Две женщины - Мартина Коул

– Отпразднуем? Как там наша девочка? Все в порядке?

Сьюзен вздохнула:

– Да, к счастью, все обошлось. Слава богу, она не имеет ни малейшего представления, как кончать жизнь самоубийством. Я думаю, наша встреча была лучшим лекарством для нее.

Райанна обняла Сьюзен:

– Ты молодец, Сью, ты знаешь об этом? Вся тюряга болела за тебя, словно это горе случилась у нас у всех, понимаешь?

Сьюзен взяла стакан с виски. Сделав небольшой глоток, она прошептала:

– Я знаю. Мне повезло с друзьями. Еще больше мне повезло с детьми.

Райанна широко улыбнулась:

– Представляешь, даже надзирательницы сегодня переживали за тебя.

– А где же Мэтти? – Сьюзен вспомнила, что не видела ее.

– Вернулась со свиданки злющая как черт, – вздохнула Райанна. – Хрен ее знает, что там у нее произошло, ты ведь знаешь Мэтти. Лучше ее ни о чем не спрашивать, когда она такая. Должна тебе сказать, я очень рада, что мне не приходится делить с ней камеру.

Сьюзен пожала плечами:

– Привыкла бы. Райанна снова наполнила стаканы.

– Как говорится, можно привыкнуть и на гвоздях спать, но лучше все же на перине!

Женщины рассмеялись. Затем Райанна серьезно сказала:

– Знаешь, Сьюзен, тебе нужно выбираться отсюда. Сьюзен одним глотком допила виски.

– Если бы все было так просто, подружка. К сожалению, я не могу сказать тебе, почему это так сложно.

Райанна снова наполнила стаканы.

– Это твое право, Сьюзен. Это единственное, что у нас осталось в этом чертовом месте. Тайна собственных мыслей.

Мэтти просунула голову в дверь камеры:

– Я слышала, все в порядке, Сью?

Сьюзен кивнула. Она была искренне рада видеть свою соседку.

– У вас осталась хоть капелька виски? – спросила Мэтти. Райанна налила и ей.

– Что с тобой, Мэтти? Ты выглядишь, словно у тебя кто-то умер. Как прошла свиданка?

Мэтти пожала своими хрупкими плечиками и нервно засмеялась.

– Обычная тюремная хандра, только и всего.

Райанна подняла свой стакан:

– Пожалуй, я выпью за это, девочка. За тюремную хандру и за то, чтобы в один прекрасный день мы встретили хороших мужиков.

Мэтти засунула руку в карман брюк и достала письмо, адресованное Сьюзен.

– Кстати, о хороших мужиках. Сегодня пришло по почте. Сьюзен увидела почерк Питера, и ее сердце радостно забилось.

– А он душка, Сью. Не стал затягивать с ответом!

Сьюзен засунула письмо в карман. Радость была написана у нее на лице. Ни Мэтти, ни Райанна больше не обмолвились о письме ни словом. Они догадывались, что Сьюзен не хочет выставлять свои чувства напоказ, боится спугнуть удачу. В тюрьме по-другому и быть не могло.

Глава 27

Письмо Питера рассмешило Сьюзен. Читая его, она переносилась в мир океанских судов, бескрайнего водного простора, соленых волн и яркого солнца. Он описывал ей свою крошечную каюту – «каморку», как он ее называл, – что для Сьюзен звучало практически так же, как «камера». Он писал, что был очень рад получить от нее письмо, вспомнить о том времени, когда они были детьми и ходили вместе в школу. Он описывал события, которые произошли много лет назад, но Сьюзен казалось, что все это случилось с ними только вчера.

Именно этого ей всегда и не хватало – дружеского общения, лишенного давления и взаимных претензий. Они были приятелями, друзьями, людьми, которые знали друг друга очень давно и которым было о чем поболтать. В их отношениях не наблюдалось и намека на флирт, и Сьюзен это очень даже устраивало. Все женщины постоянно подтрунивали над ней и Питером, но она знала, что он не захочет видеть ее ни в каком другом статусе, кроме как друга. Он был хорошим человеком. Слишком хорошим для таких, как она.

Она положила письмо в ящик и подумала о Барри. Письмо Питера вернуло ее назад, в те далекие дни, когда встреча с Барри, казалось, была самым светлым моментом в ее юности. Любое его прикосновение будоражило чувственность, а голос звучал для нее будто завораживающая музыка. Затем она вспомнила его мертвое тело и почувствовала, что ее сейчас вырвет. Усилием воли отогнав от себя жуткое видение, она стала думать о дочери. Если Венди заговорит, то всю жизнь ее будет преследовать клеймо убийцы. Сьюзен ни за что этого не допустит.

В дверь позвонили, Джеральдина окинула взглядом гостиную. Она машинально поправила белую подушечку на диване и привела в порядок волосы. В прихожей она взглянула в большое старинное зеркало, осмотрела себя с ног до головы и только затем открыла дверь.

Колин Джексон выглядел как обычно: волосы торчали в разные стороны, а джинсы, словно купленные на вырост, казалось, вот-вот свалятся с худых бедер. Кроме того, на нем были белая застиранная футболка и стоптанные коричневые ботинки. Он взглянул на белоснежный ковер на полу квартиры и задумался, снимать ему ботинки или нет. Взгляда на Джеральдину хватило, чтобы принять правильное решение: снимать. Он скинул ботинки у порога и покраснел, вспомнив, что на большом пальце правого носка красуется дырка.

Джеральдина добродушно улыбнулась:

– Колин, вы прелесть. Вы напоминаете мне, что значит быть молодым.

Он усмехнулся, продемонстрировав ровные белые зубы:

– Не такой уж я и молодой. Мне без пяти минут тридцать.

Он прошел за ней в гостиную, поражаясь роскоши. Квартира была словно с картинки модного журнала. Джеральдина улыбнулась, довольная его реакцией. На дубовом столике стояли бутылка вина, два больших бокала и поднос с маленькими бутербродами и пирожками. Он уселся на темно-голубой бархатный диван с белыми подушечками и… почувствовал себя не в своей тарелке.

Джеральдина налила ему охлажденного вина и села возле него на диван.

– Можете прийти в себя. Кажется, мы собирались работать, не забыли?

Она была в белых шелковых брюках и кремовой блузке. Из-под тонкой ткани выпирали острые соски. Как же, черт подери, собраться и работать, если невозможно отвести от этого зрелища глаз, недоумевал Колин.

– Выпейте и расслабьтесь, нам предстоит долгий вечер…

Он смущенно улыбнулся.

– На следующей неделе я должна встретиться со Сьюзен, и мне нужно располагать всеми деталями ее дела, – продолжала Джеральдина. – У меня есть и новая информация от Розель, которая проливает свет на мотив убийства, но в то же время усугубляет само дело. Барри Далстон изнасиловал свою старшую дочь Венди…

Колин кивнул, его мозг лихорадочно заработал.

– Я догадывался об этом. У меня было чувство, что они что-то недоговаривают. Сьюзен обожает детей и никогда бы не позволила, чтобы ее дочь упекли за решетку… – Он отпил вина. – Грязный ублюдок. Я так понимаю, герпес у девочки от него, да?

Джеральдина кивнула: