Сборник статей и интервью 2004-05гг. (v1.1) - Борис Кагарлицкий

Описывая теоретическую “усталость” последних десятилетий, Слотердайк даже как-то поставил под вопрос способность современной философии всерьез обсуждать “большие”, серьезные темы, традиционно являвшиеся предметом философской рефлексии, такие, как свобода, любовь, благая жизнь. Не отдали ли философы все эти проблемы на откуп социологам - спрашивал он в одной из своих работ. Книга Хардта и Негри привела в движение социальную и политическую мысль эпохи глобального капитализма. Человеческая надежда на возможность нового, более справедливого мира вновь обрела красивый теоретический фундамент. Насколько он окажется крепким, покажет время. Однако уже сегодня можно констатировать факт “возвращения” философии в мир реальных людей реального мира. “Империя” не только представила грандиозный анализ общественного развития человечества, но и теоретически переформулировала все наши трудности, возражения, протесты против этого мира и направила их в области того, что в истории философии называлось “поисками справедливой и благой жизни”. История, рассказанная полтораста лет назад Марксом и Энгельсом, получила новое продолжение: “…революционная политическая борьба сегодня должна вновь продемонстрировать то, что всегда было ее надлежащей формой: она есть не репрезентативное, а конститутивное действие. Борьба сегодня - это позитивная, созидательная и новаторская деятельность.

В период постсовременности мы снова оказываемся в тех же условиях, что и Франциск, противопоставляя убожеству власти радость бытия. Вот та революция, которую не сможет остановить никакая власть, поскольку биовласть и коммунизм, кооперация и революция объединяются - в любви, простоте и невинности. Это и есть безудержная радость быть коммунистом” (с. 379-380).

Уже сейчас очевидно, что первая реакция на “Империю”, как и ее первичная рецепция в русском культурном пространстве, будут мотивированы скорее эмоционально, чем рационально. Лишь много позже можно будет ожидать спокойной предметной работы с этим выдающимся политико-теоретическим текстом наших дней. Тем более что есть что обсуждать: явные слабые места, проблемы, альтернативы. Как и насколько хорошо функционирует теория Империи? Какие понятия, метафоры и предпосылки удерживают эту конструкцию? И самое главное: в чем заключается политический вклад книги в общую теорию современности? Что следует из поставленного в ней диагноза нашего времени? Что значит этот диагноз для нашей страны в целом и для каждого из нас в отдельности? Как с и после “Империи” можно и должно понимать глобализацию, субверсивные практики и политическое действие в XXI веке? По-новому? Иначе? Лучше? Ответы на все эти вопросы может дать лишь широкая интеллектуальная и общественная дискуссия. Теперь она может начаться и в России.

Опубликовано в журнале: «Критическая Масса» 2004, №3

ПУТИН ВТОРОЙ

Гарантийный срок - 4 года

Если, назначив премьер-министра, Путин хотел дать обществу некое представление о том, что будет делать власть следующие четыре года, выбор оказался явно неудачным. Общество так и осталось озадаченным.

Однако так ли важен в нашей стране пост главы правительства? Он может быть технической фигурой, на него можно списать неудачи и провалы власти (Михаил Фрадков для этой роли подходит просто идеально), но он не может определять курс страны.

Вопрос в том, каким будет политический курс второго президентства Путина. И ошибаются те, кто думает, будто следующие четыре года будут просто продолжением предыдущего правления.

Четыре года назад рейтинг Путина был в значительной мере раздут искусственно, а итоги выборов не могли не вызвать обвинений в подтасовке. На сей раз все будет вполне натуральным. И пусть предвыборная гонка напоминает фарс, итоги ее окажутся гораздо более убедительными и легитимными, чем в 2000 году.

Страна привыкла к Путину в роли президента, и никого другого на этом месте уже не может себе представить. Однако огромный перевес, с которым он приходит на второй срок, не только позволяет ему достаточно свободно действовать, но, по существу, обязывает предпринимать решительные шаги. Первый срок был временем двусмысленности, ожиданий и надежд, которые хозяин Кремля весьма успешно повернул себе на пользу. Сказалась и исключительно благоприятная конъюнктура мирового рынка: высокие цены на нефть, вместо того чтобы обрушиться через несколько месяцев, продержались несколько лет и, скорее всего, останутся на том же уровне еще год-другой. Можно сказать, что Путину повезло. Но это везение было использовано очень грамотно и эффективно для того, чтобы укрепить личную власть президента и позиции его команды.

