Бывших любовниц не бывает - Марина Серова

– Вам сказали, что к вам пришли из налоговой, ведь так?

Он остановился и сощурился:

– Ты кто такая?

Интересно, а с чего это он мне тыкает? Кажется, я с ним детей не крестила! Хотя ладно, сейчас не время давать уроки хороших манер всяким хамам, дело – прежде всего.

– Лев Эдуардович, по-моему, у вас появилась хорошая возможность наконец-то купить кафе вашего соседа по зданию – Говорова, – не отвечая на его вопрос, выдала я заговорщическим тоном.

– Ты, что ли, новая хозяйка?

Ага, значит, насчет новой хозяйки мы в курсе! Я внимательно следила за его мимикой. Физиономия его не дрогнула. Я глубокомысленно помолчала с минуту и тихо выдала:

– Я могу помочь вам в этом…

– В чем?

– Купить кафе Говорова, причем по дешевке.

И тут его глаза загорелись. Он думал всего лишь пару секунд.

– Пошли ко мне, – бросил он коротко и быстро зашагал к крыльцу гостиницы.

Войдя в кабинет директора, Лев Эдуардович скомандовал Никите Ибрагимовичу:

– Освободи помещение!

Тот, испуганно посмотрев на меня, быстренько встал, вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. Мы с хозяином гостиницы остались наедине. Я без приглашения опустилась в одно из кресел, он сел напротив и уставился на меня не мигая.

– Слушаю!

Конкретный товарищ!

– Я думаю, что о смерти вашего соседа по территории вы уже знаете… – тихо начала я.

– В курсе. Что дальше?

– Вдова намерена продать бизнес.

– Это ты, что ли, вдова?

Я опешила. Я что, так плохо выгляжу?!

– Нет, я – ее ближайшая подруга. Так вот, она хочет продать кафе, а вы, насколько мне известно, хотели его приобрести…

– Откуда тебе это известно? – бесцеремонно перебил меня Лев Эдуардович.

– Бухгалтерша сказала. Кажется, вы один раз при ней говорили с Никитой?

– Ну, было дело… И что, говоришь, его вдова хочет продать бизнес?

– Хочет. Зачем ей все это? Бизнес вести она не умеет…

– Хорошо, я покупаю. Сколько?

– Ну-у… разговаривать-то в любом случае вам придется со Светланой Юрьевной.

– А ты что, решила как посредник бабла по-легкому срубить? Учти: тебе я денег не дам. Разговаривать и платить буду только хозяйке.

– Да это само собой! Просто она хотела выставить кафе на продажу, а я подумала: ведь вы давно положили на него глаз, обидно будет, если она его продаст кому-то другому…

– А тебе-то что за печаль, коли так?

Да, грубый товарищ! Для него, можно сказать, доброе дело делают, полезную информацию сообщают, а он…

– Бухгалтерша говорила, что вы очень настоятельно предлагали Говорову продать заведение, а он упирался…

– Доупирался, идиот! Кафешка все равно будет моей, а вот ему теперь… Что ж, поговорим со вдовушкой.

– Понимаете, я – ее лучшая подруга, она со мной во всем советуется.

– Хочешь сказать, что если ты посоветуешь ей продать кафе именно мне…

– Она меня послушает, – закончила я начатое Львом Эдуардовичем предложение и многозначительно посмотрела в его холодные глаза. – А так – может просто дать объявление… И еще неизвестно, какую цену ей за него дадут! Уйдет бизнес на сторону…

– Ну, нет, не для этого я столько времени ждал!

– А бухгалтерша говорила, в последние недели прибыль у них заметно увеличилась… Кафе стало очень популярным…

– Я это и без нее знаю: как ни заглянешь туда, никогда свободных мест нет!.. Так, я все понял. Значит, ты все-таки деньжат хочешь?

– Кто же не хочет? – опустила я глаза долу.

– Какие твои условия?

Ну и крендель! Даже имени моего не спросил, а уже торгуется! Вот что значит деловая хватка! Сколько же с него слупить? Черт его знает, сколько берут за посреднические дела такого рода, может, пол-лимона в данном случае будет достаточно? Я так и сказала об этом Льву Эдуардовичу. У него челюсть отвалилась – едва ли не до пупка.

– Что?!! Пол-лимона? Ну, ты, охреневшее… создание!

Я просто опешила от такого хамского обращения с девушкой, то есть со мной. Но виду не подала.

– Разве это много? – искренне удивилась я. – Я-то думала, вы обрадуетесь возможности купить кафе, вы ведь так этого хотели!.. Хорошо, четыреста тысяч.

– А морда не треснет?! Перебьешься!

Не парламентское выражение, но, так и быть, стерпим.

– Сколько же вы мне дадите?

– Сто тысяч… Нет, пятьдесят.

