Танцы на углях (бонусная книга к дилогии) (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

- Отведай… - разворачивается, протягивая мне.

- Опять зелье? - поднимаю я бровь.

- Нет, мне просто интересно — выпью я сегодня что-нибудь горячее или mission impossible?

Беру кружку, вдыхаю запах. Ничего подозрительного!

Делаю маленький глоток.

Боже!!!

Остро как!!

Дышу глубоко и часто под его вдохновленным, и, я бы даже сказала удовлетворенным, взглядом.

Откашливаюсь.

- Это тот молотый, в который Высочество высыпала красный перец! Я же отставила эту банку в сторону!

- Зачем?! - взрывается он. - Нет, если это целенаправленная диверсия, ты скажи! Я не понимаю просто - зачем?!

- Эм… чтобы сделать скраб.

Элементарно же! Пф!

- Пи**ец тебе, детка! - врезаются его губы в мою шею и щетина скользит по коже, от адреналина я дышу еще чаще, чем от перца.

Поднимая за талию, присаживает на стол. Дергает за бедра на себя, срывая пижамные шортики.

Нет, я конечно же в курсе, что капсацин мощный афродизиак… Однако… - начинает путаться в моей голове. - Что там было?…

Перец… красный… острый… в кофе… надо запомнить…

- Аха… да… да!!!

Суровые будни царского семейство (часть 3)

Глава 3 - Его собственность

Вот, допустим Вам захотелось сделать что-то, что может расстроить барина. Но захотелось настолько, что этот факт вдруг перестал иметь значение. Не совсем перестал. Отошел на второй план. Потому что младшее высочество сегодня дома, а барин нет. И у младшего высочества какая-то «Мася» уже «стляпала» булочки с мамой и «Тася» тоже и даже совсем непереводимая «Ливтина» «стляпала» эти чертовы булочки. А высочество не стряпало. И так опечалено фактом своей обделенности, что нижняя губёшка обиженно дрожит. И я решаю — барин должен это пережить.

- Мамуля, мы будем стляпать?

- Да.

- Честно?

- Да-да-да!!!

- А папочка опечалится?

- Папочка очень опечалится, если увидит процесс. Но мы попробуем провернуть все до его приезда.

А дальше начинается чистый беспредел, вернее — грязный! Кефир плюхает, рассеивая муку, масло проливается по стенке стакана на стол, молоко выкипает… Высочество же должно участвовать в каждом действе! Это ее первые булочки, в конце-концов.

И пока мы лепим вторую партию авторских кособоких ватрушек, первая успевает немного пригореть — на противень вытекает сахарный сироп. Специфический жженный запах… На каждый «косяк» в моей голове звучат его недовольный саркастический комментарии, словно он присутствует здесь. Мало удовольствия готовить при Величестве. Даже виртуальном.

Только бы не приехал раньше времени!

- Доча… доча… нет!!

Перехватываю летящую чашку, там творожно-сметанная начинка и хороший такой шлепок летит на печь, размазываясь по ней до самого пола.

Высочество несется куда-то, поскальзываясь на этой творожной плюхе, размазывая ее по полу, мука сыпется с нее на пол.

Только бы не приехал…

Так и невроз недолго получить! - нервно усмехаюсь я.

- Куда?! - перехватываю я ее за талию.

- Писать!

Это через ковер в зале.

Не забыть почистить, - ставлю себе галочку.

- Беги, - отпускаю. - Руки потом помой!!

К концу третьей партии краснощекое Высочество наконец-то засыпает на кухонной кушетке. Уработалась стряпуха! Уношу ее в комнату.

Теперь мамина очередь.

Стерильностью на этой кухне теперь и не пахнет. Пахнет булками и жженым сахаром. Уношу булочки на обеденный стол.

Открываю окно. Чем там он все это оттирает до «своего» блеска?

Нижняя секция с моющими средствами закрыта. Отыскиваю скрытую защелку от детей. Это ж надо так её… Изворачиваюсь и открываю. Все средства японские и кроме иероглифов никаких опознавательных знаков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хм…

Вот это, - поднимаю я флакон с распылителем, - если я правильно помню, нечто антипригарное.

Забрызгиваю этой пеной плиту и противень. Шипит…

Пару одноразовых толстых салфеток. И…

И только через минуту до меня доходит, что кожу жжет как-то слишком уж.

