Пешка королевы - Мария Николаевна Сакрытина

Антоний удивленно поднял брови… И вдруг покачнулся. Из его рта плеснула кровь. И пахла она терпко… Брусникой.

Я коснулся шеи, поймал взгляд Антония – в нем читались осознание и ужас. Придворный волшебник Золотой империи рухнул на пол, несколько раз дернулся и затих.

Я повернулся к королеве. Та улыбнулась и подмигнула.

Откровенно говоря, красивая месть: убить врага его же оружием. Яд Шериада, конечно, добавила в зелье-нейтрализатор. Такой же, как приготовил в свое время Антоний? Неопасный ни для кого другого, кроме как для жертвы. И наверняка знала о пристрастии Антония, а еще – что он не удержится.

– Что ж, – Шериада снова хлопнула в ладоши. – Сэврорий? Поздравляю с восшествием на престол. Тебе помощь нужна?

Сэв не смотрел на лежавшего ничком Антония. Он смотрел на свое запястье, знаки на котором постепенно таяли.

– Сэврорий?

Он встрепенулся.

– Что? Нет, миледи. Благодарю. Я сам.

– Как скажешь, – Шериада встала и обвела нас взглядом. – Господа, я жду вас всех сегодня в пять вечера по времени Нуклия в кабинете вашего куратора. Алиана, милая, ты куда-то торопишься?

Алия, связанная заклинанием, вся красная от натуги, пыталась освободиться. Шериада, подобрав юбку строгого черного платья, встала с трона, перешагнула через труп Антония, прошла к Алие и подала ей руку.

– Проводи меня к своему брату, дорогая. Сэврорий, желаю удачи. Позови меня на коронацию, будь добр. Там все и обсудим.

С этими словами она исчезла.

Повисла тишина.

Нарушил ее Сэв. Конечно, кто же еще? Он уже вполне пришел в себя. Ногой перевернул тело Антония и от души пнул, выдохнув: «Наконец-то!»

Потом сказал, посмотрев на меня:

– Элвин, тебе, похоже, надо комплексное противоядие на всякий случай выпить, – и растерянно огляделся. – Я прикажу… Когда найду тут кого-нибудь. Эй! Есть тут кто живой? У меня семейная драма, бездна вас всех забери! Я что, должен переживать ее в одиночестве? Где слуги?!

– А такой был милаха с печатью, – вздохнул Криденс, когда Сэв выбежал в коридор, крича что-то на имперском.

– А ты попробуй его подчини, – бросил Хэв. – Он же теперь император. Важный!

Криденс поморщился.

– Я этой стерве глаза выдавлю, – пробормотала пришедшая в себя Адель. – Элвин! Уговори королеву оставить ее в живых! Пожалуйста! Берган. Ну ка-а-ак? Из всех – обязательно Берган?!

– Сумасшедший дом, – вздохнул Криденс. – Элвин? Что с тобой?

Я опустился на пол и рассмеялся. И смеялся, пока мне не принесли противоядие, пока вокруг суетились слуги – совершенно не удивленные трупами своих господ.

Пока мы не вернулись в Арлисс.

Меня снова использовали, а я и не заметил. Это же смешно, разве нет?

Глава 16

Магию часто сравнивают с огнем. Или, если книгу пишет волшебник из Средних миров, – со свечой. Банально, согласен, но, как по мне, со свечой стоит сравнивать человеческую жизнь. Многие поэты на Острове так и делают. Моя свеча еле горела, когда я встретился с Шериадой. Но теперь она пылает ярко.

Сравнение, которого не поймут жители Лиона. Они не знают, что такое сумрак комнаты, которую освещают свечи. А мне до сих пор странно пользоваться электричеством. Слишком ярко.

У Криденса тоже было сумрачно – в общежитии, куда он притащил меня буквально на себе. Я дрожал от холода, усталость сделала мир серым. Меня даже не удивило сначала, почему портал открылся в общежитии Криденса, а не в моем.

Каждому курсу и каждой специализации в Арлиссе дается свой особняк. В отличие от демонологов, теоретиков много. Два месяца назад их поступило больше сотни. Их особняк, конечно, был огромным, но, похоже, большую его часть занимала так милая сердцу любого теоретика библиотека. Она была поистине великолепна, и не заметить ее было невозможно, потому что располагалась она по центру здания. А комнаты учеников ютились вокруг, по бокам.

Помню, даже бессилие не помешало мне восхититься количеством книг, пока мы через нее шли. Криденс сказал, так быстрее. Полки как будто упирались в небо, им конца и края не было. И пусто… Как же было пусто и тихо! Еще бы: все на втором Испытании. Тишина звенела в ушах, голова болела.

Но спальня Криденса поразила меня еще сильнее. Знаете, до Потопа в моем мире верили в единого бога и молились ему в местах, которые называли монастырями. Там жили служители, и у них были очень маленькие комнаты-кельи. На картинках в книгах было видно, что туда разве что кровать могла поместиться.

Келью жилище Криденса и напоминало. Да, мебель была дорогой и добротной, но ее оказалось так мало! Если бы не теснота, я бы решил, что Криденсу нравится минимализм демонов.

У кровати из черного дерева были столбики, но не было балдахина. Постельное белье оказалось льняным, но одеяло только одно, тонкое (впрочем, в Междумирье все равно жарко) и только одна подушка – жесткая, словно камень. В углу слева стояло кресло-качалка, рядом в стену был встроен шкаф. Ни зеркала, ни туалетного столика, ни декора. Только занавешенное плотными портьерами окно.

Здесь даже птицы не пели, а уж это для Междумирья и вовсе небыль.

Даже у нас на Острове так живут только слуги. Сказать, что я удивился – значит ничего не сказать.

Криденс толкнул меня на кровать.

– Ложись, тебе нужно поспать.

– Лучше сначала помыться. – О да, после подземелья я пах отнюдь не розами. – Я испачкаю тебе белье.

Криденс хмыкнул.

– Есть такая штука, называется «бытовая магия». Отличная вещь, чистит в два счета. Элвин, тебе нужно поспать.

– Но… И королева… Скоро же…

– По местному времени сейчас только два часа. Значит, у нас есть еще три на отдых. Элвин, ты выглядишь так, что краше в гроб кладут. Давай укладывайся. Снотворное, успокоительное?

– Не… надо.

– Еще как надо. Выбирай: снотворное или успокоительное?

Криденс достал из шкафа гладкую черную шкатулку, выбрал флакон и отдал мне.

– Пей. При мне. И нет там яда, расслабься.

– А я разве… уже выбрал?

– Я выбрал. Успокоительное. Предупреждаю: очень сильное. Быстро уснешь. Пей.

Взгляд Криденса ясно говорил, что если я сейчас же не послушаюсь, он вольет в меня зелье силой. С него бы сталось, так что медлить я не стал.

– Я должен… Почему мы здесь, а не… в моем общежитии?

Криденс забрал пустой флакон.

– Мало ли кого еще ты привлек своими способностями, демонолог. У тебя опасно.

Зелье действовало: глаза слипались, тревога ушла, а твердая постель Криденса вдруг сделалась мягче пуха.

– Я должен…