Сквозь «железный занавес». Руссо туристо: советский выездной туризм. 1955-1991 - Игорь Орлов

Как видим, с самого начала реанимации выездного туризма, произошедшей в середине 1950-х годов, была сформирована довольно жесткая система отбора кандидатов на заграничное турне: «треугольник», включавший представителей администрации, партийной и профсоюзной организаций предприятия. Далее отбор кандидатов шел по следующей схеме: городские и районные исполкомы советов трудящихся и областные советы профсоюзов – областное управление КГБ – комиссия по выездам за границу при обкоме партии. В случае положительного заключения обкомовской комиссии документы направлялись в Комиссию по выездам за границу при ЦК КПСС для принятия окончательного, но по большей степени формального, решения.

Существование многоуровневой бюрократической процедуры проверки и согласования документов претендентов заметно увеличивало период подготовки к путешествию. Поэтому областные советы профсоюзов требовали от организаций и предприятий предоставления полного пакета первичных документов не позднее чем за 2,5–3 месяца до начала поездки в социалистические страны Европы (кроме Югославии), за 5 месяцев до начала поездки на Кубу, во Вьетнам и СФРЮ, за 6 месяцев до начала поездки в капиталистические и развивающиеся страны[112]. Такие длительные сроки ожидания поездки действовали практически до последних лет существования СССР. Только с 1988 г. срок предоставления документов на участников туристских групп в областные советы профсоюзов был сокращен до 5 месяцев при поездках в капиталистические и развивающиеся страны и до 2 месяцев – в страны социалистического лагеря[113].

Следует отметить, что наряду с характеристикой-рекомендацией первичный пакет на выезд включал и другие документы, которые должен был представить потенциальный турист. Речь идет о заполненной биографической анкете, которая, среди прочего, включала вопросы о пребывании на оккупированной территории во время Великой Отечественной войны и о наличии родственников за рубежом. Последний вопрос был особенно деликатен. Например, в беседе одного из авторов с бывшей работницей редакции областной газеты «Крымская правда», которая в советское время была на хорошем счету у начальства и неоднократно награждалась разными знаками отличия, женщина призналась, что никогда не пыталась претендовать на туристскую путевку за рубеж только потому, что ее родная сестра проживала в Польше, – она была абсолютно уверена, что получит отказ. Также обязательно требовалась медицинская справка, свидетельствовавшая об отсутствии противопоказаний для совершения поездки, и две фотографии 3x4 см (анфас, без головного убора)[114].

Получение необходимой для совершения путешествия медицинской справки также могло быть сопряжено с определенными проблемами. Известны неединичные случаи, когда за границу со справкой о прекрасном состоянии здоровья выезжали люди очень преклонного возраста, беременные женщины, люди с серьезными заболеваниями сердечно-сосудистой, нервной и пищеварительной систем. Во время поездки, особенно в случае многодневных переездов по маршруту на автобусах, у них часто происходило резкое ухудшение состояния здоровья, что могло привести к срыву программы для всей группы[115].

Принятая в мире практика международных туристских обменов требовала наличия у туристов определенного перечня прививок в зависимости от страны назначения. 13 апреля 1962 г. Министерством здравоохранения СССР был установлен порядок проведения профилактических прививок гражданам, выезжавшим за границу. Так, прививка против оспы была обязательна при выезде во все страны Африки, Латинской Америки и Азии (кроме КНР, КНДР, МНР, Ирака и Турции). Прививка против холеры делалась туристам, отправлявшимся в Индию и Пакистан, а против желтой лихорадки – в Анголу, Камерун, Конго, Берег Слоновой Кости, Дагомею, Гвинею, Габон, Верхнюю Вольту, Мали, Мавританию, Нигер, Нигерию, Египет, Сенегал, Сомали, Судан, Того, Танганьику, Эфиопию, Южную и Северную Родезию, Чад, зону Панамского канала, Перу, Суринам, Тринидад и Тобаго, Венесуэлу, Колумбию и Боливию[116]. Понятно, что списки стран и прививок постоянно менялись, но постоянным оставалось одно – своевременное прививание.

Непосредственно за рубеж из документов разрешалось брать с собой только загранпаспорт (советский паспорт на время поездки изымался милицией). Туристов строго предупреждали, что брать с собой партбилет, профсоюзный билет или какой-либо еще документ нельзя.

