На память - Тея Лав

Неловкость между нами так и осталась. Нам приходится видеться, когда Джим приглашает нас с Грантом и, конечно же, Холдера, потому что они работают вместе.

Никки встречает нас с широкой улыбкой и с двухгодовалым Стэном на руках. Ее футболка запачкана шоколадом, который держит в руках ребенок.

– Быстрее проходите, – говорит Никки, целуя Гранта и меня поочередно.

На кухне за столом сидит Джим со своим старшим сыном Тимми на коленях. Напротив Холдер, а рядом с ним Мэдисон.

– Брат, – улыбается Джим, при виде нас.

Холдер тоже подскакивает, чтобы поздороваться. И только Мэдисон сдержанно улыбается и кивает. Наши взгляды на несколько секунд задерживаются друг на друге. Она почти не изменилась после колледжа. Все те же длинные золотистые волосы, безупречная загорелая кожа и подтянутая фигура.

Никки передает Стэна Гранту и принимается хлопотать у плиты. Мэдисон ей помогает, а я вынуждена остаться рядом с Грантом, так как Стэн принимается тянуть меня за воротник блузки. Я улыбаюсь ему и почти незаметно отдаляюсь, но ребенок все равно тянет свои крохотные ручки ко мне.

Грант улыбается, глядя на это.

– Этот парень без ума от тебя, Лекси.

– Ну, еще бы! – вставляет Джим. – У него хороший вкус, как и у его дядюшки.

Они смеются. Я улыбаюсь племяннику Гранта и под предлогом удаляюсь в уборную. Ладить с детьми у меня получается не очень хорошо. Наверняка все это лишь из-за отсутствия опыта. У моих родных нет маленьких детей, а те, у которых они все же есть, живут далеко и общаться с ними у меня нет возможности. Но я уверена, что стану отличной матерью, когда у меня появятся свои дети.

Спустя минут двадцать мы уже все вместе сидим за столом. Дети в своей комнате с няней, которую Никки и Джим попросили сегодня прийти вечером.

– Лично я предпочитаю взять машину, заранее на нее накопив. Не собираюсь лезть в долговую яму, – заявляет Холдер, делая глоток из бокала.

– Без кредитов, увы, наша жизнь невозможна, – рассуждает Джим. – Ты покажи мне современного американца без кредита.

Холдер разводит руки.

– Он перед тобой.

– У тебя нет детей, – фыркает Джим. – И твоя женщина зарабатывает.

Мэдисон с улыбкой приподнимает свой бокал.

– Это был какой-то намек? – Никки недовольно косится на своего мужа.

Джим моментально целует ее в щеку.

– Нет, дорогая. Я ничего такого не имел в виду. Только лишь то, что они могут тратить, как им угодно в отличие от нас.

– Вы спорите не по существу, – вмешивается в разговор Грант, закатывая рукава белой рубашки до локтей. – Запросы разные, как и доходы. Я тоже обхожусь без кредитов, кроме кредитных карт, естественно. На свою квартиру я заработал сам, обойдясь без помощи банков. Но учился я в кредит.

– Вся наша жизнь в кредит, – бурчит Джим.

– Ладно, – сдается Холдер. – У меня просто предки богатые, вот я и не нуждался в ипотеках и кредитах.

– Везунчик, – игриво говорит ему Мэдисон.

– Грант, дружище, скажи мне, как много ты зарабатываешь? – интересуется Холдер.

Мэдисон тычет его в плечо.

– Это некорректный вопрос.

Грант смеется.

– Тебе назвать точную сумму? Я и сам ее не знаю, позвони моему бухгалтеру.

Холдер широко улыбается, выставив палец.

– Отлично отмазался, мужик.

– Эй, мой брат чертов воротила. Он обеспечивает себя с пятнадцати лет. Сейчас он оплачивает квартиру и дом своей невесты и орудует компанией.

Грант лишь улыбается, покачав головой. Но меня странным образом задели слова его брата.

– Вообще-то я сама обеспечиваю себя. – Я стараюсь говорить с улыбкой, чтобы втиснуться в этот странный, на мой взгляд, для ужина разговор.

К тому же это чистая правда. У меня хорошая работа, которой я обеспечиваю саму себя.

Но похоже мой комментарий был принят немного в иной форме, потому что над столом повисает неловкая пауза.

Что я такого сказала?

Мэдисон обращается к Никки, и разговор возобновляется. И я ей сейчас до безумия благодарна.

Когда ужин съеден, и мужчины выходят во двор, Никки уходит проверить детей, оставляя нас с Мэдисон двоих на кухне.

Вот почему я не люблю такие вечера. Точнее это одна из причин их не любить.

Неловкость между нами просто зашкаливает. Это едва ли не ощущается физически. Мэдисон стоит возле кухонной тумбы, я возле стола, и мы не смотрим друг на друга.

– Наверное, – внезапно начинает Мэдисон. – Нужно вежливо найти причину выйти из комнаты. Но знаешь, я устала это делать.

Честность ее слов меня поражает. Я смотрю на девушку, которая не в таком уж и далеком прошлом была одной из лучших людей в моей жизни.

– Да, мы можем не искать причин, а просто выходить, – говорю я.

Она кивает.

– Разумно.

Но ни одной из нас этого делать не приходится, потому что появляется Грант.

– Детка, ты готова ехать домой?

О, да, еще как!

– Конечно.

Он смотрит на нас двоих, но ничего не говорит. Затем комнату заполняют Холдер, Джим и Никки. В холле мы все прощаемся. Джим выходит вместе с нами на улицу.

Вот и еще одна причина.

Грант идет к машине, а Джим осторожно останавливает меня за локоть.

– Лекси.

У меня холодеет внутри. Я уже знаю, что он скажет.

– Ты не можешь одолжить мне несколько сотен? Я верну на следующей неделе.

Посмотрев на Гранта, который не замечает нашего диалога, складывая пиджак, я отвечаю:

– Вместе с теми сотнями долларов, которые ты занимал прежде?

– Лекси, ты знаешь, что…

– Нет, Джим. Я не могу давать тебе деньги втайне от Гранта. – Я специально делаю акцент на слове давать. Потому что это так и есть.

Слово одолжить подразумевает вернуть. Но в случае