Да, жадность – не порок. Это, скорее, диагноз. Сделав вид, что я страшно огорчена, нет, просто раздавлена таким поворотом событий, я слезно взмолилась:

– Лев Эдуардович! Я же сообщила вам… Я же могла ничего не сказать… Кафе ушло бы на сторону…

– Так, все, свободна! Иди, девочка, иди, свои деньги получишь после сделки. Если она, конечно, состоится. Николай!

В кабинет влетел (если подобное слово применимо к этому бегемоту) директор и уставился на хозяина преданным взглядом.

– Ты еще здесь?! – рявкнул на меня Лев Эдуардович, страшно выпучив маленькие глазки.

– Я… – залепетала я, но грозные взгляды обоих мужчин ясно дали понять: мне здесь делать больше нечего. Я сочла разумным подняться со стула и поплестись к двери.

Закрыв ее за собой, я тут же припала к ней ухом. Обожаю подслушивать, хотя и понимаю, что это не совсем красиво. Зато для дела – страшно полезно.

– Николай… дождались… я же говорил, все выйдет по-моему… Говоров… мы не зря постарались… Едем сейчас…

Через несколько мгновений послышались шаги, и я, устрашившись возможности оказаться застигнутой на месте преступления, вернее, на месте подслушивания, что есть мо́чи понеслась по коридору к выходу.

В машине я перевела дух и закурила, открыв дверцу пошире. Мне необходимо было собрать мозги в кучку и обдумать все только что мною услышанное. Итак, что мы узнали, Татьяна Александровна? Лев Эдуардович признался, что смерть Говорова отнюдь не была для него новостью. Подтвердились сведения, сообщенные мне Ларисой, – хозяин гостиницы действительно хотел купить кафе и страшно обрадовался, что такая возможность у него наконец-то появилась. Он даже не скрывал своей радости. А если это он заказал Говорова? Уговаривал-уговаривал Никиту продать кафешку, а потом не стал ждать, взял да и заказал соседа! А что, очень даже может быть. Во всяком случае, ему тоже чрезвычайно выгодна его смерть, не в меньшей степени, чем вдове. А что это значит? Что мне предстоит раскручивать еще и владельца гостиницы, то есть работать в двух направлениях. А за хамское обращение со мною он еще ответит.

В этот момент я увидела, как из дверей гостиницы вышли хозяин с директором и деловой походкой направились к черному «мерсу». Так-так, куда же это вы, мальчики, намылились? «Мальчики» между тем сели в машину Льва Эдуардовича, и шикарная тачка помчалась куда-то. Я выбросила недокуренную сигарету, быстро захлопнула дверцу и пристроилась им в хвост…

Не прошло и получаса, как мои подопечные остановились возле кафе, в котором мы со старшим лейтенантом Ложкиным вчера совмещали приятное с полезным. Они вышли из машины и направились к дверям. Значит, надеются застать на месте новую хозяйку. Ну, ну, пусть поговорят со Светланой Юрьевной! Интересно, как она отреагирует на предложение продать ее заведение? Эх, послушать бы их разговор! Но войти в помещение кафе я не могла: слишком велик был риск столкнуться с моими новыми друзьями нос к носу. Я осталась сидеть в машине и ждать. И правильно сделала, потому что через пару минут они вышли на крыльцо. Судя по их недовольным физиономиям, Светлану в кафе они таки не застали. Постояв некоторое время в раздумьях, Лев Эдуардович со своим директором наконец сели в машину. Мне пришлось снова сесть им на хвост.

Они вернулись в гостиницу и проторчали там до самого вечера, а я, разумеется, караулила их неподалеку от входа в своей «девятке». В районе шести часов Лев Эдуардович (на этот раз – один) сделал еще одну попытку побеседовать со Светланой. Он прикатил к кафе и решительной походкой вошел внутрь. Неужели мне опять не удастся подслушать, о чем они будут беседовать? То есть говорить-то они, разумеется, будут о продаже кафе, это и козе понятно, но вот в каком ключе пойдет их милый разговор? Начнет ли хозяин гостиницы уговаривать вдову или решится на прямые угрозы? Как же мне приблизиться к кабинету Светланы? И стоит ли вообще рисковать и соваться сейчас в кафе?

Я выбралась из машины и двинулась вдоль стены здания, проходя – насколько я могла судить – под окнами служебных помещений. Где-то здесь должно быть окно с голубыми жалюзи – это и есть кабинет нового директора, точнее, директрисы. Но никаких звуков ниоткуда не доносилось. То ли все окна были плотно закрыты, то ли Светлана отсутствовала на своем рабочем месте. Послонявшись какое-то время туда-сюда и так и не получив никакого результата, я вернулась к своей машине. И, надо сказать, очень вовремя, потому что черный «мерс» уже отъезжал от здания кафе. Мне ничего не оставалось, как прыгнуть в свою «девяточку» и рвануть за ним в погоню.