Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По всему Средиземноморью начал формироваться пояс укреплений – замков госпитальеров. Отправляйтесь на островок Халки, в замок Колосси на Кипре, в Бодрум{632}, поднимайтесь по местами довольно отвесным склонам (дерзким пренебрежением греков своим здоровьем и безопасностью можно только восхищаться) – мимо развалин древнего акрополя, полюбуйтесь (пока они окончательно не выцвели) фресками, изображающими прибытие Николая-угодника на остров Халки, обратите взгляд в сторону Малой Азии и окружающие водные просторы – стратегические возможности этого архипелага просто бросаются в глаза. Пролетающие над Константинополем птицы – бакланы большие и средиземноморские, альбатросы, чайки Одуэна, левантские буревестники и курганники{633} – могли бы поведать его правителям, что с этой поры город окружен враждебными христианскими силами.
В самом же городе венецианцы и генуэзцы развязали опосредованную войну, поджигая друг у друга дома и склады. Беды подкрадывались со всех сторон: с востока шел Чингисхан{634}, со средиземноморских окраин империи подступали госпитальеры, а теперь опасность грозила и с юга. Крестоносцы оставили глубокий след в истории: в долгосрочной перспективе они объединили арабский Ближний Восток против христианских сил этого региона, а в ближайшей – поставили восточный бастион христианского мира под удар честолюбивых устремлений бывших союзников и вечных врагов – турок.
Рамон Мунтанер, каталанский наемник той эпохи, писал:
«Турки, по правде говоря, завоевали такую огромную территорию, что их войска в боевом порядке выстроились перед Константинополем. От города их отделял только рукав моря, менее двух миль шириной, и они стояли, потрясая мечами и угрожая императору, который все это видел. Только представьте, какие мучения он претерпевал – ведь будь у них средства переплыть морской пролив, они бы захватили и Константинополь»{635}.
Часть шестая. Город Аллаха
Османские и византийские владения в Средиземноморье, примерно 1451 г.
Стамбул XVI века
Расширение территории Османской империи с 1300 по 1683 г.
Глава 50. Йылдырым (Молниеносный)
1326–1453 гг. (727–857 гг. по исламскому календарю)
В долинах сверкали величественные города с главами и куполами, пирамидами и обелисками, минаретами и башнями.
На верхушках сияли полумесяцы: с галерей слышались голоса муэдзинов, созывающих верующих на молитву.
Эти звуки сливались со сладким пением тысяч соловьев и трескотней бесчисленных попугаев всех расцветок.
Каких только певчих птиц тут не было.
И это крылатое множество щебетало и порхало под живой кровлей из переплетенных ветвей раскинувшегося аркой дерева. Каждый лист этого дерева имел форму ятагана.
Тут поднялся сильнейший ветер, и все эти саблевидные листья нацелились на разные города мира и, в первую очередь, на Константинополь.
Этот город, расположенный у слияния двух морей и соединения двух континентов, похож на алмаз меж двух сапфиров и двух изумрудов, это – драгоценность в обрамлении обширной державы, охватившей весь мир.
Осману показалось, что он уже надевает это воображаемое кольцо на палец, – но тут он проснулся.
Сон Османа Гази, примерно 1280 г.{636}На другом берегу Мраморного моря, в городе, где некогда посещала термы императрица Феодора, раздавались зловещие звуки: решительный хруст и хруп сотен тысяч деятельных шелкопрядов. Направлявшиеся к городу путники за добрых полмили чувствовали исходящее от шелкопрядильных цехов зловоние. Затем до них доносилось постукивание и позвякивание тысяч ткацких станков, острый запах готового бархата, шелка и камчатных тканей.
И эта обитель шелкопрядов, давным-давно расположившаяся в греческом городе Пруса, претерпевала серьезные изменения. На востоке турки захватывали все новые земли. В 1326 г. некто Орхан Гази водрузил на этих высоких склонах, всего в каких-то ста милях к юго-востоку от Константинополя, свое знамя и назвал этот византийский город Бурсой.
Рассказывали, что все началось со сна. Однажды ночью отцу Орхана, Осману (в некоторых источниках его еще называют Отманом){637}, правителю османов, приснился сон о том, что из его пупка выросло огромное дерево. Дерево накрыло всю Землю, а когда ветер начал колыхать его саблевидные листья, их острия обратились к Константинополю{638}. Накануне этого видения Осману пришлось смириться с тем, что страдания неизбежны и что его любовь к красивой девушке из Эскишехира (города, который сам по себе был местом необычным, таинственным и полным эротики – начиная с бронзового века он был центром поклонения восточной богине природы Кибеле) останется безответной. Именно благодаря тому, что он принимал горе и страдание как неизбежное состояние человека, Осман смог достигнуть величия – девушка досталась ему – в придачу к половине мира. И народ Османа начал свой путь.
Османы, народ, зародившийся на нынешнем северо-западе Турции, были лишь одним из множества полукочевых турецких племен, пришедших с Алтайских гор Внешней Монголии. В XIII в. Константинополь был занят латинянами, монголы тем временем в 1258 г. захватили Багдад, а румский сельджукский султанат пришел в упадок – ось власти смещалась. На смену тут же пришли последователи Османа, которых стали называть османами (Osmanlilar – по-турецки «народ Османа»). Они обосновались в долине реки Сакарья, которая берет начало неподалеку от Города Черной Крепости (в 2004 г. его переименовали в Афиум-Карагиссар, т. е. Опиумный Черный Город). Османы укрепили свои силы в районе небольшого поселения Февасион,
