Клятва воина - Джульет МакКенна

Я скрестил руки и бесстрастно посмотрел на меднокожего – его усмешка не дрогнула.

– Что тебе от меня нужно? – с вызовом спросил я, пытаясь избежать случайного разговора.

– Я думал, это тебе нужны мои услуги, – с нарочитым подобострастием ответил он. – Я знаю, кто ты, тормалинец. Ты раб юной Ляо Шек, который помог ей отправить стерву Каеску пеплом в море. – Он вытер рот машинальным жестом – такой я слишком часто видел в последнее время, когда люди вокруг меня вдруг начинали понимать, кто я такой. – Я бы сказал, что ты щедро заплатишь за скорый путь домой, вместо того чтобы прыгать целый сезон с галеры на галеру, рассчитывая, что никто не выбросит тебя за борт просто из опасения, что ты действительно осквернен магией.

Если таково его представление о переговорах, то как этот коротышка зарабатывает себе на жизнь, хотел бы я знать? Увы, по сути он был прав.

– Куда ты мог бы отвезти меня? – спросил я без улыбки.

– Достаточно близко к материку, чтобы ты мог пересесть на корабль, идущий в каладрийский порт, Аттар или Клеит, – выбирай, какой хочешь.

Я задумался. Прошло не меньше поколения с тех пор, как самый северный воевода изгнал каладрийцев с прибрежных островов, и, судя по тому, что я слышал, около горсти лет назад там возобновилась мирная торговля. Аттар и Клеит находятся совсем не на том конце Лескарского Залива, что мне нужен. Но хотел ли я пересекать всю ширь Архипелага этим бессистемным образом, дабы потом охотиться за одним из немногих кораблей, готовых рискнуть опасным, хоть и выгодным переходом к Зьютесселе, борясь с ветрами и течениями, бушующими вокруг Мыса? Если я доберусь до Каладрии, путь домой будет долог, особенно теперь, когда сезон сражений в Лескаре в самом разгаре. Но по крайней мере можно будет отправить мессиру письмо Курьерской почтой, и всегда есть шанс прямого проезда через Залив от Релшаза до Тормейла. Я вспомнил драгоценный клад, который нашел на дне своего мешка, – прощальный дар Ляо. Я мог бы купить себе галеру, если б захотел, – при условии, что удастся вернуться в какое-то цивилизованное место.

Я снова посмотрел на коротышку. Интересно, что он понимает под щедрой платой?

– Как тебя зовут? – спросил я, немного расслабив позу. – Дэв.

Он протянул руку ладонью вверх – чисто лескарский жест. Только в этой стране считается хорошим тоном показать, что ты не прячешь в рукаве клинок.

Я пожал ему руку.

– Рад познакомиться, Дэв. Я Райшед.

Я оглядел пляж, заполненный людьми и товарами. Между берегом и ждущими галерами сновали маленькие ялики, перевозившие туда-сюда грузы и пассажиров. От костерков и жаровен, разместившихся под деревьями, исходили запахи стряпни, и в животе у меня заурчало.

– А еще я хочу есть. Эта скотина капитан высадил меня на берег прежде, чем его команда села ужинать.

Подобное случалось со мной не раз за время сего путешествия, и поскольку в этом невежественном обществе просто не существовало такого понятия, как плата за услугу, у меня не было никакой возможности купить еду, сколько бы ее ни готовилось вокруг меня, богатство в моем мешке – насмешка да и только.

– Можешь поесть со мной.

Дэв подошел к навесу, сплетенному из свежих веток, где толстая алдабрешка ловко наливала взбитое тесто на шипящую сковородку, а потом завертывала в готовые блины ложку любой снеди, какую просили, из ряда горшков, булькающих на краю ее широкой жаровни.

– Что тут менее острое? – осторожно спросил я Дэва, наблюдая, как он просит положить ему мясо, приправленное жгучими красными стручками. Откуда бы этот капитан ни приехал, он, видимо, уже давно мотается в Архипелаге, и его язык продубился, как старая кожа.

– Рыба, я бы сказал, – беззлобно засмеялся Дэв.

Он сообщил женщине название своего корабля, и она с удовлетворением кивнула, заметив вымпелы на мачте.

– А что такое «эмигал»? – поинтересовался я, опасливо откусывая от своего блина. К моей радости, начинка оказалась вполне съедобной, хотя я все равно не понимал, почему алдабрешцы не могут есть простую рыбу.

– Птица с этих островов, – жуя, ответил капитан. – Полгода она летит на юг, а на следующие полгода возвращается обратно – бесшабашное создание.

– И ты делаешь то же самое?

– Почти, хотя я не захожу дальше владений Неку Рисса. – Быстро проглотив последний кусок, Дэв подал женщине знак, чтобы принесла еще один блин. – Так как получилось, что ты решил за Шек Кула его давнюю проблему, а?

Все сидевшие вокруг нас подняли головы. Люди узнали это имя и достаточно владели тормалинским, чтобы понять суть вопроса. Листья на земле зашуршали – это те, кто сидел ближе всех, боязливо отодвинулись. К подобной реакции я тоже успел привыкнуть. Коротко повествуя о событиях, я подумал, что неплохо бы распространить как можно больше страха перед эльетиммами по всему Архипелагу. Когда я в первый раз упомянул Каеску, Дэв положил руку на мое запястье.

– Вытирай порчу со своих губ, когда упоминаешь это имя, – вполголоса предупредил он, – и никогда не называй ее Каеской Шек. Теперь она не имеет связи ни с каким владением.

Я кивнул и сделал, как он велел, сердито вопрошая себя, сколько еще обид и подозрений собралось вокруг меня за это путешествие только потому, что я ничего этого не знал. Решено: чего бы ни захотел Дэв в качестве оплаты, если у меня оно есть, он его получит. Мне захотелось как можно скорее отделаться от этих кошмарных островов и их безжалостного народа.

– Как же ты все-таки угодил на релшазский аукцион рабов? – Дэв проницательно глянул на меня, когда я закончил своп рассказ.

– Я был в Релшазе по делам моего патрона, – смущенно пожал я плечами. – На меня напали, думаю, уличные грабители. Один ударил сзади, и я очнулся уже в тюрьме. Все свидетели клялись Сэдрину, что я ограбил какого-то поганого купца, которого и в глаза не видел. Эти жадные мерзавцы не удовлетворились тем, что нашли у меня в кошельке, и решили продать мою шкуру.

– Никогда бы не подумал, что присягнувшего так просто захватить. – Дэв насмешливо покачал головой.

– Не ты один. – Я без всякого труда изобразил отвращение к себе. – Может, патрон и согласится посмотреть на это сквозь пальцы, но в казармах будут напоминать мне об этом до тех пор, пока я не состарюсь и не поседею.

– Пошли.

Дэв встал, и мы направились к вытащенной на берег лодчонке. Мальчишка-перевозчик опирался на воткнутое в песок весло, к которому она была привязана. Повернувшись ко мне, Дэв засунул руки за обтрепанный кусок веревки, заменявшей ему пояс.

– Так что ты предлагаешь за свой проезд, тормалинец? – спросил он, склонив голову набок.