Черт!!

Бросаю салфетки, включаю воду во весь напор, всовываю руки.

Оооо!!!

Вытаскиваю. Вытираю полотенцем. Оно мягкое, но ощущение как от наждачки.

- Ай-яй-яй…. - хныкаю, тряся бордовыми от ожога руками. - Жесть… жесть...

Щелочь или кислота?!

Еще раз разглядываю этикетку. Никаких подсказок!

Достаю соду и уксус. Пятьдесят на пятьдесят… Рискнуть?

- А что тут происходит?…

И мои обожженные руки даже рядом не стоят с эффектной паузой после. Медленно разворачиваюсь, держа их перед собой.

Величество.

Губы сжаты. Его казалось бы невозмутимый взгляд медленно скользит по всем деталям нашего преступления. И останавливается на моих руках. Невозмутимость тут же слетает в лица.

Делает пару шагов ко мне, перехватывая руку за запястье. Разглядывает.

Смотрит мне за спину, на этот чертов флакон.

- Кислота!!

И дальше я оказываюсь не слишком нежно развернутой к раковине и мои руки опять под водой.

Больно то как!!!

Закусив губы, из всех сил молчу. Начну верещать — выхвачу от него. Уверенна.

Глубокая чашка, сода, вода. Опускает мои руки своими.

Пиллинг… это просто пиллинг… - пытаюсь медитировать я на эти ощущения. - Винная кислота...

Как-то слишком! Даже для кислотного пиллинга.

- Там замок. Там замок от ДЕТЕЙ! - начинает заводиться он, удерживая мои руки. - И от тебя в том числе! Какого чёрта?! Ты что-нибудь слышала о перчатках? Ты не женщина, ты чудовище! Там целый ящик перчаток, твою мать! Я поставлю кодовый!

Достает руки, рассматривает и с раздражением плюхает их обратно.

Взвизгиваю.

Чувствую как ледяная пряжка его ремня давит на мою голую кожу. Прямо в треугольничек над копчиком. И как слишком шумно он дышит. Так же, как и я. Потому что БОЛЬНО!!!

- Вот что с тобой делать?? Ты хуже ребенка!

- А я думала ничего нет хуже…

Это всё болевой шок! Надеюсь, хотя бы он вменяем  и мне сейчас не прилетит.

- Молчи! Ты можешь усвоить, что это моё всё?! Такую простую понятную вещь!! Моё! Не надо самоуправства!

- Я надеялась управиться до твоего возвращения.

- С чем? С химическим ожогом?!

- С кухней…

- При чем тут, вообще, кухня, детка?  При чем тут кухня?… Больно?…

Ну вот… теперь можно и порыдать. И я тихонько рыдаю в его руках.

Суровые будни царского семейство (часть 4)

Глава 4 - Безусловно и абсолютно

- Пап… па-а-ап… - тормошит младшее Высочество, пытающегося уснуть Величество. - Ну, пап...

Мы не спали всю ночь - индуцированный психоз в форме приступа романтики.

Вино... большие мягкие качели... звездное небо… зефирки на мангале… плавленная моцарелла… поцелуи… поцелуи… поцелуи…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Музыка и стихи.

Он любит, когда я читаю что-нибудь.

Читаю я плохо. С нелепыми паузами и съедая иногда слова. Часто не с авторским ритмом. И зависаю иногда в смыслах. Но ему нравится… Его это торкает. Величество велит и я читаю то, что навеевает мне момент.

Как мы с тобою бессмысленны, как нежны, словно только что вышедшие из моря, из тишины, как теплоруки и как легки, неоперившиеся воробьи, новорожденные щенки. как засыпать в обнимку тепло, тепло, словно в околоплодной воде, словно нас отделяет стекло от большого мира, а мы тут лежим с тобой – маленькие, маленькие, маленьких не берут на бой. я никогда больше не хочу воевать, мой свет, я хочу, чтобы море и солнце, и никого больше нет, чтобы мы под огромным небом и камушки чтоб в горсти, мой родной, я никогда не хочу расти. маленькие, маленькие и зализываем друг другу раненые бока, и пушисто волосы вьются возле виска. не отпускай меня больше, пожалуйста. не отпускай… (Вера Полозкова)