Ближневосточная новелла - Салих ат-Тайиб

Листья на дереве дрогнули от резкого крика. Кричал ребенок, а может быть, женщина… Сердце его забилось, словно в нем ожил восторг любовной игры. Хорошо бы сейчас очутиться в том доме на улице Хайяма… Но как? Новый голос, казалось, окликнул его. Он обернулся, увидел приятеля, но тот не дал ему говорить, заявив: «Самое лучшее для тебя — жениться!» Со всех сторон его окружал шум, шарканье бегущих ног — и он тоже побежал, чтобы успеть на поезд… Споткнулся, упал на тротуар… Откуда столько людей? Толпа, толпа, толпа — все стоят около ограды маленького садика. На платформе собрались полицейские. Авария? Под этими мертвыми облаками… Но вот идет официант, пробирается сквозь толпу, возвращаясь в кафе. Наклоняется к нему, спрашивает:

— Вы, конечно, все видели?

Он поднял брови — вопросительно и вместе с тем как бы отрицая что-то.

— Вас сейчас вызовут к следователю, — добавил официант.

— Какому еще следователю?

— Да ведь на станции убийство, буквально в двух шагах от вас человека убили.

— Убийство?.. — переспросил он в замешательстве.

— Вы что? С луны свалились? Убийство! Кошмар, вы разве не знали эту девушку… акушерку?

— Акушерку?

— Ее убил какой-то псих, да покарает его господь!

Лицо юноши искривилось от боли и растерянности, губы шептали: «Убили, не верю, где она?»

— Понесли в больницу, чтобы перевязать, но она умерла по дороге.

— Умерла?

— Да вы что, не видели? Ее же вот тут убили, в двух шагах… — Немного помолчав, официант добавил: — Как же вы не видели? Я хоть занят был… Мы выскочили на крик. Этот негодяй гнался за ней, она убегала. Он ударил ее ножом — как раз там, где сейчас стоит следователь.

— И что же убийца?

— Сумел удрать, его еще не нашли. Молодой совсем. Начальник станции видел, как он вскарабкался на стену, потом полез на паровоз. Ничего, рано или поздно поймают!

От боли его лицо совсем сморщилось. Он едва сидел. Официант отошел от него, повторяя:

— Как же вы ничего не видели, ведь все произошло у вас на глазах?

Подошел полицейский, попросил его пройти к следователю. Надо было во что бы то ни стало собраться с мыслями. Посмотрел на часы — оказывается, он спал не меньше часа. Еле волоча ноги, пошел за полицейским. Как обычно, сначала его спросили о возрасте, месте работы.

— С какого времени вы в кафе?

— С семи утра примерно.

— Никуда не уходили со своего места?

— Нет.

— Что вы видели? Расскажите подробно, пожалуйста.

— Я ничего не видел.

— Как? Убийство произошло на этом самом месте, как же вы ничего не заметили?

— Я спал.

— Спали?!

— Да, — подтвердил он смущенно.

— И вы не проснулись от шума погони?

— Нет.

— А крики?..

Он отрицательно покачал головой, кусая губы.

— Вы не помогли ей. Она ведь звала вас по имени!

Он глухо вскрикнул:

— По имени!

— Да, да, она долго звала вас. Свидетели говорят, что она бежала к вам, прося о помощи.

Он растерянно заморгал…

Потом закрыл глаза и перестал обращать внимание на вопросы следователя, пока тот не сказал ему раздраженно:

— Отвечайте, вы должны отвечать.

— Я так несчастен!

— Что у вас с ней было?

— Ничего.

— Но ведь она выкрикивала ваше имя!

— Мы живем на соседних улицах.

— Свидетели говорят, что они часто видели вас вместе. Вы обычно стояли рядом в ожидании поезда.

— Возможно, когда часы работы совпадали.

— Но ведь не просто так она звала вас на помощь?

— Может быть, она чувствовала, что я ею восхищаюсь.

— Значит, вы были близки?

— Вероятно. — И тут же резко, почти злобно крикнул: — Я любил ее, я так давно хотел просить ее руки!

— Но не сделали этого.

— Нет, так и не решился.

— И вот это случилось, а вы спали!

Он опустил голову. Стыд, стыд… Как больно!

— И последнее: вы ничего о нем не знаете, я имею в виду убийцу?

— Ничего.

— Может, слышали, что у нее есть другой?

— Нет.

— Никто не крутился возле нее, не замечали?

— Нет.

— Хотите еще что-нибудь сказать?

— Нет.

Небо все еще было скрыто за густыми облаками. Моросил дождь, потом перестал. Он долго шел, не зная куда. Уже полдень, а он все ходит и ходит. Словно пытается побороть этой изнуряющей ходьбой свое отчаяние. Перед Японским садом он неожиданно встретил историка. Тот поздоровался, пожал ему руку.

