Купите даме монстра (СИ) - Сокол Алена

Впрыгнув в последнюю дверь, я удобно устроилась на одиночном сидении. Раздумывая о делах насущных, я скользила взглядом по равнодушным лицам попутчиков. Людей было немного, и им вовсе не было до меня дела. Почти всем.

Ника сидела через ряд напротив и смотрела в окно. Бледное лицо без тени усмешки делало её похожей на печальную русалку. Хотя вряд ли русалки ревут так, что под глазами залегают круги... Вид у вчерашней соперницы был удручающим.

Чтобы как-то отвлечься, я потянулась за телефоном. Ника вдруг повернулась, и наши взгляды пересеклись. Она так и сидела, как статуя, выпрямив спину, не сводя огромных совиных глаз с моего лица. В её взгляде не было даже намёка на злобу или раздражение. Я растерялась и даже попыталась кивнуть в знак приветствия, лишь бы прервать затянувшиеся «гляделки».

Ника изобразила улыбку и отвернулась, но до конца пути я чувствовала на себе её взгляд, лёгкий, словно пёрышко, но при этом невыносимо угнетающий. Не выдержав, я сошла на одну остановку раньше. Печальная Ника никак не шла из головы. И этот её взгляд, изучающий, цепкий. Она словно пыталась посмотреть на меня... его глазами. Понять, что есть во мне такого, чего нет в ней.

Страдания Ники меня ничуть не радовали. Постаравшись выбросить из головы ненужные сомнения, я ускорила шаг: не терпелось потискать Матильдочку. Но внутри что-то неприятно скреблось.

«Совесть!» – сказала бы Веда. Я практически видела, как растянулись бы в ухмылке губы ведьмы.

Вздохнув, я поднялась по лестнице, решив не дожидаться медлительного лифта. Подойдя к двери, прислушалась. Вроде, тихо. Отпирая замок, я была готова к безудержному лаю и слюнявым поцелуям, но меня встретила подозрительная тишина.

Я закрыла за собой дверь и тихо прошмыгнула в коридор, разуваясь на ходу. Из моей комнаты доносился приглушённый мужской голос. Что происходит?

Я резко распахнула дверь и застыла на пороге. Матильда натаскала в комнату вкусняшек, купленных этим утром, – нужно будет перепрятать, чтоб не смогла достать сама – и уставилась в экран телевизора, где под эмоциональное голосовое сопровождение комментатора по ярко-зелёному полю сновали крохотные человечки с мячом. Любимица даже не удосужилась повернуть голову в мою сторону! Ну что ж, с кем не бывает? Увлеклась девочка.

– Я дома! – жизнерадостно пропела я и протянула руки, готовясь к бурной реакции собаки.

Та нехотя оторвалась от экрана, повернувшись в мою сторону, и, наградив ленивым «Аф-аф!», как ни в чём не бывало, вернулась к просмотру футбола.

– Матильда! – возмущению моему не было предела.

От окрика бессовестная псина подскочила на месте, испуганно оглядываясь по сторонам. Заметив протянутые к ней руки, она секунду поколебалась, а затем, громко лая и виляя хвостом, бросилась навстречу. Подхватив любимицу, я завалилась вместе с ней на кровать и, нащупав под мягким местом пульт, лёгким движением руки выключила телевизор.

Смеясь и отбиваясь от мохнатой мордашки и мокрого языка, норовящего облизать лицо и шею, я забыла обо всех горестях и сомнениях. Матильда была прекрасным средством от хандры! Как же хорошо иметь собаку!

Тем временем любимица удобно устроилась сверху, положив лапки мне на грудь. Я потрепала её за ухом, спустилась к мохнатой шее с дурацким бантом. Матильда закатила глазки, млея от моих ласк. Довольно сопя, она принялась лизать мою ладошку, а затем щёку, шею, ухо. Я засмеялась, закрывая глаза: тёплый язык был слишком щекотным. Наигравшись, я обняла Матильду, словно плюшевого медведя – она не сопротивлялась.

– Что ж мне теперь делать? – вздохнула я, словно собака могла дать мне совет.

Матильда понимающе засопела.

– Эх ты! Комок шерсти! Вот бы мне твою жизнь: поела, поспала, погуляла. И ни о чём думать не нужно! Красота!

Собака осторожно выползла из объятий и теперь пристально меня разглядывала, привычно склонив голову набок.

– Ничегошеньки ты не понимаешь! – я легонько щёлкнула любимицу по носу.

