Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата - Андрэ Нортон

Впереди появился свет — не красный блеск, не болезненное свечение грибов, нет, серый свет, пробивавшийся из-за угла. Йонан подвёл Келси туда, и неожиданно они оказались перед отверстием, Келси вскрикнула и отступила на два-три шага, иначе могла бы упасть.

Все трое выбрались на небольшую площадку, едва их вмещавшую. Они находились высоко в воздухе на краю монолита из красного камня. Келси здоровой рукой держалась за край отверстия, из которого они только что вышли. Но Йонан шагнул вперёд и заглянул вниз.

Через мгновение он вернулся. Виттл как будто снова погрузилась в мрачное настроение, когда её ничего не интересует.

— Мы на голове чудовища, — сообщил воин. — Нам нужно будет спуститься.

Келси, оберегая раненую руку, вспомнила, как возвышалась чудовищная голова над дорогой черепов. У неё нет никакой надежды спуститься. Неудивительно, что им дали беспрепятственно выйти. Она не сомневалась, что враг точно знает, где они находятся, и нарочно привёл их сюда. Да ведь любой фас, выскочивший из этого отверстия, легко сбросит их в пропасть. Не говоря уже о Сарнах и их огненных стрелах.

— Пути вниз нет, — тупо пробормотала она.

Йонан снова поднял её на ноги, не так мягко, как раньше.

— Путь есть! — говорил он настойчиво, чуть не кричал в уши.

— Смотри! — немного погодя показал он.

Прямо под ними начинался выступ; время не пощадило его, там виднелось множество углублений, за которые можно ухватиться. Пожалуй, если бы не больная рука, она могла бы спуститься. Но с одной рукой нечего даже и пытаться. Однако, похоже, Йонан и это учёл.

Прежде чем она смогла возразить, он расстегнул пряжку и снял свой пояс. Потом снова протянул к ней руку.

— Твой пояс! — потребовал юноша. Девушка попыталась одной рукой снять его, но он отвел её руку и сам расстегнул пряжку. Потом сцепил оба пояса вместе, проверил на колене крепость соединения. Сделал петлю, надел на здоровое плечо девушки и подвёл её краю.

— Спускайся!

Келси хотелось уйти с края, но она сжала зубы и упрямо поползла, на мгновение повиснув в пустоте, глядя не вниз, а только на камень перед собой; но вот наконец она упёрлась ногами в выступ на каменной голове чудовища и заглянула в отверстие его глаза. Отдёрнулась и постаралась держаться как можно дальше. Ибо ей показалось, что там, далеко внутри, мелькают отражения пламени, которое она видела в зале смерти.

Йонан ничего не сказал Виттл, но, очевидно, колдунья сама решила, что спуск возможен, и спустилась, держась руками за выступы. Но Йонан оказался внизу раньше её и начал опускать Келси дальше — на разбухшее плечо чудовища.

Она не могла вспомнить, сколько времени занял весь спуск, когда наконец, вся мокрая от пота, она оказалась на земле. Дважды девушка ударялась локтем больной руки, и от боли её чуть не вырвало; ей трудно было о чём-нибудь думать, когда после последнего спуска с согнутого колена чудовища она ощутила сухую землю под своими слабыми дрожащими ногами. Потом рядом с ней очутился Йонан, а затуманенными от слёз боли глазами Келси увидела спину Виттл: колдунья уходила, словно больше не была их спутницей.

Йонан помог Келси встать и повёл туда же, куда уходила колдунья, ухватившись за пояс, который всё ещё свисал с плеча девушки. Когда боль немного отпускала, Келси ожидала в любое мгновение услышать хриплый лай собаки или возглас Сарна. Но ничего не было слышно.

Она повернулась к поддерживавшему её воину.

— Они нас не отпустят…

— Почему? — возразил он. — Им же нужно узнать, что ищет она, — Йонан кивком указал на шедшую впереди Виттл. — Почему бы не дать ей иллюзию свободы, и она сама отведёт их на место. Думаешь, их не интересует, почему мы бродим в дикой местности, в которую давно не заходили сторонники Света?

— Значит… ты считаешь, что они с нами играют? — Келси запнулась. Три мышки и сонная кошка, которая даёт добыче немного побегать, но потом неминуемо прижмёт лапой.

— Я думаю, отчасти это испытание. Но думаю также, что если бы они захотели, мы никогда не вышли бы живыми из этого места.

Келси пыталась не согласиться с этим мрачным ответом, но слишком очевидна была его логика. Они мыши, которым позволили убежать. И, конечно, отныне за ними будут пристально следить.

Однако, если Йонан и верил в свои слова, действовал он так, будто они сбежали по-настоящему, шёл быстро и помогал идти Келси. Девушка сознательно не оглядывалась, потому что мысленно видела, как сидящее чудовище неторопливо поднимается и идёт по их следу, готовое раздавить или схватить лапой.

Они подошли к зарослям — не грибам, как под землёй, а к густым колючим кустам; они росли так часто, что, казалось, прохода через кустарник нет и быть не может.

Но Виттл, не останавливаясь, взмахнула камнем, и он сверкнул так, словно никогда не бывал в подземных переходах; растительность задымились, сморщилась и отступила.

Если колдунья тоже считала, что им позволили уйти, чтобы выследить их цель, она никак не показывала этого и не пыталась запутать след. Кусты быстро превращались в пепел и расступались перед ней, а воин и девушка шли за Виттл. Келси гадала, сколько времени она ещё продержится на ногах. Боль перешла с плеча на грудь, так что стало трудно дышать. Келси хотелось только лечь, закрыть глаза и погрузиться в чёрную пустоту.

Она не заметила, как густые колючие заросли сменились свежими зелёными кустами; на кустах даже росли ароматные цветы. Только теперь наконец-то девушка освободилась от зловония подземелья. Келси ни на что не обращала внимания, кроме боли в теле, и пришла в себя, лишь когда Йонан разжал руку и осторожно опустил девушку на землю.

Откуда-то доносился звук текущей воды — воды или огня? Келси пыталась убедить себя, что она больше не в пещере. Потом попыталась встать. Но Виттл заставила её снова лечь, колдунья склонилась над ней, и девушка ощутила такую боль, что опять погрузилась во тьму.

Какое-то время спустя она почувствовала невдалеке тепло костра. И поняла, что пояс больше не лежит на больной руке, а стягивает здоровую. Что-то прижало её больную руку и плечо к земле, она закричала от боли и сквозь слёзы увидела, как от костра приближается с мечом в руке Йонан.

Лезвие погрузилось в её запястье. И вслед за этим последовала не боль, но холод, ледяной холод, словно она лежит в сугробе снега и замерзает. Холод от руки распространялся по всему телу. Келси была в сознании, но тело ей не повиновалось. Она даже не могла сказать ни слова, чтобы облегчить эту пытку холодом.

Холод чуть отступил, и она ощутила возвращение огня и боли, особенно сильной, потому что вызвал её холод. Потом услышала слова, но они не имели для неё смысла.