В горах не бывает преступлений - Реймонд Чандлер

Внезапно в вагоне вспыхнул свет, и мы упали на землю. Свет появился из приоткрытой двери — желтый прямоугольник и копье на земле. Что-то мелькнуло, и послышалось бурчание воды, льющейся на землю. Мы немного подождали, затем встали и двинулись вперед.

Особого смысла играть в индейцев не было. Они или убьют, или нет. Если выйдут, то увидят нас, что бы мы ни делали шли, ползли или лежали. Ярко светила луна, вокруг не было никаких укрытий. Наши туфли слегка скрипели по твердой грязи. Которая стала твердой, как камень, от того, что по ней очень много ходили. Мы добрались до кучи песка и притаились за ней. Я прислушался. Ни я, ни Барон не пыхтели, но я вдруг заинтересовался своим дыханием. Всегда считал свои легкие безотказной машиной и никогда не обращал на них внимания, а сейчас стало интересно. Хотелось надеяться, что они еще долго будут исправно служить мне, но полной уверенности не было.

Нет, это не страх. Я был взрослым мужчиной, и у меня в руках находился револьвер. Но и тот блондин тоже был взрослым и тоже вооружен. Кроме того, он находился под прикрытием в отличие от нас. И все равно я не боялся. Я просто думал о всяких пустяках. Я думал, например, о том, что Барон дышит как паровоз, но тут же подумал, что, если скажу ему об этом, шума будет еще больше. Так я и лежал, размышляя о разной ерунде.

Снова открылась дверь, но на этот раз света не было. Появился очень низенький человек с тяжелым чемоданом, который он с трудом тащил. Шериф сжал мою руку, словно тисками. Его дыхания сейчас почти не было слышно.

Коротышка с огромным чемоданом скрылся за углом вагона. Я подумал, что хотя куча песка, за которой мы спрятались, и не очень высокая, она все же окажется достаточно высока, чтобы нас за ней не было видно. Если малыш не ждал гостей, он мог нас не заметить. Мы долго ждали его возвращения.

— У меня в руках автомат, мистер Барон, — раздался чистый голос за нами. — Поднимите, пожалуйста, руки. Одно быстрое движение, и я стреляю.

Я без промедления задрал руки. Барон немного помедлил, но и он поднял руки. Мы медленно повернулись. Примерно в четырех футах от вас стоял Франк Людерс, держа на уровне пояса автомат. Его дуло казалось таким же огромным, как Секонд-стритский тоннель в Лос-Анджелесе.

— Я предпочитаю, чтобы вы смотрели в другую сторону, — спокойно сказал Людерс. — Когда Чарли вернется, он включит в вагоне свет, и мы войдем вовнутрь.

Мы опять повернулись к длинному, низкому вагону. Людерс пронзительно свистнул. Из-за угла появился коротышка. Он на мгновение замер и направился к двери. Людерс крикнул:

— Зажги лампы, Чарли. У нас гости.

Маленький человек спокойно вошел в вагон. Чиркнула спичка, и внутри загорелись лампы.

— Теперь, джентльмены, можете идти, — сказал Людерс. — Только не забывайте, конечно, что за вами по пятам идет смерть.

Мы направились к вагону.

13

— Возьми у них револьверы, Чарли, и обыщи их.

Мы стояли спиной к стене рядом с длинным деревянным столом. На нем находился поднос с бутылкой виски и двумя стаканами, фонарь-молния и старая деревенская лампа с толстым стеклом. На одном блюдце лежали спички, на другом окурки и пепел. В конце помещения вдали от стола стояла маленькая печка и две койки, одна неубранная, а вторая идеально заправленная.

Когда маленький японец подошел к нам, на его очках сверкнул свет.

— О, револьверы, — промурлыкал он. — О, как жаль!

Он забрал оружие к передал его через стол Людерсу. Его маленькие руки ловко обыскали нас. Барон мигнул. Его лицо покраснело, но он промолчал. Чарли сказал:

— Больше ничего нет. Отличная ночь, по-моему, джентльмены. У вас пикник под луной?

Шериф сердито захрипел.

— Джентльмены, садитесь, пожалуйста, — предложил немец. — Чем могу служить?

Мы уселись. Людерс сел напротив. Перед ним на столе лежали два револьвера, а сверху — автомат. Левая рука крепко держала автомат, глаза были спокойными и жесткими. Лицо немца потеряло привлекательность, но не ум. Среди таких парней нет дураков.

— Не возражаете, если я буду жевать? — поинтересовался Барон. — Я так лучше думаю. — Он откусил кусок табака и начал бесшумно жевать, затем сплюнул на пол. — Наверное, я вам запачкаю пол. Надеюсь, вы не возражаете?

