Мотыльки - Ольга Дмитриевна Павлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю. Но пойдем посмотрим, что там у них, – неловко бросил он на бегу.
Пока спускались, из караулки успел появиться еще один гвардеец, теперь он раздраженно объяснял что-то неподвижно застывшей женщине.
– …это невозможно, даже если бы я хотел вам помочь, – расслышал Лиар. – Не положено.
– Господин, это очень важно, поймите! Я должна видеть его светлость графа Ивьена! – женщина очень старалась, чтобы голос звучал твердо, только под конец фразы он все-таки сорвался на шепот.
Лиар наконец сумел ее рассмотреть и сразу понял, что ни торговкой, ни нищенкой женщина не была: одежда небогатая, но добротная – помялась только и местами покрылась дорожной грязью. А еще чудилось что-то такое в ее лице, да и в голосе… Нет, определенно не торговка и к воровству отношения не имеет тем более.
Альвир смотрел на женщину каких-нибудь несколько мгновений, а потом решительно вклинился между ней и стражником.
– Его светлости нет в городе, он отбыл еще ночью, – принц не стал уточнять, что даже будь дядя в столице, едва ли счел бы нужным ее принять.
– Если я чем-то могу вам помочь…
Он не договорил. Непонятно, каким чудом и каким усилием воли его собеседница держалась до сих пор, но теперь выдержка ее оставила. Женщина придушенно всхлипнула и рухнула на колени.
– Господин, пожалуйста! Пожалуйста, я должна его видеть, прошу вас… – бессвязно забормотала она.
Остолбеневший было Лиар наконец отмер и бросился к ней. Опустился рядом, взял за плечи – бережно, как что-то очень ценное и хрупкое.
– Госпожа, небом вас прошу, успокойтесь! Регента в столице действительно нет, но я обязательно вас выслушаю, – мягко заговорил он, поднимаясь на ноги вместе с ней. Потом, спохватившись, добавил: – Я - Лиар Альвир, принц Эверрана.
Женщина подавилась судорожным вздохом, серые глаза расширились: удивление, недоверие, надежда…
Она была все-таки моложе, чем Нейду показалось вначале, просто выглядела совсем измотанной. Ровесница Сэйграна, не старше. Только регент мало чем отличается от статуи, а у этой женщины лицо было живым, в уголках глаз отчетливо выделялись морщины – такие, которые бывают у людей, привыкших улыбаться. Сейчас они невыразимо чуждо смотрелись на искаженном горем лице. Или наоборот – это страдание совершенно не шло ей. В любом случае Альвиру очень захотелось увидеть улыбку этой женщины.
Заметив, что она вот-вот рухнет снова, приказал открыть караулку и довел свою собеседницу до жесткой скамьи, на которой обычно отдыхали часовые. Понятливый Жаворонок, про которого Нейд почти успел забыть, сунул добытую где-то флягу.
– Госпожа, может, мне стоит послать за лекарем? – осторожно предложил принц и тут же об этом пожалел: женщина мелко затрясла головой и все-таки заплакала. Она не всхлипывала, не прятала лицо в ладонях – слезы текли по бледным щекам, а она, казалось, не замечала их вовсе.
– Слушай, любезная, – бесцеремонно влез Рик. – Хочешь помощи – говори толком! Сопли жевать потом будешь.
Нейд аккуратно, но чувствительно ткнул мальчишку локтем в бок, но женщина все равно не услышала грубости. Кажется, она вообще не замечала Жаворонка, да и неловко мнущегося у стены гвардейца – тоже. Она смотрела на Лиара, только на Лиара.
– Как вас зовут? – он присел на скамью и осторожно сжал ее подрагивающую ладонь. – Госпожа, прошу вас, не молчите.
Она вздрогнула и, видимо сама не понимая, что делает, вцепилась в его пальцы. Хватка у женщины оказалась неожиданно сильной, ладонь – мозолистой. Наверно, привыкла работать в поле…
– Дана из… – она снова всхлипнула и зажмурилась на несколько мгновений. – Из Киона. Это деревня неподалеку от развалин Холмов. Господин, мне нужно знать… вы действительно тот, кем назвались?
Принц глазами указал на свои пальцы, которые та все еще сжимала, вернее, на перстень с альвирской эмблемой – королевская печать, понятное дело, пока хранилась у регента, но и эта реликвия была вполне узнаваема. Во всяком случае, Дана поверила сразу.
Поверила и торопливо отдернула руку.
– У вас что-то случилось?
– Случилось?.. – горький смешок. – Прошу вас, ваше высочество, не делайте вид, будто не слышали о том, что происходит теперь близ Южного тракта!
Фениксовы перья, да кто о том не слышал? Обнаглевшие разбойничьи шайки набили оскомину даже регенту, а потому не так давно он удвоил число патрулей и организовал облавы.
– Да. Да, конечно. Но, насколько я знаю, ситуация на тракте отчасти выправилась, – пробормотал Нейд и осекся, посмотрев ей в лицо.
Проклятье! Несколько дней назад принц слушал доклад о том, как идут дела в районе Анвайского леса, и, бесы дери, они шли благополучно! Что ж такого случилось за несколько дней, если на лице Даны кровавой коркой запеклись такой страх и такое отчаяние?..
– На тракте – да, – глухо подтвердила женщина. – Потому что ворье оттуда по большей части разбежалось по окрестным лесам, никто им толком не препятствовал. Да, кого-то перебили, кто-то затаился после зачисток… Но другие только озлобились сильней, объединились и промышляют теперь в районе Холмов. Говорят, ими заправляет человек, который когда-то служил в гвардии Аритенов, жестокости ему не занимать.
Женщина теперь говорила совсем спокойно, смотрела в упор – так, что и сам глаза не отведешь, не спрячешься от чужого горя… Альвир зачем-то вцепился в рукоять кинжала – меч он без нужды с собой не таскал – и продолжил расспросы. Собственный голос тоже стал сухим и сдержанным: жалеть, возмущаться, ненавидеть – все потом. Успеется.
Рик Жаворонок. Эверран, столица
Жаворонок невнятно выругался и еще больше ускорил шаг, но поравняться с Нейдом так и не сумел. Потрясающая у парня способность: спокойно вроде двигается, без суеты, но так быстро, что глазами и то хрен уследишь!
– Чтоб тебя, да подожди ты! Скажи хоть, куда мы идем! – Рик почти не надеялся, что его услышат, очень уж расстояние получалось большим. Но черно-серебряный все-таки откликнулся:
– К Арвину.
Жаворонок едва не сбился с шага. Вот уж кого он предпочел бы видеть пореже!
– И на кой тебе этот индюк? – осторожно уточнил преступник. Вообще-то, уже догадывался, но так хотелось верить в благоразумие принца!
– Людей попрошу, не одному же мне к Холмам ехать… Вдруг договоримся?
Нет, с благоразумием у Нейда явный напряг,