Здесь как раз и начинается самое интересное. Ибо для политиков власть, может быть, и является самоцелью, но в общественной жизни она должна служить решению конкретных задач и проблем. В течение первого президентского срока Путин занимался исключительно укреплением своей власти, не вдаваясь в экономические и социальные вопросы. Даже борьба с олигархами не была проявлением внятного стратегического курса: речь шла о том, чтобы убрать со сцены всех тех, кто мешал Кремлю. Мы можем сколько угодно сетовать на то, что за годы первого президентства Путина был нанесен удар по независимому телевидению, что власть привела демократические процедуры к полному фарсу. Но на самом деле рост влияния военно-полицейских силовых структур, вызывавший панику среди либеральной интеллигенции и тревогу западных журналистов, не особо сказался на повседневной жизни в стране. Террор по отношению к мирному населению в Чечне затронул только самих чеченцев - российское общество, пройдя школу свободного рынка, по капле выдавило из себя культуру сострадания. Что до взрывов, которыми сопровождается правление нынешней администрации, то они скорее укрепляют власть. Чем нам страшнее, тем больше мы любим начальство. Правда, с определенного момента может начаться обратная реакция, но пока ее симптомов не заметно.

Итак, Путин добился успеха в главном: победил своих недругов, оставив на некоторое время в покое население. Теперь сцена расчищена для политического театра одного актера. Что же будут нам показывать?

Президент, надо отдать ему должное, не скрывает своих планов. Будет продолжена жилищно-коммунальная реформа, произойдет коммерциализация медицины и образования. Грозятся ускорить вступление России во Всемирную торговую организацию и открытие российского рынка для западных компаний. Короче, речь идет все о том же неолиберальном курсе, подготовленном питерскими экспертами в лучших традициях Егора Гайдара. Осторожный Михаил Касьянов, не склонный к авантюрам и рискованным экспериментам, убран из Белого дома. Что касается назначенного на его место Михаила Фрадкова, то вопрос о том, насколько он является «реформатором», не имеет уже никакого значения: что скажут, то и сделает.

Биржевые курсы, слегка вздрогнувшие, когда объявлено было имя нового премьера, затем уверенно поползли вверх. Рынок ожидает, что власть побалует его новым пакетом реформ. Иностранные инвесторы, в отличие от журналистов, обожают Путина, сумевшего навести порядок в бизнесе и «равноудалить» олигархов, - о чем еще можно мечтать!

Демократическим этот либерализм, понятное дело, не будет. Надежды русской интеллигенции на просвещенный Запад бессмысленны. В Вашингтоне, Париже и Берлине интересуются инвестиционным климатом куда больше, чем правами человека (именно поэтому самодержавная Россия всегда была самым надежным партнером республиканской Франции и свободной Британии). Авторитаризм спишут на «загадочную русскую душу», которая без кнута и палки ну совершенно жить не может!

Надо отдать должное кремлевской команде: они действовали грамотно. Сначала поставили под контроль телевидение, затем разгромили оппозицию и лишь после этого собираются проводить «непопулярные меры». Легко понять, что произошло бы с властью, если бы мероприятия, вызывающие массовое недовольство, провели в условиях полной свободы слова и в присутствии сильной оппозиции. А так все должно сойти хорошо.

Голосуя за Путина, люди надеются на сохранение стабильности, которая худо-бедно продержалась в России на протяжении первых четырех лет его правления. Несмотря на чеченскую войну, взрывы в метро, обвалы зданий и отключения электричества, общество в целом чувствовало себя гораздо спокойнее, чем в 1990-е годы. Радикальных перемен не было, а жизненный уровень понемногу рос.

Однако теперь и сохранить благолепное бездействие президенту не удастся. И избежать ответственности будет трудно - имея свою партию, свою Думу, теперь еще и свое правительство. Обсуждаемые правительством меры не только ударят по населению, но, на мой взгляд, и реальных проблем не решат. Скорее только усугубят их. Но других рецептов, кроме тех, что имеются в неолиберальных учебниках, российские элиты не знают. А делать что-то надо. Ведь и жилищно-коммунальное хозяйство, и образование, и медицина, и многие другие сферы жизни находятся далеко не в хорошем состоянии. Когда все резко подорожает, люди будут недовольны, но если все останется без изменений, это тоже будет вызывать раздражение. К тому же нефтяное счастье не бесконечно. Высокие цены продержались неожиданно долго, но рано или поздно ситуация изменится. Причем не исключено, что дешеветь топливо начнет в самое неудобное, с политической точки зрения, время - году в 2007-2008-м.