Сколько стоит ваше сердце? - Татьяна Матуш

— Ах вот в чем дело, — Сероглазка с облегчением рассмеялась и потрепала подружку по голове, легонько и аккуратно, стараясь не испортить прическу. — Понравилось, да?

Алета почувствовала, что щеки начинают гореть.

— Не то, чтобы сильно, но — да, понравилось. И про язык я поняла. Просто… я думала, что люблю другого человека.

— А при чем тут любовь? — Джайкери усмехнулась, и вдруг стало видно, что на самом деле она старше Алеты не на пару лет, а на полный десяток. — Любовь — это огромный драгоценный алмаз, и он один, но, Боги Претемные, сколько же есть под него подделок! Драгоценности всегда подделывают, это их судьба.

— И… как же отличить драгоценность от подделки? — растерялась Алета.

Джайкери вдруг озорно подмигнула ей:

— А на зуб! Пробовать. Пробовать, графиня. Одного, второго, третьего… возможно, твой сотый как раз и станет единственным.

Девушку передернуло, а Джай весело рассмеялась.

— О, да ты у нас ханжа и скромница. Алета, любовь не имеет почти ничего общего с поцелуями… и со всем остальным, о чем написано в трактате о жемчуге — все это лишь способ доставить друг другу немного радости и скрасить долгие ночи. Или дни, как получится. Очень приятный способ — но лишь один из многих.

А любовь — это когда кто-то взвешивает на одной ладони весь мир, со всеми его богатствами — а на другой одно единственное твое сердце. И оно оказывается весомее… Вот если такой мужчина тебе встретится…

— То что?

— Сразу иди замуж, — безапелляционно велела Джай, — хоть он какой: старый, кривой, горбатый… даже бедный, для тебя он добудет все.

— Даже если он мне совсем не понравится?

— Главное — чтобы не был противен, а дальше все приложится. Любовники — это сообщающиеся сосуды, видела такую игрушку? — Алета кивнула. — Ну так вот, между мужем и женой эта трубка еще шире. Непонятно? Ничего, со временем поймешь, это не сложно. Поторопимся, милая. Нашу карету подали.

Из резиденции удалось выбраться довольно легко — у Джайкери был пропуск, а Алету приняли за служанку.

Карета выкатилась на широкий мост через один из каналов Альсоры, украшенный статуями прежних императоров, и направилась к центру, где еще работали кондитерские и дамские лавки.

Алета молчала, собственная откровенность уже казалась ей неуместной. А тактичная Джайкери не напоминала. Так, в молчании, они миновали улицу Зеленых Каштанов и Северную площадь.

— Мне нужно по дороге заехать в Храм Святых Древних, — сказала вдруг подруга, — ты составишь мне компанию?

— Да, конечно. А зачем? — Алета никогда не была слишком религиозной.

— Покаяться в грехах, — усмехнулась Джай, — думаешь, ты одна вчера постигала на практике таинства жемчужного трактата?

Алета зажмурилась и быстро кивнула.

Карета проехала еще немного и остановилась. Видимо, кучер с самого начала знал их маршрут.

Небольшое, но очень красивое здание было целиком сложено из бело-розового камня. Над круглым, как опрокинутая чаша, ярко-алым куполом горела золотая шенга, печать и символ договора Святых Древних… Договора, который они нарушили.

"Удивительно, что мы носим на груди символ предательства, — подумала Алета, — а самих предателей почитаем превыше всего…"

Видимо, храм был не слишком популярный. Посетителей не было.

— Он открыт? — с сомнением спросила Алета.

— Да, иди за мной, — Джай неуловимо изменилась. От ее живости и снисходительной доброты ничего не осталось. Или она просто сняла их, как плащ и спрятала до лучших времен?

Сейчас по узкой тропинке к дверям храма шла женщина, жесткая и прямая, как клинок. Даже глаза захолодели, а губы вытянулись в ниточку.

Дверь оказалась открыта.

Они ступили под своды довольно просторного зала — Алета и не предполагала, что храм так велик внутри.

Здесь все было как и везде: портреты Святых Древних, чаша для омовений… Джай подошла, чеканя шаг, подобно солдату на плацу, по хозяйски окунула руки в чашу и даже опустила в нее лицо.

— Святые Древние благословили мой труд на благо Храма, — Голос прозвучал излишне громко, словно… словно ее должен был услышать еще кто-то.

Алета сделала шаг назад. Она пока не боялась — тут не было ничего страшного. Или было?

От стены отделился жрец в серой рясе. До этого мгновения он был невидим для Алеты: благодаря идеально подобранному цвету одежд или полной неподвижности?

— Ты привела невесту Оборотня?

— Вот она, — Джай небрежно мотнула головой в сторону девушки, — а теперь позволь мне снять мирское платье и снова облачиться в подобающие одежды.

— Дозволяю, сестра. Ты хорошо послужила храму.

Алета оглянулась — так и есть! Двое младших жрецов выступили из-за колон, перегораживая вход. Жрецы? Святые Древние, это когда же внесли изменения в канон и святые отцы теперь являются пастве с компактными ручными арбалетами, а?

Ловушка! Князь Гевор? Фиольцы? Потом разберемся, сейчас главное — выбраться и вернуться во дворец.

Алета сделала незаметное движение запястьями, из рукавов упали стилеты и удобно легли в ладони — по одному на помеху. Учитель получал золото не зря — ножи воткнулись точно туда, куда метила девушка — в правый глаз левому жрецу и в левый — правому!

И еще один, в складках юбки — его южанка без жалости и ненужной сентиментальности метнула в подругу-предательницу. Джайкери, которая близко не ожидала от провинциальной простушки такой прыти с изумлением посмотрела на рукоять ножа, торчавшего из живота и даже потрогала ее пальцем… И осела на полированные плиты кучей пестрого тряпья.

Алета метнулась к дверям… Поздно.

Уже когда она так легкомысленно вошла сюда за предательницей — было поздно. Ловушку настроили по всем правилам — и сейчас в двери входили высокие и плечистые