Игра с судьбой - Галина Ландсберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина молчал, всего единожды обернувшись на сталкершу, а та, в свою очередь, не спешила разговорить его. Казалось, что только они двое понимали, что чувствует сейчас каждый, и искали утешения в компании.
- Ты ведь не веришь, что он правда мёртв? – Чуть ли не шепотом спросил мерх, смерив Фенек пьяными глазами, за пеленой алкоголя в которых блеснула больная надежда.
- Нет. – Ответила шёпотом девушка и судорожно вдохнула ртом прохладный воздух, почувствовав приближение казалось закончившихся слёз. Шумно вздохнув, Физик подытожил:
- Вот и я – нет.
На следующий день, практически с самого утра жизнь в Мёртвом городе начала оживать, постепенно пытаясь войти в нормальное русло. На краденом вертолёте было решено доставить на Больную землю девушек из борделя, кто изъявил желание уйти, а вместе с ними и гостей. Подозрительно деятельный центральный разводящий предложил Морфею остаться и примкнуть к Синдикату, на что тот с энтузиазмом согласился и пообещал вернуться в ближайшее время – как только решит накопившиеся дела за Периметром. Роза стремлений своего супруга явно не разделяла, но противится не стала. Их пара казалась шатунше странной, а раз ученая так легко согласилась оставить Морфа здесь – значит, на то есть причины.
После отбытия вертолёта, народа на базе поубавилось, и Фенек почувствовала острее, чем раньше, что здесь ей не место. Прибыв в Мертвый город сознательно в первый раз, она тревожилась от воспоминаний о пытках и долго не могла прижиться на базе; сейчас девушку дополнительно терзала горечь потери, и та была уверена, что теперь наверняка не сможет здесь существовать.
Физик отпустил её спокойно, попросив, однако, оставаться на связи. По его деятельной суете было понятно, что мужчина что-то задумал, но о планах своих пока умалчивал, и выпытывать их сталкерша не собиралась. Сам скажет, когда сочтет нужным.
Распрощавшись с остальными, Фенек не тратя времени, отправилась на Армейские склады, решив принять приглашение Лукаша о возвращении в «Свободу» в надежде вернуть жизнь на круги своя.
20
Юрд
Идущие впереди стражи почти никогда не оставляют за собой живых неверных. Лишь их кровь, смерть и эхо их затихающих предсмертных криков. Неверные иногда говорят: «Я не боюсь!», но Юрд знал, что это ложь. Ибо так говорил Отец, а он не умеет лгать.
Они боятся, все до единого. Страшатся смерти, через которую несёт справедливость Отец, и правильно делают. Неверные должны бояться и с трепетом ждать, когда справедливость Отца наконец их настигнет.
Сначала – кара, и только потом прощение. Редкие выжившие неверные – его работа. Их заволоченные ложью души, требующие пристанища и знания о верном пути. Выжил при истреблении – значит, нужен великому Монолиту, и Юрдова жатва поможет найти верный путь.
Он знал, что не так высок и силён, как другие некоторые братья, но чувствовал, что Отец даёт ему такую физическую и моральную силу, которая встречается не часто. Они нужны для исполнения Отцовской воли, хоть он и не ходит в рядах первых, когда происходит истребление. Жатва – процесс не маловажный, ведь чем больше Монолит обретет детей, тем сильнее он будет; тем громче и дальше будет слышна его воля.
Юрд знал, что наступившие морозы должны сопровождаться снегом, священным белым дождём, и мысленно просил Отца послать его – как знак благословления на будущую жатву.
Неверные редко первыми целенаправленно били в сторону Радара, поэтому сегодняшняя канонада оказалась сюрпризом. Более того - они ступили на их земли, словно в слепом бесстрашии пробиваясь дальше, к северу. Неизвестно чего они хотели, но воля Отца была такова, что посягнувших на его территорию неверных следовало убить.
Они пронеслись через блокпост, забрав жизни нескольких братьев. И чёрно-красные, и зелёные… Ударив их в спины, и одному Монолиту известно, что заставило почивших братьев отвернуться от вражеской стороны. Группа была крупной и разделилась на несколько небольших отрядов, когда приблизилась к лесистой местности у окраин подъездной дороги к заводу. Братья ждали, когда неверные подойдут достаточно близко и позволят прихлопнуть себя одним крепким ударом. Но выглядели те странно. В отличие от редких нападений, направленных именно на зачистку детей Монолита, сейчас слепцы вели себя более взбалмошно. Метались в деревьях и камнях, словно пытающиеся что-то унюхать ищейки; посматривали по сторонам, явно не готовясь нападать. Скорее - готовясь к обороне.
Неверные стали снова объединяться в одну группу, когда один из отрядов остановился, скрывшись чуть ли не в самом центре радиоактивной лысой чащи. Юрд всегда представлял себе деревья этого места гигантскими костлявыми руками, которые указывали своим стражам на опасность острыми перстами, или сцепляли пальца смертельной ловушкой, если кто-то из пришлых по собственной глупости умудрялся среди них заблудиться.
Обычно разрозненные, чёрно-красные и зелёные в этот раз работали сплоченно, но вся их тактика и сила были ничем перед величием Отца и его волей. Если он возжелал чьей-то смерти, то так оно и случиться, будь ты хоть трижды силён и опытен.
Когда заглохли последние выстрелы в схлопнувшейся ловушке стражей, с неба крупными белыми хлопьями посыпал январский снег. Среди наступившей тишины он звучал как та самая необходимая молитва, о которой Юрд так просил Отца. Под благословенным холодным дождём началась его жатва.
Порядка двух десятков тел расположились трупной дорожкой от широкой асфальтированной ленты дороги до ловушки в чаще. Несмотря на то, что снег таял, едва касаясь земли, тела он присыпал, ненадолго задержавшись. Словно Отец забирал души этих неверных, пришедших самостоятельно, чтобы стать жертвой и даровать Монолиту большую силу.
Юрд брёл вдоль трупной дороги, внимательно присматриваясь и прислушиваясь к каждому мертвецу, чтобы среди дышащих смертью тел суметь найти тех, кому Отец даровал второй шанс. Он выпадал редко, но парень послушно нёс свою службу, приводя к Монолиту слепцов, чтобы те смогли узреть истину и признать своего нового, великого Отца.
Эта жатва оказалась на удивление богатой. Сначала Юрд услышал жизнь в одном из зелёных, бессознательно улёгшегося под большим кривым валуном, потом среди пары чёрно-красных тяжелых тел усмотрел движение ещё одного