— Пойдем, посидим вместе. Хочется поговорить.

— Прости, но мне сейчас не до метафизики… — вяло ответил он.

Историк поглядел на него с сожалением, нахмурился:

— Говорят, какую-то акушерку убили, это правда? А ты проспал…

— Кто тебе сказал? — сердито оборвал он.

— Да я в парикмахерской слышал, — извиняющимся тоном ответил приятель.

— Ну и что… человек устал и вздремнул! Разве я виноват, что все случилось как раз в ту минуту?

Его коллега рассмеялся.

— Ну, не сердись… я ведь не знал, что у тебя с ней любовь, — добавил он игриво.

— Какая любовь? Ты что? Кретин!

— Прости, прости! Это все в парикмахерской болтают.

Он пошел дальше. Без всякой цели. Все к черту! Сплетни расползались, как липкие черви. Никакой силой не вернуть ее к жизни, цветущую, милую… Нет лекарства от этого горя. Ее отчаянный крик бьется о скорлупу сна, каким-то непостижимым образом просачивается повсюду. Пригород — сплошные уши. «Несчастная, я же пропаду из-за тебя!» В ларьке ему подают пачку сигарет со словами: «Ничего, господин! Долгих вам лет!» А-а! Кажется, все уже знают… Теперь они соболезнуют ему… Будто объявлена помолвка — после смерти. А про себя, наверно, думают такое… Он кинул деньги лоточнику, посмотрел испытующе. Да что деньги!..

Ему казалось, будто все вокруг следят за ним. Он — беглец. Обвиняемый. Преступник. Он виноват, что не бросился на помощь. Значит, выхода нет. Завтра в школе замучают вопросами… Настоящий ад!..

Он шел долго. Пришлось со многими объясняться — каждое слово раздражало, ранило. Пересудам нет конца. Только и разговоров что об убийстве да о том, как он спал. «Пойман убийца. Ученик средней школы… — Значит, убил, чтобы позабавиться, по глупости. — Убийца любил ее. Она не отвечала взаимностью… — Она всегда казалась ему такой спокойной и серьезной. — Как установлено, она любила преподавателя арабского языка. — О! Установлено?! Ради нее он вызывал духов, а спасти не смог: заснул. — Во время следствия он показал, что… спал, спал!.. Как ни странно, он не проснулся от криков и шума. — Да, это странно, но они не знают — он всю ночь общался с духами… а эти нелепые разговоры о будущем!..»

Сердце защемило от боли, будто в него брызнули ядом. Он не хотел возвращаться, но в конце концов пришлось повернуть к дому. От дождя облака набухли и почернели. Вот и хозяин — сидит на скамейке под жалкой пальмой.

— Ты выглядишь печальным, боюсь, наш утренний разговор обидел тебя? — осведомился хозяин.

Он отрицательно покачал головой. Хозяин понизил голос:

— Это правда? Говорят…

— Да, да! — оборвал он грубо. — Эту акушерку убили в двух шагах от меня, а я сидел в кафе и спал. Вот такие дела!

— Сынок, я не хотел…

— Я не слышал, как она кричала, — перебил он его, — а некоторые утверждают, будто слышал, но притворился спящим.

Хозяин подошел к нему, извинился. Взял за локоть, усадил рядом с собой.

— Твой покойный отец был мне другом, не обижайся, сынок.

Они долго и настороженно молчали. Потом он попросил разрешения удалиться. Хозяин проводил его до самой двери и шепнул на ухо:

— Еще раз хочу напомнить тебе, ну, насчет этих вечеринок с духами.

Последним, отчаянным усилием воли он добрался до кровати. Закрыл глаза, пробормотал:

— Мне нужно уснуть и спать долго-долго. Сон — навсегда…

Под навесом

Перевод Л. Степанова

Сгустились тучи, и стало темно. Начал накрапывать дождь. Над мостовой пронесся холодный, пропитанный сыростью ветер. Прохожие ускорили шаги. Некоторые укрылись под навесом автобусной остановки. Все было серым и будничным. Вдруг из-за угла стремительно выбежал человек и опрометью бросился в переулок. За ним мчалась толпа мужчин и мальчишек с криками: «Вор! Держи вора!» Крики понемногу стихли, замерли где-то вдалеке. Улица опустела. Люди остались только под навесом — кто ждал автобуса, кто пережидал дождь.

Снова послышался шум погони. Он нарастал, приближаясь. Появились преследователи, тащившие вора, а вокруг пританцовывали мальчишки и радостно вопили тонкими, пронзительными голосами. Посреди мостовой вор попытался вырваться, но его схватили, и на него посыпался град ударов. Он тщетно старался уклониться от пинков и зуботычин. Люди под навесом наблюдали за происходящим.