Секреты (ЛП) - Ромиг Алеата

Патрик только кивнул, когда мы шли по темному коридору обратно в теплую летнюю ночь. Быстро запомнив код, Патрик запер здание.

Измученная слишком многими мыслями одновременно, я села на заднее сиденье и открыла приложение авиакомпании. Этот человек был прав. Не будучи уверенной в своем расписании, я не заказала билет на обратный рейс в Боулдер, но, как он и сказал, у меня был один рейс, вылетающий через час и пятнадцать минут. У меня также был обратный рейс на следующую среду, вылетающий из Боулдера в 6 вечера и доставляющий меня в Чикаго почти в то же время, что и сегодняшняя ситуация в распределительном центре.

Патрик молчал, пока машина двигалась по ночным улицам. У моих ног лежала дорожная сумка. Может, отлет был лучшим выходом. Возвращение — нет, но я разберусь с этим, как только благополучно выберусь из этого города. Я снова посмотрела на свою ручную кладь.

— Почему моя ручная кладь здесь? А где чемодан?

— В багажнике, мэм. Все упаковано.

Холодный озноб пробежал по коже, когда я открыла клатч и вытащила телефон, помаду, пудру… фотографии нет.

— Вот дерьмо! Нет! Патрик, мы должны вернуться.

— Боюсь, это невозможно. Вас выписались из номера, и, если мы вернемся, вы опоздаете на рейс.

— Там были драгоценности…

— Думаю, вы найдете все в ручной клади.

Поставив сумку на сиденье, я почувствовала новый приступ паники. Продолжающееся изменение эмоций создало вихрь, направленный на разрушение моей защиты. Если человек в распределительном центре был одним из тех людей, о которых предупреждала меня мать — и которых она боялась — и если Патрик нашел фотографию…

Мою кожу покалывало от холодного пота.

Мне даже думать об этом не хотелось.

Байрон и Джози обеспечили мне безопасность. Вернувшись в Чикаго и доставив фотографию, я, возможно, сделала единственное, что могло бы поставить под угрозу ее безопасность — если она все еще была жива десять лет спустя.

Мы проезжали под высокими уличными фонарями, поэтому свет в машине был переменчивым. Вся моя косметика была уложена в соответствующие сумки. Именно в тот момент, когда я копала, мои пальцы коснулись мягкого шелка ювелирного мешочка от «Полотно греха». У него было много карманов разного размера, и он был закрыт, надежно закреплен тонким шнурком.

Сглотнув, я задержала дыхание и раскрыла мешочек.

В кармане на молнии лежали серьги и ожерелье, которые я положила в сейф.

Я продолжала поиски.

Только в последнем кармане я нашла фотографию, опять помятую, но в целости и сохранности.

— О, Господи, спасибо.

— Мэм, все на месте?

— Как ты…? Комбинация цифр на сейфе?

Я уже начала складывать фотографию обратно, когда поняла, что она была не одна. Вытащив вторую фотографию, я увидела, что она такая же, как и та, что была в конверте — Джейсон и Луиза. Мой желудок скрутило, а в висках запульсировало.

Казалось, не замечая моего смятения, Патрик ответил на мой плохо сформулированный вопрос:

— Мне не сообщили подробностей. Помните, я был с вами. Вы — моя работа. Мне принесли ваши чемоданы.

Моя фотография была в безопасности, и на данный момент Луиза и Джейсон тоже. Тот факт, что обе фотографии были найдены в вещи из "Полотно греха", был частью предупреждения.

Я откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Разве я уже не была тем, кто проигрывал на каждом шагу в жизни?

Мои биологические родители… МакКри. Это было все, что я знала. Больше, чем я знала вчера, но все же ненамного.

Любящие люди, которые вырастили меня… Байрон и Джози Марш. Как она? Узнаю ли я когда-нибудь?

И теперь, чтобы спасти единственную семью, которую я знала в настоящее время, и спасти свою тяжелую работу и бизнес, я должна была потерять еще больше?

Это не выбор.

Мои глаза защипало, когда еще больше слез появилось на поверхности, стекая по щекам.

Я должна была бояться человека в распределительном центре. Здравый смысл подсказывал мне это. Но еще больше я боялась потерять Луизу и «Полотно греха».

Мужчина… заинтриговал меня.

Шмыгнув носом, я нашла салфетку и промокнула глаза. Со своего места я видела, что мы приближаемся.

— Патрик?

— Да? — ответил он, снова встретившись со мной взглядом в зеркале.