Та фыркнула и спрыгнула с кровати, а я осталась лежать, глядя в потолок. Сейчас так некстати вспомнилось, как колотилось сердце черноглазого Влада. И его губы так близко от моих... Матильда недовольно тявкнула, напоминая, что она всё ещё здесь. Вздохнув, я оторвалась от фантазий, приподнимаясь на локтях. Любимица держала в зубах миндальное печенье, купленное мной утром.

– Ты моя сладкая! – в порыве нежности я с силой обхватила собаку, прижимая её к себе и покрывая благодарными поцелуями. – Заботишься о своей хозяйке! Люблю тебя!

Матильда терпеливо сносила свалившуюся на её голову пытку поцелуями. Нажмякавшись, я отпустила животное на пол, убирая остатки раскрошенной печенюхи.

– Сейчас будем пить чай! – торжественно провозгласила я.

Но тут же в голову пришла идея получше. Я пулей влетела на кухню и, быстро собрав в рюкзак недоеденное печенье, направилась к двери. Матильда, следовавшая за мной по пятам, села рядом, наблюдая, как я завязываю шнурки.

– Собирайся, малышка! Будем пить чай в другом месте! Пора тебя кое с кем познакомить.

Прикрепив к ошейнику Матильды купленный утром поводок, я вышла из квартиры и захлопнула дверь. Собака рвалась вперёд, учуяв приключение. Терпение, моя прелесть, терпение!

Глава 11. Ливень и прочие неприятности

Волосы развевались на ветру – я так и не удосужилась соорудить на голове что-то мало-мальски приличное. Чувствуя себя героиней Чеховской «Дамы с собачкой», я гордо шествовала вдоль унылых городских строений. Прикинув, что пешая прогулка займёт от силы час, я решила как следует выгулять Матильду. Та, подстроившись под выбранный мной темп, с умным видом разглядывала прохожих. Выглядело это довольно забавно: добавь нам солнцезащитные очки и можно претендовать на звание «людей в чёрном».

Солнце светило ярко, и настроение заметно приподнялось. Разве можно долго страдать из-за какого-то зачарованного пирожка? Это не про меня! Я не злопамятная, отомщу и забуду.

За ненавязчивыми размышлениями, как лучше насолить подруге, половина пути осталась позади. Налетевший невесть откуда ветер едва не унёс Матильду, соорудив мне ультрамодную укладку «я упала с сеновала». Хватая ртом воздух, я изловила напуганную Матильду и с опаской оглядела вмиг посеревшее небо. От горизонта прямо на нас двигалась чёрная туча.

Любимица, поскуливая, жалась ко мне. Прикинув, что до остановки бежать слишком долго, я рванула вперёд. Возможно, нам повезёт, и мы успеем укрыться раньше, чем нас настигнет гроза.

Не тут-то было! Шквалистый ветер задувал с такой силой, что мне с трудом удавалось держать открытыми глаза, а распущенные сдуру волосы сыграли злую шутку, забившись в рот. Стараясь не ругаться вслух, я бежала так быстро, как позволяли ноги и шестикилограммовая Матильда на руках.

Небо озарила яркая вспышка. Последовавший за этим раскат грома заставил завизжать сигнализацию припаркованной у обочины машины. Грозу я, конечно, любила. В том случае, если сама при этом сижу дома у окошка, попивая горячий кофеёк.

Бегать в эпицентре стихии – не моё. Я не раз думала, что случись мне оказаться где-нибудь во время цунами, землетрясения или прочей оказии, я погибла бы первой. Не потому, что я неудачница, как раз наоборот! Мне слишком везёт. На приключения. И я их добросовестно собираю на свою голову всюду, где доводится бывать.

До заветного укрытия осталось совсем немного – бег сильно ускорил наше путешествие, – и я уж было решила, что мы спасены, когда началосьэто. Нет, это был не ливень, а форменное издевательство. Окатив нас с Матильдой с ног до головы ледяной водой, он за несколько секунд превратил тротуар в непроходимое болото, и я, смирившись с горькой участью утопленника, неторопливо плыла вперёд, внутренне закипая от несправедливости.

Не прошло и двух минут, как внезапный ливень утих, лениво побарабанив по гулким подоконникам домов напоследок. Промокшая до нитки и злая, как собака, я поднялась на порог Вединой общаги. Здесь, сияя белозубой улыбкой, меня уже встречала роковая бабушка.