Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

В Эссене празднования были распланированы на три дня. Вильгельм прибыл из Берлина, облаченный в мундир Верховного военачальника, как он любил величать себя в те дни. Его сопровождали все прусские принцы, канцлер фон Бетман-Гольвег, члены правительства и все генералы и адмиралы империи. Примечательна написанная маслом картина из семейного архива Круппов, которая изображает всех этих высокопоставленных лиц, собравшихся в новом мраморном актовом зале главного управления фирмы. Густав выступает перед ними с обращением; словно восковой манекен, его фигура поднимается из моря листьев. Справа – члены Генерального штаба; слева – голубовато-золотистые мундиры приближенных адмирала Тирпица. Его императорско-королевское величество взирает на докладчика, сидя на стуле в середине яркого ковра, лицом к Густаву; вокруг него три дамы в неимоверных цветастых шляпках того времени – супруга кайзера, Марго и Берта, а позади сидят гражданские члены правительства. Видно, что они клюют носом. Вильгельм выглядит нетерпеливым: либо потому, что он не мог вынести смертельно скучную речь Густава, либо ему позарез требовалось начать свое собственное пламенное обращение.

Его величество редко заставлял скучать аудиторию. Вторя газетам, он начал с напоминания о том, что возникновение «завода литой стали» совпало по времени с началом немецкого националистического движения, «которому было суждено освободить нацию от угнетателей». «Пушки Круппа, – продолжал он, – гремели на полях сражений, где шла борьба за единство немецкой нации и была одержана победа, в орудиях Круппа и сегодня – сила германской армии и германского военно-морского флота. Корабли, построенные на верфях Круппа, несут германский флаг по всем морям. Крупповская сталь защищает наши суда и наши форты. – И как бы между прочим он добавил: – Но в цехах Круппа не просто эксплуатируют труд рабочих. В них также впервые в Германии признали существование новых социальных проблем и необходимость пытаться разрешить их, подводя к созданию социального законодательства». Повышая свой гнусавый голос, он призвал аудиторию оставаться «верными традициям Дома Круппов, во славу имени Круппа, во славу нашей промышленности и на благо германского фатерланда». Затем, пригладив свои кудри двумя резкими движениями здоровой правой руки, он воскликнул: «Дому и фирме Круппа: ура, ура, ура!» Присутствующие вскочили с мест и проскандировали в ответ: «Да здравствует кайзер и рейх!»

Каждому из гостей был преподнесен экземпляр юбилейного издания «Крупп. 1812–1912» – огромная книга, где прославлялись достижения дома и фирмы. Второй день был посвящен выставкам, показу техники и длительным банкетам во временном зале, сооруженном для данного случая в южной части территории виллы «Хюгель» с видом на медленно текущий Рур. Но как только выдавалась возможность, Густав и Берта ускользали от кайзера и уходили в рощу. Они репетировали представление. Густав решил увенчать третий день празднований рыцарским турниром в феодальном духе – не инсценировкой, а подлинным действом. Представление называлось «С нами святая Варвара! С нами святой Георг!» по именам покровителей боевой доблести. Участники турнира должны были орудовать настоящими копьями, способными наносить настоящие раны. Целый месяц дюссельдорфская костюмерная мастерская работала в несколько смен, чтобы одеть всех подобающим образом. Берта должна была нарядиться средневековой дамой, администраторы – вассалами, а избранные крупповцы – ландскнехтами. Сам же Густав имел сделанные по мерке, отшлифованные до блеска латы из высокоуглеродистой стали; никто из его противников не смог бы пробить эти доспехи.

В то время не слишком стремились к эстетике, но все же такая бесшабашная демонстрация безвкусицы была несколько чересчур. Эрнст Хокс, прочтя сценарий, в ужасе бросился к Густаву. Турниры – анахронизм для истории Круппов, убеждал он, тряся своей коротко стриженной головой со щетинистой бородой. Последний документально зафиксированный рыцарский турнир состоялся в Германии во времена правления Максимилиана I, который умер в 1519 году, почти за семь десятилетий до появления первого Круппа в Эссене. И первые поколения семьи Крупп вообще не имели отношения к той здравице, которую Германия провозглашала теперь. Литейные цеха, прокатные станы и дымовые трубы – гораздо более подходящие символы. Воины уже не сражаются больше в седле с копьями, алебардами и шпагами в руках. Если бы они вернулись к этому обычаю, концерна «Фридрих Крупп» уже не было бы в числе работающих предприятий. Густав стал колебаться, но перестраиваться было поздно: слухи о предстоящем зрелище уже дошли до кайзера, и он с восторгом зачитал высокопарный пролог Гугенберга: «Глаз Вашего императора снова взирает на нас и гордо следит за победным шествием нашего промышленного предприятия… К достоинствам нашего народа, которые должны быть переданы молодым и энергичным людям, относится также древняя германская доблесть и любовь к оружию».

Это вполне соответствовало любви его величества к средневековым манерам. Император направился в свои апартаменты и выбрал самый яркий мундир, самый блестящий шлем, самый острый клинок и самый страшный на вид кинжал. Даже Хокс уже согласился с тем, что турнир можно как-нибудь провести, так что бригады «скорой помощи» в больнице Круппа были готовы забирать раненых.

На следующий день его императорско-королевское величество вошел в императорскую ложу вооруженный до зубов. Берта села между ним и рейхсканцлером, императрица – рядом с Марго. Во втором ряду были Тирпиц, военный министр фон Геринген, глава гражданского правительства фон Валентини, статс-секретарь финансового ведомства рейха и глава рейхстага. Дальше – офицерский корпус. Специальные места были выделены для иностранцев, представлявших страны-партнеры, но всем остальным в выборе мест оставалось полагаться на удачу. Так, американцы и австралийцы примостились за столбами, за штрафной линией. Высокопарное письменное обращение Густава было роздано зрителям, и его копия хранится в семейном архиве, дань веры человека в свой собственный талант. Его первые строки звучали следующим образом:

Ihre Kaiserliche Hoheit, lang lebe Ihr Reich!Dies ist der Turnierplatz, liebe Bertha,Auf dem ich vor Dir und dem Kaiser reiten werde:Ich bitte nun um deinen Segen, Liebste.(Sie gibt ihm ihr Tuch; er kuesst ihre Hand.)Danke!

Ваше императорское величество, да здравствует ваш рейх!Вот плац для турнира, Берта,Я сяду в седло, чтобы сразиться ради тебя и кайзера:Молю благословить меня, любимая.(Она вручает ему свой платок; он целует ей руку.)Благодарю!

Его первенец Альфрид, которому еще не исполнилось пяти лет. скакал на маленьком сером пони. На фотографии, сделанной во время репетиции, видно, что он одет как паж; на голове венок из листьев, лицо озабоченное. Возвышаясь в своем дамском седле, Берта взирает на него с обожанием. Она выглядит как персонаж из любительского спектакля «Принц-студент». Густав не обращает ни на кого из них внимания. В полном вооружении и с широким мечом он сидит в седле, под ним огромных размеров жеребец. Густав производит впечатление человека, который знает, что может упасть с коня в любой момент, и сидит как каменный.