Чувства навыворот - Людмила Сладкова

— Я — не жаба! А твоя мама — дура!

Он никому и никогда не позволял обижать свою мать.

Ни словом. Ни делом. Ни тогда. Ни сейчас.

Между ними завязалась потасовка.

Он умудрился сорвать огромный белый бант с ее головы и потоптаться на нем ботинками. Она, в свою очередь, треснула обидчика кулаком по лбу и смачно плюнула на его новенький пиджак. Так началась их история.

Сначала все казалось банальным соперничеством.

За оценки. За любовь преподавателей.

И всякий раз, когда Синичка выбивалась в отличницы, Слава получал приличный нагоняй от матери. Мол, позорище! Даже такая бестолочь, как Ирка, и то лучше тебя учится!

Его наказывали, лишая любимых вещей. Ограничивая свободу.

И все из-за нее! Из-за упрямой рыжей овечки!

А уже это порождало злость. Дикую. Бесконтрольную.

Которая со временем переросла в неприязнь. В отвращение.

В хроническую враждебность. О, она бесила его до тошноты!

Одним своим присутствием. Одним своим существованием.

И, тем не менее, в те редкие моменты, когда Ирина прикасалась к нему, с Красницким что-то… происходило. Странное. Темное. Парализующее.

Будто тысячу вольт сквозь тело пропускали.

В тот же миг. В одно касание.

И больно. И смертельно. Но, сука, приятно до одури.

И без этих самых «прикосновений» он уже не мог.

Не выдерживал. Впадал в зависимость, точно наркоман какой.

Неделя в «завязке». Максимум, полторы. А потом срывался вновь.

И делал все… ВСЕ, чтобы она подошла. Чтобы дотронулась.

Чтобы вновь шарахнула его статическим. Не щадя, обжигая нутро.

Да, именно так все и было. Глупо и непонятно.

А теперь? Дьявол! Теперь все стало еще сложнее!

Потому что сегодня впервые в жизни он увидел в ней…

— Слава! — строгий отцовский бас, громовыми раскатами разлетевшийся по дому, вернул его к реальности. — Долго еще будешь топтаться у порога?

— Иди скорее к нам, родной! — снова мать. — У нас гости!

Обреченно выдохнув, Красный направился в гостиную.

«Опять гости! Не дом, а проходной двор какой-то!»

К величайшему облегчению, «гостями» сегодня оказались родные люди.

Старший брат матери Эдуард Анатольевич Макаров с супругой Антониной Петровной. Едва Вячеслав оказался на пороге гостиной, родительница тут же набросилась на него с теплыми объятиями и поцелуями:

— Мой сыночек! Моя радость! Мое солнышко!

— Мама! — отстранился он, немного смущаясь. — Прекрати! Мне не десять лет!

Для долгих семейных посиделок настроения не было от слова совсем.

Поэтому, наспех поздоровавшись с дядей и тетей, Слава, ссылаясь на сильную усталость, поспешил удалиться. Оказавшись в своей комнате, он рывком отодвинул в сторону тяжелые шторы и спешно распахнул окно.

Свежий морозный воздух в считанные секунды проник в помещение.

— Что случилось?

Он так глубоко погряз в собственных переживаниях, что даже не заметил отца, следующего за ним по пятам. Отца, который теперь подпирал плечом дверь спальни и задумчиво разглядывал его, скрестив руки на груди.

— Ничего!

— Да ну? Чего же тогда мечешься, как в одно место ужаленный?

— Все в порядке…

— Ладно, — сократив расстояние, родитель ободряюще сжал его плечо, — не хочешь — не говори! Просто помни — я всегда рядом. И ты можешь прийти ко мне с любой проблемой. С любой!

— Знаю! — благодарно улыбнулся Вячеслав. — Но у меня нет проблем. Лишь чувство!

— Чувство?

— Да! Мерзкое чувство, будто у меня отбирают что-то… мое!

— Сын, а это что-то действительно твое?

Горький смешок, полный отчаяния, разбавил тишину комнаты:

— Нет! Не знаю! Странно, не правда ли?

Глава 6

— Может, вечером в кино сходим?

— Не хочу, — лишенным эмоций голосом отозвалась Белова.

Тяжко. Грустно, но вполне ожидаемо.

Однако Ирина сдаваться не собиралась.

Не в ее правилах после первой же неудачи поджимать «хвост».

— Тогда давай в парке прогуляемся? Май на дворе! Погода потрясающая!

Ответ остался неизменным:

— Не хочу…

— А чего ты хочешь?

— Ничего не хочу!

Нервы сдали. Стальные канаты ее самообладания лопнули.

Терпение иссякло. Достав из сумки учебник географии, Синицына раздраженно швырнула его на парту и примостилась на стул рядом с Ленкой. Шла большая перемена, и одноклассники в кабинете сидеть не стали — всей толпой высыпали на школьное крыльцо подышать свежим воздухом. Все, кроме них двоих. Белова впала в самую настоящую депрессию, и Ира не могла оставить подругу без поддержки. И без присмотра в том числе.

Причины такого тотального равнодушия, конечно, имелись.

Целых две. Правда, обе они сходились на одном конкретном человеке, имя которому — Виктор Эдуардович. Буквально за пару недель до старта выпускных экзаменов (ВЫПУСКНЫХ, черт его подери), Макаров внезапно уволился без объяснения причины. Просто взял и ушел, ни с кем не прощаясь. Исчез, обрубив все концы. И Белова едва не лишилась рассудка в ту же секунду. Благо Ирина находилась рядом, готовая подставить той свое плечо. Она успокаивала ее. Поддерживала. Стараясь привести в чувства.

Но увы! Все без толку. И вскоре стало только хуже.

Ведь спустя некоторое время дотошные школьники выяснили, что бывший физрук «засветился» в ночном клубе с какой-то девушкой. Девушкой, которую мгновенно окрестили Макаровской невестой. Потому что уже несколько раз встречали их двоих в общественных местах.