Еще одной из форм подготовки к поездке было изучение туристами страноведческой литературы и советских путеводителей, в которых рекомендовалось, какие музеи посещать и какие достопримечательности осматривать, а также «авансом» давались идеологически верные схемы восприятия того, что предстояло увидеть за рубежом. Главное: увидев материальные различия между социалистическим Востоком и капиталистическим Западом, путешественники не должны были прийти к выводу о преимуществах капиталистической системы. Поэтому часто инструктирование продолжалось и по прибытии туристов в капстрану, где их встречал представитель посольства или консульства, дававший рекомендации о нормах поведения с учетом местной специфики. Путешествовавшие в страны Западной Европы находились под пристальным наблюдением руководителей групп и сопровождающих сотрудников «Интуриста»[117]. Ведь даже витрины магазинов в капстранах были «весьма эффективным способом пропаганды “западного образа жизни”», что обусловливало важность проведения контрпропагандистских мер[118].

Для ограничения возможности остаться за границей не поощрялись семейные поездки, даже в форме совместной поездки двух супругов в составе одной туристской группы, не говоря уже о поездках с детьми. Но, вероятно, прямого запрета не было, если судить по письму заместителя главного редактора «Правды» Г. Жукова в ЦК КПСС от 31 мая 1956 г. с просьбой разрешить 24-дневный круиз вокруг Европы на теплоходе «Победа» заместителю главного редактора газеты Павлу Алексеевичу Сатюкову с женой и дочерью. Поехали они или нет, выяснить не удалось, но, по крайней мере, эта просьба была поддержана заместителем заведующего Отделом пропаганды и агитации А. Романовым и заведующим сектором этого отдела П. Романовым. Судя по тому, что документы были направлены в Комиссию по выездам за границу при ЦК КПСС[119], случай не был ординарным. Система распределения путевок за рубеж через областные профсоюзы порождала еще одно искусственное ограничение – чрезвычайно сложно было получить такую путевку работникам небольших предприятий или организаций с малой штатной численностью (в облсовпрофе их могли просто игнорировать), а также легально не работавшим, например, домохозяйкам и женщинам, находившимся в декретном отпуске[120]. Определенные сложности возникали и у неработавших пенсионеров, хотя, с другой стороны, периодически организовывались так называемые «поезда дружбы» в социалистические страны с обязательной квотой для участников Великой Отечественной войны.

Также существовало постановление ЦК партии от 13 января 1970 г., «регламентирующее туристские поездки и ограничивающее выезды в капиталистические страны трехгодичным сроком». На практике это создавало трудности для ряда категорий советских работников, выезжавших за рубеж в составе туристских групп. Вот наглядный пример: 4 января 1972 г. председатель Федерации спортивных журналистов СССР, главный редактор журнала «Огонек» А. Софронов и главный редактор газеты «Советский спорт» Н. Киселев направили записку секретарю ЦК КПСС П.Н. Демичеву, в которой писали о проблемах в организации Федерацией спортивных журналистов СССР совместно с Комитетом по физической культуре и спорту при Совмине СССР выездов работников спортивной печати и радио по линии «Интуриста» на международные соревнования. Спортивные журналисты-туристы, аккредитованные при пресс-центрах, наряду с находившимися в командировках специальными корреспондентами центральных газет и агентств, выезжали за рубеж за свой счет. Но многие из них не только масштабно освещали международные соревнования в печати и по радио, но и вели «определенную работу в комиссиях Международной ассоциации спортивной прессы». Сообщая, что «спортивные журналисты, находясь за рубежом в качестве туристов, выполняют служебные задания своих редакций», авторы записки просили в «олимпийском» 1972 г. в отдельных случаях не распространять на спортивных журналистов из Москвы положение о трехгодичном сроке. В частности, они просили «положительно решить вопрос» о возможности выезда в Швецию на Чемпионат Европы по фигурному катанию и в Саппоро на XI зимние Олимпийские игры нескольких московских журналистов. Комиссия по выездам за границу при МГК КПСС отказала им, руководствуясь постановлением от 13 января 1970 г. В порядке исключения Комиссия МГК дала разрешение на выезд в Швецию только Н.М. Ивановской («Известия») и в Японию – А.А. Доброву («Советский спорт»)[121]. В деле сохранилось письмо заместителя заведующего Отделом пропаганды А. Яковлева и председателя Комиссии по выездам за границу при ЦК КПСС В. Морозова от 17 января 1972 г. с отрицательной резолюцией: «Учитывая изложенное, Отдел пропаганды ЦК КПСС и Комиссия по выездам за границу при ЦК КПСС не находят оснований для пересмотра решения Комиссии МГК КПСС по данному вопросу»[122].