Генезис (СИ) - Василий

Выпустив меч, я схватился за древко чужого копья, не давая «призраку» атаковать опять, а следом на спину копейщика, опустился меч «борца за свободу», вскрывая поле и броню, бросая на землю. И своего шанса я не упустил.

Вырвав и откинув копьё, запрыгнул сверху и ударил кулаком в повреждённое место. Раз, другой, третий. Просто желая увидеть кровь, выплеснуть ненависть за весь пережитый страх.

Удар.

Хруст.

Удар.

Хруст.

Не обращая внимания на появившуюся на кулаке кровь, на то, как разорвалась вторая стадия синхронизации.

Лишь бы тупо бить.

Остановился я лишь когда синхронизация больше не позволяла двигаться. И без мыслей замер в залитом кровью кресле, смотря на рабочие части экрана, да краем сознания зарегистрировав, что повстанец таки одолел меху Альянса.

В голове царила пустота. Сняв нейромедиатор, ударил по кнопке открывания брони. Завизжав, створки разошлись только на треть, но я протиснулся наружу.

Спустившись вниз, оказался на броне чужого доспеха, заглянув внутрь сделанного моими кулаками пролома. Пилот Содружества был внутри, перемешанный вместе с обломками кресла по всей кабине в фарш.

Сплюнув, я повернулся к опустившемуся рядом чёрному доспеху. Ему сильно досталось, но он смог опуститься на одно колено и раскрыть кабину. Изнутри, ловко скользнул вниз невысокий, жилистый, черноволосый мужчина. И удивлённо погладив короткую бороду, в которой проглядывала седина, недоверчиво спросил на лингве:

— Ребёнок? Тут? Откуда ты взялся?

Пожав плечами, односложно ответил:

— Прятался. За креслом. Случайно оказался в кабине. Хотел помочь пилоту, — и секунду подумав, добавил: — Сегодня плохой день.

Запрыгнув ко мне на броню, он взглянул вниз на фарш и, поморщившись, произнёс:

— Ты спас мне жизнь.

— Испоганив её себе, — хмуро кивнул я на фарш внизу, и со злостью воскликнул: — Зачем он атаковал меня⁈ Я никому не угрожал!

— Свидетель. Не должно никого остаться, кто видел предательство Содружества, — равнодушно отмахнулся мужчина.

Я ткнул пальцем в доспех Альянса.

— А он?

— Договорились бы, может, убил бы и его. Не знаю, — отмахнулся тот.

Рядом приземлился потрёпанный доспех повстанцев, нацелив орудие в руках на лежащие на земле повреждённые доспехи. Кажется, они победили. А возможность побега окончательно отправилась в страну вечной охоты. Я сел на кисть своего доспеха и устало выдохнул:

— Сдаюсь.

Тот недоверчиво хмыкнул и поинтересовался:

— Как зовут тебя, пацан?

— Гор.

— Просто Гор? — поднял бровь мужчина.

Я кивнул, на что он прищурился и, ещё раз посмотрев на месиво внутри кабины, почесал бороду, да неожиданно поинтересовался:

— А ты не тот пацан с пилой, случаем?

Я окинул его раздражённым взглядом и кивнул.

— Случайности — не случайны, — недоверчиво протянул лидер повстанцев, но, подумав пару секунд, закончил: — Ты не пленник. Будь нам гостем, пацан.

Глава 5

— Не надо! Умоляю!

На меня смотрели полные слёз и отчаяния глаза. А потом раздался визг пилы, прозвучал дикий крик и ударила струя крови.

Дёрнувшись, я проснулся, с дрожью оглядываясь вокруг.

Сон, просто очередной сон, добавляющий тех подробностей, которых никогда не происходило в действительности.

Не люблю такие видения. Сев на кровати, я оглядел комнату, выделенную мне на подземной базе повстанцев. Подхватил с тумбочки зажигалку и щёлкнул колесом, смотря на возникший огонёк. По телу прошла привычная дрожь, вспыхнула тревога, и я на автомате стал отбивать ладонью ритм. Переход от одного страха к другому неплохо помогает против лишних мыслей.

Обидно, ведь едва утихли кошмары, связанные с пламенем, как вместо них появились новые. Когда же, наконец, я смогу нормально поспать?

