежная организация.

Его провожали овациями. И это понятно: он, как всегда, говорил то, что все хотели услышать.

Правда, потом взял слово второй секретарь Гродненского обкома комсомола Анатолий Козелецкий. Вот, сказал Толя, пришел умный человек, который понимает, что молодежная организация нужна. Но он считает, что она нужна — ему. Он думает о будущем — своем. Мы должны подумать о своем. Мы не можем продаваться первому встречному политику…

Лукашенко ушел с пленума, не дождавшись его конца. Он-то знал, что его речь будет опубликована в газете «Знамя юности» — одной из самых тиражных в тот период.

Собственную задачу минимум здесь он выполнил — засвидетельствовал публично свою внимание к молодежи. Восхитил слушателей, которые разъехались по республике, чтобы транслировать его слова. Конечно, это только минимум: никаких решений по его речи не принималось, и структуру, способную, например, собирать подписи для выдвижения его в президенты, он пока не заполучил. Но Лукашенко вовсе не выглядел расстроенным. Он умел ждать.