Владыка кошмара - SWFan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты…
— Я случайно!
— Дверь… — Мурасаки опустила голову и прохрипела: — Дверь заедает. Её нельзя закрывать…
— Ах… Я не знал… а.
Мурасаки ещё раз дёрнула дверь, с такой силой, что чуть не вырвала её из проёма, и стиснула зубы. Её кулаки сжались, и на секунду мне показалось, что она меня сейчас ударит, но… Девушка закрыла глаза, сделала глубокий вдох, — жест, во время которого её аккуратная белая грудь, разумеется прикрытая завесой пара, заметно приподнялась, — и сказала:
— Это единственный выход отсюда…
— Совсем?
Мурасаки упёрлась спиной в стену и скользнула на пол.
— Совсем, — сказала она приглушённым голосом. — Сейчас ночь. В лучшем случае нас схватятся только утром.
— Вот как… — я кивнул и медленно присел на пол, тоже упираясь в стену: — Извини…
Она молча упёрлась губами в поджатые коленки. Мой взгляд пристально изучал кафельную плитку, но так и норовил скользнуть на голую Мурасаки. Ей было всё равно. Логично — в её глазах я тоже был девушкой. Никаких причин для опасения. Для неё это происшествие не было неловким, только сугубо неприятным.
В то же время для меня…
На мои губах скользнула улыбка, которую, я надеюсь, Мурасаки не заметила в белёсой дымке.
…Для меня это был шанс.
Я мог открыть дверь, запросто. Выбить или применить заклятие. Но я не собирался этого делать. Ведь только что мне выпала совершенно уникальная возможность не только побыть наедине с Мурасаки, но пробраться через скорлупку к её истинной, во всех смыслах этого слово «оголённой» душе.
Мне крупно повезло… Теперь следовало не упустить удачу и действовать осторожно.
Так… Как бы завязать разговор…
— Эм…
Мурасаки молчала.
— Можно кое-что сказать?
Тишина.
— Кстати, тебе не холодно? Если тебе холодно, мы…
— Молчать, — сухо процедила девушка.
Я замолчал.
Хорошее начало.
Многообещающее.
Но ничего. Именно на такой случай у меня был приготовлен коронный приём. Я медленно поднялся и стал расстёгивать жилет, затем рубашку. Когда добрался до последней пуговицы, и лифчик Ямато соприкоснулся с влажным воздухом помещения, Мурасаки заметила мои действия, вытаращила глаза, отпрянула и вскрикнула:
— Ты что… Ты что делаешь?!
— Ах, просто я подумала, что если тебе холодно, я могла бы поделиться своей одеждой, и мы…
— Мне НЕ холодно! Совсем!
— Уверена? Просто у тебя гусиная кожа… Вот, — я показал на неё пальцем. Мурасаки невольно посмотрела на свои плечи. — Ещё можешь сесть под тёплый душ… Хотя сидеть в тёплой воде долгое время вредно для кожи, она вся сморщится…
— Хватит! Ты отстанешь меня, если я соглашусь? — спросила Мурасаки.
— Да!
— …Давай сюда, — она стиснула зубы.
Я триумфально улыбнулся (в своём сердце) и передал ей свою жилетку. Мурасаки схватила её, помялась, затем понюхала и поморщилась.
— Извини, если пахнет потом, — заметила я… В смысле заметил. Легко запутаться.
— Ничего не пахнет… — пробурчала Мурасаки и осторожно, как сухой человек, надевающий нечто мокрое и старающийся всеми силами избежать контракта с влажной поверхностью, натянула мою жилетку на свои плечи.
Прогресс.
Так… Что там дальше? Её оборона несколько треснула, но пока недостаточно. Она всё ещё злилась и старательно не обращала на меня внимание… Что ещё можно сделать? Я уже начал припоминать содержание книжек по психологии, которые прочёл, когда мне было совершенно нечего делать, как вдруг в моём животе словно всё перевернулось, и я почувствовал страшное смущение.
А это ещё почему? Ах… Стоп. Я знаю. Это была «Ямато».
Девушка всегда была стеснительной серой мышкой, и прямо сейчас я чувствовал в своей душе отголоски ей неловкости, смущения, страха… Все они выступили особенно рьяно, потому что только что наши с ней желание сошлись воедино. Синхронизировались, если так можно выразиться… Мы оба хотели достучаться до Мурасаки.
Я снова посмотрел на черноволосую девушку, которая сидела спиной к кафельной стене.
Возможно, чтобы взломать оборону этого создания мне нужно действовать иначе… Стоит попробовать. Я вздохнул, прошептал в своей голове «всё будет хорошо, давай», а затем настроился на мысли Ямато и позволил её словам срываться с моего… Нет, с её собственного языка:
— Юки, — сказали мы. — Можно…
— Ты говорила, что будешь молчать, — сухо сказала Мурасаки.
— Извини… Но можно?
— …
— Хорошо. Я просто хотела сказать, что… Ты мне нравишься.
11. правда
— Хорошо. Я просто хотела сказать, что… Ты мне нравишься.
— Ах? — Мурасаки повернулась и посмотрела на Ямато удивлёнными глазами.
— И Мацуя мне нравится, и Кирияма… правда он ведёт себя немного странно, но всё равно… И ты… Ты умная, красивая, спортивная. Я тебе завидую, правда, Мурасаки, и ты мне нравишься. Когда я впервые тебя увидела, я сразу захотела, чтобы мы были подругами. Но вы всегда была такая нелюдимая… Прости, что я так говорю, но мне так кажется… И я никогда не могла к тебе подступиться и рассказать об этом. Просто скажи, ну… В последний раз, и я больше не буду к тебе лезть, правда, совсем, даже смотреть на тебя не буду, но перед этим я хотела, эм… признаться. Вот. Я бы очень хотела, чтобы у меня была такая подруга, как ты. Ты не против?..
Всё это я, — или Ямато, я уже не уверен, — проговорили на одном дыхании, смотря на свои коленки и длинные белые пальцы. Затем я осторожно приподнял глаза и посмотрел на Мурасаки исподлобья. Что за выражение было у неё на лице? Злость? Отвращение? Презрение, что такая дурочка захотела стать её подругой? Всё это были вовсе не мои собственные страхи, но страхи Ямато, от которых сотрясалось наше общее сердце.
Я посмотрел на лицо Мурасаки и к великому своему удивлению заметил, что через белесую дымку на нём горит румянец.
Мурасаки растерянно, не моргая смотрела на меня своими ясными глазами. Её розовые губы были приоткрыты. Вот нашил взгляды встретились, и девушка немедленно отвернулась и затараторила:
— Ты что… Ты что несёшь вообще?!
— Извини, — сказал я мягким голосом.
— Что значит извини, тебе… Зачем тебе извиняться, не
