Клуб 12 стульев - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никодим же полностью озверел, покрылся шерстью, отрастил длинный мускулистый хвост и пристрастился лакать самогон прямо из ручья. По ночам он вытворял с Марией такое, что бабы в округе верст на пятьдесят завидовали им по-черному и в конце концов согласились, что это таки любовь…
Андрей Яхонтов
Не пересолила
Молодой человек опрятной наружности и симпатичная девушка оказались вдвоем в купе поезда Дальнего следования. Дело было под вечер, сгущалась темнота. Молодой человек достал из портфельчика бутылку вина и предложил выпить за знакомство.
— Вы что такое вообразили! — надула губки девушка. — Я похожа на особу, которая пьет с первым встречным?
— Ничего я не вообразил. — обиделся юноша. — Просто купил в привокзальном ресторане вина… Хорошего… Думал: кого судьба пошлет в попутчики? Вдруг какую-нибудь старую грымзу или пенсионера-хрыча… Тогда забудусь в алкогольном мареве… И вдруг — такое везение. Вы…
— Не надо сомнительных комплиментов, — отрезала она. — Слышали мы такие комплименты…
— Я просто хотел сказать…
— А не надо просто говорить… Когда просто говоришь, с языка слетает такое… Надо говорить, хорошо подумав…
Молодой человек нерешительно мялся, сжимая в руке бутылку сухого. Поезд мчал в темноте. Стучали колеса на стыках.
— Сами подумайте… Не в одиночку же мне… Ну хоть пригубите…
— Вы горький пьяница? Не можете без спиртного? Или я похожа на алкоголичку? — напустилась на него девушка. — И выйдите из купе, позвольте переодеться…
Молодой человек поставил бутылку на столик, ушел в тамбур, где долго курил, а когда вернулся, девушка лежала на полке, натянув одеяло до подбородка.
— Не вздумайте ко мне приближаться, — предупредила она. — Мой папа — высокий чин в милицейской иерархии. Даже не знаю, что он может с вами сделать, если я ему пожалуюсь…
Молодой человек вздохнул, спросил позволения погасить свет и, щелкнув выключателем, стал раздеваться.
— Чем это вы шуршите? — насторожилась попутчица. — Я уже начинаю жалеть, что свет потушен…
— Ничем я не шуршу… Чем мне шуршать? — ответил он. — А свет я выключил, чтобы не оскорбить вашего эстетического чувства. Голые мужские ноги… простите за слово «голые»… не у всех вызывают адекватную реакцию…
— Включите электричество! — потребовала она. — Я должна видеть каждое ваше движение… Иначе…
Она не договорила — он опять щелкнул тумблером и проворно юркнул в постель…
— Вообще, — продолжала она, — даже если будете лежать смирно и неподвижно, как покойник, не знаю, чем вся история закончится…
— То есть какая история? — встрепенулся он.
— Ну, это наше путешествие… вино, темнота… Папа наверняка придет меня встречать… И когда увидит, что ехала я не одна…
— Но вы едете одна!
— В купе я имею в виду… Он может просто взять и бросить вас в кутузку. До выяснения. Или выхватить пистолет. А право на ношение оружия он имеет. Можете не сомневаться. Пальнет вам в живот, и ему ничего не будет.
— За что в меня палить? Почему ему ничего не будет?
— Потому что в суде докажут: он действовал в состоянии аффекта…
— Какого аффекта? И как в суде смогут это доказать?
— Моя мама — прокурор. Я разве не говорила? А брат — следователь. У нас все схвачено… В юридическом смысле… Уж не говорю о своем женихе…
— У вас жених?
— Да, воровской авторитет, криминальный король, мои папаня и брат его покрывают. Его должны были за грабеж и мокруху приговорить к «вышке», но моя маманя его отмазала, спасла… Он стреляет по-македонски с двух рук… Без промаха. Киллер-профи… И если он тоже придет меня встречать… От ревности у него может помутиться сознание…
— Какой ревности? К кому? Вы читали рассказ Чехова «Пересолил»?
— Чехова я читала, но против фактов не попрешь. Голый мужчина в койке… Наедине со мной…
Будто выброшенный пружиной из своей постели, с диким воплем юноша, как был, в трусах и майке, даже без носков, выскочил в коридор и рванул прочь, сам не понимая, куда бежит…
Лишь под утро заметно побледневшая попутчица нашла его в вагоне-ресторане. Молодой человек сидел, прикрывшись ниже пупка салфеткой, и пил горячий чай. Зубы его стучали, глаза блуждали и невидяще помаргивали. Но, оказалось, остроты зрения он все же не утратил. И когда в проходе возникла дочь прокурорши и мента, он впрыгнул на стол и закричал:
— Что вам надо?! Чего вы хотите? Ведь я уже ушел и оставил вас в одиночестве!
Официанты, которым он поведал страшную историю своей ночевки, мигом разбежались и попрятались.
— Оставьте меня! — кричал он. — Уйдите! Мы через три часа подъезжаем. Я не хочу, чтобы нас застукали ваш отец и жених… Или брат. Кто из них круче? Я не хочу умирать таким молодым! Я не приближусь к вам и не посягну на вашу честь. Даже не дотронусь. И в купе вернусь только после того, как вы из него скроетесь. Да, поначалу, признаюсь, мелькнула мысль о фривольном вечерке. Но я раскаиваюсь и приношу извинения!
Не слыша его, девушка приблизилась. Села за столик, отхлебнула из его чашки чаю. Поманила, чтоб он слез со стола. И когда он недоверчиво опустился на корточки и наклонился к ней, тихо сказала:
— Простите… Прости… Все я придумала… Про отца и брата… Живу с мамой. В однокомнатной квартире… Оторваться на сторону никакой возможности нет. Я так мечтала о подобном счастливом шансе… И так боялась его… Вдруг в попутчицы попадется старая грымза… Или древний старик. Увидела тебя — и обомлела. Не поверила глазам. Побоялась поверить. Ведь не бывает, чтобы мечты сбывались буквально. ТЫ такой, о каком я мечтала… Извини еще раз. Пойдем скорее., Осталось три часа пути. А потом… Меня будет встречать на вокзале мой глупый лысый ухажер…
Обняв юношу, девушка повела его назад в купе. Откуда за полчаса до того вышел утомленный любовью толстый потный проводник, позволивший смазливенькой крошке сесть в поезд бесплатно при одном условии: полночи она будет принадлежать ему…
Ироническая поэзия