Вздохнув, поднялся и прошёл в маленькую ванную, где встал под прохладный душ, смывая липкий пот. Ополоснувшись, вытерся большим полотенцем и сел на край душевой, хмуро смотря в зеркало над раковиной. Из отражения на меня смотрел светловолосый и черноглазый пацан со слишком серьёзным взглядом и мешками под глазами.

Набрав холодной воды в ладони, плеснул в лицо, после чего вернулся обратно в комнату, усевшись на постель.

— И что теперь? — раздался шёпот в полутьме.

За свою жизнь не боюсь: меня обменяют вместе с пилотом, который притащил сюда «зайца». Да, у произошедшего будут политические последствия, как-никак пилот Содружества Конституции напал на повстанцев, которых они, вроде как, по слухам, поддерживали. Почему?

Вероятно, разошлись интересы или решили устранить их лидера. Видимо, нападение на их базу Альянсом произошло не случайно. Но какое мне дело до этих весьма далёких материй? Главное — скорее оказаться дома.

Я выпил воды из графина на тумбочке у кровати и принял упор лёжа.

Раз, два, три, десять, двадцать.

Горели мышцы, гоняло кровь сердце, тяжёлое дыхание задавало ритм отжиманиям. Пара подходов, короткий душ после и, одевшись, я уселся ждать новостей.

Пришли за мной, судя по часам возле кровати, ровно в полдень. Сначала раздался громкий стук в дверь, а потом оттуда послышался зычный возглас:

— Просыпайся, пацан. Йован хочет тебя видеть.

Подскочив с кровати, я постарался максимально спокойно сказать в ответ:

— Я готов. Заходите!

Скрипнула створка, и проём перекрыла фигура рыжего парня выдающихся физических данных. Смерив его задумчивым взглядом сверху вниз, я демонстративно боязливо вздрогнул. В бугае очень сильно больше двух метров, судя по тому, как он нагибался, чтобы заглянуть внутрь помещения, и руки больше моих ног. Обеих.

— Тогда пойдём, — ухмыльнулся здоровяк.

Я кивнул, последовав за парнем, стараясь не отставать от его широких шагов. Несколько поворотов коридора, лифт, и мы оказались в большом помещении, ярко освещённом десятками мощных ламп. Посередине зала на поворотном стапеле был зафиксирован чёрный доспех лидера повстанцев, оплетённый мягкими трубами и кабелями, а вокруг царил привычный бардак мастерской. Похоже на то, что у меня дома, просто оборудование намного-намного лучше.

Мы подошли к одному из рабочих столов, освещённому большим дисплеем, и я завистливо вздохнул. Возле стола стоял шкаф, в котором без труда узнавался полноценный проектировочный сервер. Руки же сидящего на кресле чернобородого вождя порхали над клавиатурой, что характерно, не голографической, а обычной, механической.

Свернув окно документа, точнее, судя по всему, переписку с кем-то, он оставил видимым рабочий стол с изображением частично одетой девушкой и, развернувшись на кресле, сложил ладони в замок на животе, окинув меня любопытным взглядом.

— А вот и наше юное дарование… Как спалось, малец?

— Как всегда. Плохо, — буркнул я.

— Что же так?

— Крови во снах много…

Он чуть прищурился, и, переведя взгляд на так и стоящего рядом здоровяка, еле заметно показал ему подбородком на выход, а правую руку, как бы невзначай, положил на кобуру пистолета. Тот понятливо кивнул и оставил нас одних.

Я же так и остался молча стоять, ожидая, что он мне скажет. На самом деле, Йован Вербински среди пилотов личность легендарная. Он воюет в этих горах лет пятьдесят и считается одним из лучших пилотов на Титане. Для противников одно появление его чёрного доспеха, зачастую, повод для отступления.

Да и, в целом, довольно известен среди гражданских. Чем он и пользуется, вербуя в свою банду лучшие кадры. Не только с Титана, конечно. А судя по результату боя, в котором я принял невольное участие, его люди действительно лучшие.

Мужчина, погладив короткую бородку, с ленцой поинтересовался:

— Кем ты станешь, когда вырастешь, юноша?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Предки занимались обработкой морфа и проектированием. Наверное, пойду по их стопам.

— Не сможешь, — уверенно покачал головой он. — Я много видел таких, как ты, юноша. Вкусив однажды власть над судьбой, которую дарует насилие и оружие, уже не сможешь остановиться. Всё будет казаться пресным, бессмысленным и глупым.