Нокаут на шестой минуте - Питер Гент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И справиться с могучей лавиной трагедий, аварий, смертей, несчастных случаев, уследить за всеми болванами, ротозеями, идиотами и подлецами не было бы никакой возможности, если бы не Система-1.
Начало Системе было положено в результате внедрения в государственных, а позже и в мировых масштабах автоматизированной системы управления транспортом (АСУ «Движение»). На всех континентах планеты в беспрерывном движении находились десятки миллионов грузовых и легковых автомобилей, поездов, катеров, кораблей, самолетов. И все это двигалось спонтанно, импульсивно, мешая друг другу, неэкономно расходуя топливо, сталкиваясь, взаиморазрушаясь и унося ежегодно сотни тысяч жизней. Самые свирепые меры, применяемые полициями мира против пьяниц и лихачей, самые новые средства управления транспортом, самые экономичные двигатели — все это не могло дать того эффекта, какой дало внедрение на Евроазиатском, а затем и на прочих континентах АСУ «Движение».
Разместив датчики в мини-компьютерах автомобилей, поездов и кораблей, АСУ могла не только управлять транспортными потоками, но и составлять расписание движения всех транспортных средств, выбирая при этом самые экономичные и выгодные режимы работы двигателей, руководить погрузкой и выгрузкой товаров, вовремя и бесперебойно обеспечивать их доставку. АСУ «Движение» явилась одним из величайших достижений XXI века наряду с разоружением и постройкой орбитального завода по производству звездолетов.
К середине XXII века на нет сошло ручное управление транспортными средствами, правила уличного движения сохранились лишь в памяти Системы, которая доставляла грузы и пассажиров в любое угодное им место земного шара. Канула в Лету профессия шофера вместе с шоферской баранкой. Компьютер встал на смену человеческим рукам, как некогда стальной конь сменил верную лошадь.
Спустя некоторое время Система-1 сосредоточила в себе весь механизм жизнеобеспечения человечества, открыла перед нашей цивилизацией безграничные перспективы. Освобожденный от тяжелого, монотонного физического труда человек получил максимум возможностей для занятия творчеством, расширения своего кругозора, общеобразовательного уровня…
— Стервецы… ох, стервецы, — сквозь зубы бормочет Гурилин, разглядывая фотографии задержанных ночью за различные нарушения. Снимки с информацией мелькают на экране, сменяясь каждые две секунды. Красная точка мелькает в углу, показывая рецидивистов.
Войцех Кислевский — 17 лет, 12 угонов, 32 драки, 56 оскорблений личности. Нынче арестован за нарушение общественного порядка — снял штаны и так танцевал на дискотеке…
Аркаша Нефедов — 13 лет, 27 краж, 12 драк, оскорбления личности, задержан за грабеж. Отнял у первоклассника игрушечную собаку и расколотил ее на мелкие кусочки… (тут Система предполагает еще и врожденную ненависть к кибернетическим системам — собака-то была роботизированная).
Инспектор пожал плечами. В конце концов он здесь ничего не решает. Он лишь контролирует ход следствия. Человек совершил деяние. Их не так уж много, уголовно наказуемых, антиобщественных и противоправных. Они легко кодируются. Их легко обнаруживают патрульные роботы-клюги. Их рецепторы не хуже собачьих носов улавливают вопли, кровь и пот человеческие. Подлетев к жертве преступления, робот вызывает службу «Скорой помощи», а сам тем временем фотографирует изображение преступника в сетчатке глаза жертвы, собирает все имеющиеся в радиусе 10–15 метров следы, окурки и отпечатки пальцев (в этом ему помогают десятки скрытых телекамер, разбросанных по кварталам), вручает возможным свидетелям бланки-карточки с вопросами, на которые предлагается ответить «да» или «нет» и опустить в приемный ящичек. Система сама разберется. И она разбирается. Раскрываемость преступлений на планете составляет 99,99 процента. Предъявив же искомого правонарушителя детективу № 1, Система поступает согласно инструкции. То есть передает в органы судебные, медицинские либо педагогические. Сам Гурилин не интересовался судьбами своих подопечных, уж очень много их было. Внимательно знакомился лишь с теми, кто попадался неоднократно — верными кандидатами на переселение или «коренное перевоспитание».
Грейс Летерье — 16 лет, карманные кражи, наркотики, разврат, милая девочка с опустошенным взором.
Гарри Краммер — 25 лет, рецидивист, на прошлой неделе он допустил переход улицы в неположенном месте, но тогда его не задержали, теперь проехал в вагоне скоростного экспресса по фальшивой кредитной карточке… Гурилин уже собрался бросить привычное «дальше», но вгляделся в фотографию и присвистнул.
Вот нахал! Не потрудился сменить даже имя и фамилию. Переправил код в карточке и решил, что его не найдут. Пристально вглядевшись в физиономию доморощенного гуру, духовного наставника банды распущенных подростков, инспектор нажал клавишу «Срочный арест» и закодировал мотивы. Генри Краммер находился в бегах. Не высидел положенного ему трехмесячного срока в исправительном доме — и вот опять отличился.
Взглянув на следующую фотографию, появившуюся на экране, инспектор поискал глазами исходные данные, подал запрос на пульт. Немолодая женщина с опухшими красными глазами шмыгнула носом и сказала:
— Не трудитесь, инспектор. Я не преступница. Я пострадавшая. Я долгое время пыталась поймать вас по телефону, но вас невозможно найти. Ваши номера не отвечают.
Инспектор кивнул. Его личный номер был известен очень немногим, и посторонним, как правило, отвечал киберсекретарь. Для того чтобы поговорить лично с инспектором, надо было набрать еще дополнительный индекс.
— Поэтому я решила воспользоваться своим служебным положением, — виновато улыбнулась женщина, — я работаю главным программистом в Юго-Западном вычислительном центре. Меня зовут Синтия Лайменс.
— Слушаю вас, — терпеливо сказал инспектор.
— У меня… пропала дочь, Эльза, — тихо сказала женщина, и на глаза ее навернулись слезы.
— Она найдена вчера утром. Разве вам не сообщили? — ответил он через десять секунд после того, как мысленно запросил Систему.
— Она найдена мертвой, — уточнила женщина.
— Да, мертвой, — согласился Гурилин. — Утонула, кажется.
— Я… подозреваю, что ее убили, — сказала Синтия Лайменс, нервно теребя в руках платочек.
— Кто?
— Те, кто ее похитил.
— А кто ее похитил?
— Не знаю… Не имею ни малейшего понятия. Они держали ее взаперти. А я… я делала все, что они требовали.
— Что же, например?
— Я понимаю, что это звучит глупо, но… — Она пожала плечами. — От меня потребовали вычислить «формулу Импера»… У меня это не получилось и они…
— Я сочувствую вашему горю, — серьезно сказал инспектор, — но не вижу здесь оснований для открытия уголовного дела. Ваша дочь утонула месяц назад. — Из щели принтера вывалился бланк с текстом. — Вот передо мной врачебное заключение. Его писал опытный эксперт, которому я не могу не доверять. И он утверждает, что смерть произошла во время купания. Но даже если бы это дело было действительно нечистым, если бы кто-то похитил вашу дочь, он мог