Японец сидел на застеленной кровати, и его ноги болтались в воздухе.

— Мне это не очень нравится, — прошипел он. — Отвратительный запах.

Барон спросил, глядя на Людерса:

— Вы собираетесь пристрелить нас и дать деру, Людерс?

Немец пожал плечами, снял руку с автомата и облокотился на стену.

— Вы оставили много следов, так что мы знали, где вас искать, — продолжил шериф. — Но ведь вы были уверены, что мы не сумеем найти вас. Иначе вы не ехали бы так открыто. Однако вы ждали нас. Не понимаю.

— Потому что мы, немцы, — фаталисты, — объяснил Людерс. — Когда все складывается очень удачно, как сегодня, если не считать болвана Вебера, мы становимся подозрительными. Я сказал себе: «Я не оставил следов. Они не могут достать нас без лодки. Невозможно, абсолютно невозможно найти нас». А затем добавил: «Они найдут меня, потому что мне это кажется невозможным. Следовательно, нужно ждать их».

— А в это время Чарли тащил чемодан, полный денег, в машину, — заметил я.

— Какие деньги? — спросил, не глядя на нас, немец.

— Те новенькие десятки, которые вы привезли самолетом из Мексики, — ответил я.

Людерс безразлично посмотрел на меня.

— Мой, дорогой друг, вы что, серьезно?

— Фу. Это ведь очень легко. Раньше у пограничников было несколько самолетов, но сейчас их уже нет. Самолет пересекает границу на большой высоте и, приземляется на поле для гольфа Вудлэнд Клаба. Это самолет мистера Людерса, того Людерса, который владеет частью клуба и живет там. Так что присутствие самолетов никому не покажется странным. Но мистер Людерс не хочет держать полмиллиона фальшивых долларов у себя в комнате. Поэтому он хранит их в старом вагоне-холодильнике на заброшенном руднике. Хотя вагон и не похож на сейф, он ничуть не слабее его.

— Вы меня заинтересовали, — спокойно произнес Людерс. — Продолжайте.

— В письме из Лос-Анджелеса было написано, что деньги напечатаны почти безукоризненно, а это значит, что за всем этим стоит организация — ведь нужно доставить чернила, бумагу, формы. Никакая бандитская шайка не справится с такой задачей. Правительственная организация. Организация нацистского правительства.

Японец спрыгнул с кровати и зашипел, но на лице не дрогнул ни одни мускул.

— Мне все еще интересно, — лаконично заметил Людерс.

— А мне нет, — сказал Барон. — Мне кажется, что ты набиваешься на несколько кусочков свинца.

— Насколько лет назад уже пытались проделать подобную штуку — распространить огромные суммы фальшивых денег, чтобы собрать фонды для шпионажа, а при случае разрушить нашу валюту и экономику. Наци слишком умны, чтобы заниматься этим. Им нужны настоящие доллары для работы в Центральной и Южной Америке. Ведь нельзя пойти и положить в банк сто тысяч новенькими десятками. Шерифа беспокоит, почему вы выбрали именно это место, горный курорт, в котором живут относительно небогатые люди?

— Но ваш более высокий ум это не беспокоит? — усмехнулся немец.

— Мне это тоже неинтересно, — заметил Барон. — Меня беспокоит то, что на моей территории убивают людей. Я не привык к этому.

— Вы выбрали это место, — сказал я, — главным образом потому, что сюда очень легко доставлять деньги. Пума Пойнт, вероятно, одно из сотен мест, где мало полиции, но где летом бывает уйма приезжих, которые все время меняются, и где можно сажать самолеты, не привлекая ничьего внимания. Но это не единственная причина. Пума Лейк также место, где можно при удачном стечении обстоятельств избавиться от больших денег. Однако вам не повезло. Ваш человек Вебер ошибся. По-моему, вам не стоит объяснять, почему это место идеально подходит для распространения фальшивых денег, если на вас работает достаточно людей?

— Нет, отчего же. Пожалуйста, — попросил Людерс и погладил автомат.

— Потому что три месяца в году в атом районе находятся от двадцати до пятидесяти тысяч приезжих в зависимости от праздников и уик-эндов. А это значит, что ввозятся большие суммы денег и совершаются крупные сделки. И еще здесь нет банка. В результате — в барах, в гостиницах и магазинах все время в ходу чеки, а наличные деньги остаются в обращении — до конца курортного сезона, конечно.

— По-моему, очень интересно, — кивнул Людерс. — Но если бы операция находилась под моим руководством, я бы не додумался переводить сюда очень большие суммы. Я бы распределял их во многих местах, но понемногу, проверяя, где и как принимают деньги. Потому что большая часть быстро переходит из рук у руки, и если обнаружится, что они фальшивые, источник проследить будет трудно.