Из дневника фотолюбителя. Сборник рассказов - Эмма Павлова

такая холодная, что от неё сводило челюсти и стучали зубы. По крутому берегу мы взобрались с мальчиком на плато, здесь он забрал мой велосипед, чему я и сама обрадовалась, утомительно с ним по лесным дорогам, хотя и верный друг.

— Заберёте на обратном пути, с ним морока будет, и там не разрешается ездить даже на велике. Тётя Катя моя крёстная, потом придете вместе к нам. Мамка вареники с черникой сделает, угостит обязательно. Пойду, мать волнуется, долго я гулял, — сказал Коля и быстро зашагал обратно.

Я тоже поспешила к условленному месту на опушке соснового бора у огромного дуба.

Могучие корабельные сосны скрипели, качаясь и где-то высоко касаясь неба ветками. Если смотреть на них долго, казалось, вели эти великаны между собой суровый мужской разговор. О лесных боях, партизанах, что остались под ними навечно, а может, о ещё более древних сказаниях и сражениях, или вспоминали великого Петра I, который строил здесь свои первые корабли.

Июньское солнце спешило к зениту. Воздух, напоённый смолой и запахом прошлогодних сосновых колючек — шигалья, как их называют местные жители, убаюкивал, расслаблял. Прислушиваясь к звукам леса, я незаметно погрузилась в забытьё, которое мягко окутывало и убаюкивало меня. Проснулась от того, что яркое солнце слепило глаза, и капельки солёной влаги обильно собрались у меня на лбу. Ноги затекли и покалывали. Я спустилась обратно к источнику, напилась обжигающе холодной воды, смыла с лица остатки дневной усталости и дрёмы.

Я задержалась у источника. Вокруг качались луговые травы, озерко рядом с источником от зелени трав блестело, как большущий изумруд. Вскоре появилась Катя, и мы двинулись к долгожданному заповеднику. Уходила музыка утра в лесу, сменяясь зноем и тишиной. Затихли птицы, шорохи, движения малых и больших жителей леса, притаилось всё живое. Покоем, негой, смолой дышал сосновый лес. А где-то высоко-высоко проплывали пушистые облака, обгоняя друг друга. Жаркий полдень решительно вступал в свои права.

Мама

Был прохладный осенний вечер. Мама стояла у калитки и провожала меня. У неё был такой ласковый взгляд. Что-то родное светилось в этом материнском взгляде, отчего в груди у меня теплело и разливалось счастье. Этот взгляд будто жалел, звал, обнимал, и ещё что-то такое было в нём, что словами невозможно передать. Я наклонилась, пытаясь скрыть своё смущение, начала закрывать замок сумки. Мама внимательно с нежностью продолжала смотреть на меня, чувствуя её нежный взгляд, я старательно перебирала яблоки. Мамочка смахнула незаметно набежавшую слезу, поправила на голове тонкую косыночку, промокая поспешно ею глаза. Чтобы не заплакать, я подняла голову и улыбнулась.

В этот вечер я засиделась у мамы. В доме моего детства рядом с самым дорогим человеком было по-домашнему тепло, и время бежало незаметно. Мама угощала несравненными голубцами, компотом, вареньем, всё было очень вкусное. Выйдя в сад, мы расположились под яблоней за круглым столом. Аромат антоновских яблок будоражил пряным ароматом. Мама вынесла ещё тёплые пирожки. Но спускались густые осенние сумерки, и надо было отправляться домой. Я неохотно встала, обняла маму, и мы молча стояли рядом. Она напомнила, что мне пора идти, да и по тёмным улицам сложно добираться с тяжёлыми сумками, беспокоилась мама. Нежно тронув моё плечо, она тихо сказала:

— Иди Аня, дома дети одни.

Я поцеловала маму в щёку, улыбнулась как можно веселее и шагнула в сгущающуюся темноту. Медленно удаляясь, я знала, а вернее сказать, чувствовала, что мама вот-вот окликнет меня. Ведь так было всегда! И через несколько шагов я услышала:

— Аня! — тихо позвала мама.

Я развернулась и, размахивая сумками, с радостью поспешила обратно. Мне самой очень хотелось вернуться, и я почти подбежала к маме.

— Следующий раз яичек соберу тебе, пока нет, не собралось. Куры хуже стали нестись, — посетовала мама, виновато улыбнувшись.

Я смотрела на мать в её тёплые, блестящие от слезинок глаза, и видела, что они не хотят отпускать меня. Хорошо понимая маму, я без слов на мгновение прижалась к ней и, улыбаясь в ответ, сказала:

— Свежие домашние яички — это хорошо, мам, и дети их любят.

— А почему ты без платка? — предупредительно заглядывая мне в глаза, спросила мама. — По вечерам прохладно уже, ты покрывай голову, — ласкал меня её взгляд.

Мне показалось, в этот момент она, как маленькую, окутывала меня своим глубинным теплом и заботой. Материнский родной взгляд своей любовью хоть на миг возвратил меня в далёкое и волшебное детство.

— Вот, мама, я взяла с собой, — сказала я, быстро, с радостью выхватив лёгкую косынку из маленькой сумочки. Мама улыбнулась, но опять в её глазах блеснула слезинка. — Тебе это платье к лицу. Почаще надевай его, — продолжала она и пригладила, поправляя моё платье.

Среди шелеста осенней листвы мама старалась быть веселее, но она с беспокойством постоянно поглядывала на меня, не решаясь что-то сказать. Будто читая мамин взгляд, я прижала её руку к себе.

«Как бы мне хотелось сидеть, прижавшись к тёплому твоему плечику, мамочка, гладить натруженные нежные руки твои», — шмыгала незаметно я носом, молчала и только поглаживала мамину руку.

— Придём к тебе с девочками в это воскресенье обязательно, мама, — ответила я на её молчаливый вопрос. Мама почему-то вздохнула.

— Да, и смородина осыпается. Приезжайте, Аня, все вместе. Ну иди, совсем поздно уже, — сказала мама, слегка отвернувшись и утирая повлажневшие глаза.

Радуясь короткой встрече с самым родным человеком, я сама еле сдерживала слёзы, наклонив голову и вдыхая необыкновенный хлебный аромат её рук. Мама тоже была счастлива от нашей долгожданной встречи в этот вечер.

— Как солнце скрылось, быстро темнеет сейчас, отправляйся поскорее, дочка, дети заждались тебя, — с тревогой сказала она и поспешила скрыться за калиткой.

Махнув маме рукой, улыбаясь, я зашагала по дороге, поправляя на ходу сумки. Но я знала, что мама сейчас же выйдет за калитку и долго ещё будет стоять, вглядываясь в темноту осенней улицы, где медленно таял, расплывался мой силуэт. Ведь так было всегда. Я ускоряла шаг, дома ждали маленькие дочки, которые должны уже вернуться из школы. «Приготовить ужин, проверить уроки нужно успеть обязательно», — быстро проносилось в моей голове. На душе было спокойно, мамино тепло продолжало окружать. Житейские трудности отступили незаметно. Мамина забота, любовь приподнимали и успокоили.

Я была уверена, что мама оставалась молча стоять у калитки, кутаясь в кофту и протирая глаза, смотрела в даль, где была я. Было зябко, пахло сыростью, а небольшой ветерок навевал ночной холодок. «Поскорее бы мама спряталась в тёплом доме, сегодняшний вечер