— Ты работаешь на него?

Он ничего не ответил, но все же кивнул.

— Не мог бы ты назвать мне его имя?

Голова его подвигалась из стороны в сторону.

Маленькие волоски на моих руках встали по стойке смирно.

— Он ведь нас слышит, правда?

— Мэм, ваш посадочный талон у вас на телефоне. Я очень рекомендую поторопиться. Вы же не хотите пропустить рейс.

Машина остановилась у терминала.

Выйдя из машины с сумочкой и ручной кладью и взявшись за ручку чемодана, я положила свободную руку на плечо Патрика и заговорила шепотом:

— Если бы ты был на моем месте, ты бы вернулся?

Впервые я обратила внимание на голубизну его глаз, он задумался над ответом.

— Решение должно быть за вами.

— Если бы ты был на моем месте… — повторила я, делая ударение на первом слове.

— В вашем положении, с тем, что вы знаете и понимаете, я признаю, что это было бы трудно. Если бы я был на вашем месте с моими знаниями и пониманием, я бы не уехал из Чикаго. Будьте осторожны, мисс Хокинс. Надеюсь увидеть вас на следующей неделе.

В самолете было уже далеко за полночь, и бокал столь необходимого мне вина стоял на подносе рядом, когда я наконец набралась смелости написать Луизе. Мы еще не взлетели, и это был мой последний шанс.

— Все твои устройства находятся под наблюдением.

Я стиснула зубы, когда его слова снова прозвучали в моей голове.

«ЛУ, Я УЖЕ ЕДУ ДОМОЙ. ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ. УЖИН БЫЛ НАСТОЯЩИМ ХИТОМ. Я УСТАЛА. НАВЕРНОЕ, ПРОСПЛЮ ВЕСЬ ДЕНЬ. УВИДИМСЯ В СУББОТУ».

Тут же зазвонил мой телефон.

— Мисс, вам нужно выключить его, — напомнила стюардесса.

— Да.

Быстренько я прочитала:

«ТЫ НЕ ПОЗВОНИЛА. Я УЖЕ СОБИРАЛАСЬ ПОСЛАТЬ ТУДА НАЦИОНАЛЬНУЮ ГВАРДИЮ. НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ, ЧТОБЫ ВСЁ УСЛЫШАТЬ. ТЫ НЕ ОСТАНЕШЬСЯ ПОГОВОРИТЬ С ВАНЕССОЙ? УВЕРЕНА, ЧТО ВСЕ В ПОРЯДКЕ? ЧТО ЖЕ ИЗМЕНИЛОСЬ? И МНЕ НУЖНЫ ТВОИ ФОТОГРАФИИ В ЭТОМ ПЛАТЬЕ. ЛУЧШЕ БЫ ОНИ У ТЕБЯ БЫЛИ».

— Мисс?

Не обращая внимания на стюардессу, я набила ответ:

«НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ. САМОЛЕТ ВЗЛЕТАЕТ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. СКАЖИ МАЛЕНЬКОМУ КЕННЕДИ, ПУСТЬ ДАСТ ТЕБЕ ПОСПАТЬ».

Я добавил эмоджи сердечками, прежде чем переключить телефон в режим полета и положить его в клатч. Я также переложила обе фотографии в сумочку, не желая, чтобы они оказались у меня над головой.

Я задумалась над вопросом Луизы: уверена ли я, что все в порядке и что изменилось?

Я была абсолютно уверена, что все идет не так, как надо. Как я скажу ей, что уезжаю?

Скажу?

Это было слишком.

Когда мы поднялись в воздух и свет погас, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. К счастью, места, которые были забронированы для меня, были в первом классе, и еще больше повезло, что рядом со мной никого не было. Держа сумочку на коленях, я сказала:

— Прости, мама. Мне следовало прислушаться. Скажи мне, что делать.

Глава 7

Кеннеди

Я резко проснулась и подпрыгнула на сиденье, когда самолет коснулся земли. Мне все это приснилось… а может, все это было на самом деле. Что бы это ни было, мое дыхание стало прерывистым, а руки вцепились в большие подлокотники кресла. Когда сознание просочилось прояснилось, мой кошмар был забыт, замененный ужасающей реальностью последних нескольких часов. Образы — настолько реальные, что я все еще чувствовала запах его одеколона и его теплое прикосновение к моей коже — сцены, произошедшей несколько часов назад в распределительном центре, удерживали меня безмолвной и скованной, пока самолет выруливал к выходу.

— Никому не говори об этом соглашении.