Лаборантка - Марина Лётная

Чуть напугавшись тому, с чем мне предстоит иметь дело, я понятливо закивала. Директор придвинул бумажку поближе ко мне, но расположились мы так близко друг к другу, что оба могли не только одновременно читать, но и задумываться о чём-то более непристойном.

В методике описывался процесс сборки установки, концентрации исходных веществ, их соотношение, катализатор, ведение процесса, этапы промывки, сушки. Всё это я перечитала не раз, пытаясь понять, что меня смущает… Пока не подняла глаза на Антона, облизывающего губы в крохотном расстоянии от моего лица.

Глава 7

Левина Дана Евгеньевна. Молоденькая студентка с необычным именем, но без претенциозной властной хватки, как у Алёны. Ответственная. Хорошо образованная, скромная… Подходящая. Часы в моей комнате сломались, поэтому я наблюдал из темноты, лежа поверх одеяла, как тревожно секундная стрелка вздрагивает, пытаясь сорваться к двенадцати.

Последние несколько дней мы с Максимом были как на иголках. Он сильно нервничал, начал значительно больше принимать и молчаливо ходить за ней, смущать, выглядывая, какой посудой пользуется Дана. До конца мы ещё не определились, как будем выходить из ситуации в случае чего, поэтому перестраховывались по поводу и без. Всё стекло во второй лаборатории перешло под ответственность новенькой лаборантки. Теперь оно было маркировано и начищалось только ее ловкими изящными ручками, мы же к нему и пальцем не притрагивались.

Методику девушка изучила от корки до корки, и это не могло не пугать: я хоть и пытался подобрать для нашего паникера Максима Игоревича подходящие вразумительные слова, но, когда Дана постучалась в мой кабинет с исписанным дрожащим листочком и заискивающе спросила, для чего мы добавляем в качестве катализатора кислоту вместо скелетного никеля, я едва смог проявить хладнокровие. Ну и пытливый же ум оказался у девушки… В тот момент — кто бы успокоил меня. Судя по всему, она провела за книгами не одну ночь: Алёна Борисовна нам подсобила.

Я тогда слегка выдохнул и спокойно объяснил Дане, что на самом деле синтез приведёт к получению смеси изомеров, образующихся в присутствии ионов водорода. Но в реакции был указан только один — который в ходе перегонки будет кипеть при определенной температуре и окажется в колбе. Его нужно будет хорошо очистить. И прежде, чем понятливо кивнуть и уйти, девушка с несколько минут продолжала сидеть за приемным столом, доводя меня до поразительного разрастающегося исступления. Ей удалось пошатнуть мою невозмутимость. И хоть смотреть на смущающуюся черноволосую красавицу Дану было забавно, каждый раз, когда она копалась в грязи, разлитой на её пути к карьере превосходного химика, вынуждала меня задуматься. Она могла бы достигнуть многого, умея задавать минимум вопросов…

Я скрестил руки на столе, пытаясь проследить за ходом её мысли. Стоит ли позволять девушке углубляться в подробности или, пока ещё не поздно, пригласить менее начитанного студента?.. Хватит ли Дане знаний, чтобы разгадать прибыльный ребус, над которым опытный Максим ломал голову год… Но сидя с ней за одним столом, я почему-то пришел к выводу, что она способна подобраться слишком близко для того, чтобы обречь себя ходить кругами. Я не побоялся тогда оперировать реальными химическими свойствами и описывать механизм процесса как есть, потому что хуже было сказать глупость и быть на ней пойманным.

Спустя один день Дана посетила занятия в университете, а после навестила меня с ещё более интересным вопросом: "Стоит ли использовать второй компонент в такой высокой концентрации?" Я подумал, что её дотошному предчувствию позавидовала бы любая собака-ищейка и даже подметил, что это делает лаборантку ещё более заманчивым и лакомым десертом в моих глазах. Скромнице было к лицу подозревать, неуверенно прятать блестящий взгляд за вздрагивающими густыми ресницами. Информации по теме было катастрофически мало, но Дана словно знала, где нужно искать, и не без волнения пришла предупредить, что прочитала о токсических свойствах возможных продуктов синтеза. Наверняка она не могла знать с чем будет работать до сих пор… Но отыскала среди тысяч страниц именно ту, на которой мы сами задерживались не раз. И тогда уже мне пришлось с ней согласиться.

Я сказал девушке, что она права, и позволил снизить концентрацию вдвое. Дана была в восторге от этой затеи и, кажется, усмирила подозрения, а мы с Максимом, как бы нам этого не хотелось, связали себя ещё одним маленьким враньем, незаметно поменяв этикетки на банках. Сегодняшним ранним утром лаборантка поставила дебютный синтез, к вечеру занялась очисткой, сушкой, и на выходе получила около десяти миллилитров чарующе пахнущей жидкости.

По рассказам Максима это должно быть нечто пряное, травянистое, с насыщенной сладостью и кислинкой, словно от лимонного эфирного масла. Запах, непохожий на что-то определенное, но похожий сразу на многие оттенки и вызывающий дикое желание вдыхать его, пока голова не начнет приятно тяжелеть, а язык — плести несусветную чушь. Во рту играла сахарная сладость, веки опускались сами. К моему мерзкому сожалению, в этих симптомах я и застал Дану прилегшей на стол.

К историям Максима о крышесносных приходах я относился равнодушно, но не мог терпеть, когда он догонялся на работе. Наверное, дело было в том, что лучший друг представал передо мной в виде бесформенной размазни, далекой от образа здорового человека, и это было гораздо убедительнее любых рассказов о его приключениях. Я смеялся, хохотал вместе с ним, но когда уличал вживую, в груди что-то болезненно и гулко сдавливало. Новый проект позволил ему делать это как бы легально, в моем присутствии, и я не хотел принимать роль воспитателя, бубнить бесполезные предостережения… Я увидел лишь, что его желание расслабиться зашло слишком далеко. Затем узнал о долгах и стал жалеть — хотя до последнего считал, что мне сопереживание чуждо.

Но даже эту странную гадость перебила презрительная досада при виде невменяемой лаборантки. Я закрыл колбу пробкой, воздержавшись от того, чтобы оценить результат, открыл настежь окна и укрыл девушку её верхней одеждой, чтобы хоть как-то облегчить муки обострившейся совести. Алёна и Максим уехали домой, а я ещё несколько часов напряженно ждал в кабинете, когда она очнётся. В девятом часу со стеклянными глазами девушка раскрыла дверь, чуть напугав меня, и сказала, что почему-то заснула, но уже собирается домой. Напрочь отказавшись от моего предложения подвезти её, Дана заказала такси, а мне ничего не осталось, как ехать в полном одиночестве.

Нет, я по-прежнему не жалел, что мы всё это заварили. Физически