Рунный след - Инна Живетьева

Осторожно шагнул через порог: в тепло, в облако знакомых запахов и звуков конюшни. Сразу же прижался спиной к левому косяку, осторожно завел руку, нащупывая шар. Когда тот разгорелся, резко шагнул еще левее.

Свет залил конюшню; недовольно всхрапнул конь в ближайшем стойле. У него был повод раздраженно коситься на людей: мало, что глаза слепят, так еще один повис на перегородках, почти уткнувшись головой в ясли, и пахнет кровью. В спине конюха торчал нож, заведенный под левую лопатку: удар смертелен, можно и не проверять.

— Заходите, — громко сказал Славка. Убийцы ушли давно: кровь успела подсохнуть.

Мальчик шагнул дальше, туда, где были их лошади. Под ноги попался желтый комочек, ярко выделявшийся на утоптанном черном полу. Славка присел на корточки, одной рукой оперся о землю, другой тронул перья.

— Вестница, — пояснил подошедшему Рику. Тот наклонился:

— Голову ей свернули.

Славка встал — и с удивлением глянул на свою руку: пальцы измазаны кровью. Пригляделся внимательнее: рядом с закрытой дверкой пустого стойла земля была чуть темнее и словно бы сырая.

— Дерьмо драконье! — по-местному выругался Алешка.

Славка поверх загородки глянул в стойло, и на мгновение все качнулось перед глазами.

Там лежал Атен. Кисти рук и ноги по щиколотки у ратника были отсечены, из обрубков сочилась кровь. Рот заткнули грубой тряпицей — бесполезная сейчас предосторожность, Атен и не шевелился. Талем бросился к ратнику, встал перед ним на колени и попытался поймать биение жилки на горле. Бледный до синевы Алешка сглотнул и тяжело привалился к ограде соседнего стойла. Ведун бросил ему:

— Позови хозяина, только тихо! — и добавил, срывающимся от облегчения голосом: — Живой. Тихо, тихо, — пальцы ведуна гладили лицо раненого, облегчая страдания. — Приготовьте постель. И кипяток.

Метнулась тень Рика — княжич пробежал в другой конец конюшни. Там вспыхнул еще один шар. Славка заставил себя присесть рядом с ведуном:

— Сними с него пояс и дай свой, — велел Талем, вытаскивая из разбитых губ Атена кляп.

«Для жгута», — сообразил Славка, теребя скользкий от крови узел. Вдвоем перетянули руки чуть выше обрубков — мальчишка стискивал зубы и загонял тошноту обратно в горло. Ему в руки упал еще один пояс — вернулся Рик:

— Наши лошади убиты. Все.

У Славки от страха ослабли руки: кому они понадобились? Что за охота такая страшная открылась? Ведун нетерпеливо потянул ремень, и мальчик пришел в себя.

Хлопнула дверь. Ахнул кто-то, увидев мертвого конюха.

— Заткнись, — зарычал хозяин трактира. Торопливо добрался к стойлу с раненым, высоко поднял фонарь — кровь контрастнее высветилась на соломе. За спиной у него тихо подвывал раб; в мирном Росдоке давно ничего подобного не происходило.

— Что у тебя, хозяин, постояльцев-то калечат? — тихо спросил Талем, но вышло так страшно, что трактирщик слегка попятился.

Славка чуть прикусил губу: да, так оно и нужно. Они — просто путники, и не чуют за собой ничего, что могло привести к такому.

— Не было у нас подобного сроду. Святым Дареком клянусь! — на высоком, с залысинами лбу выступили крупные капли пота; на ратника хозяин старался не смотреть. — Ума не приложу, кто ж на такое изуверство пошел.

— Господин, господин, — раб отлепился от тела конюха, привалился к перегородке и тыкал пальцем вверх, в переплетение балок.

Славка поднял голову: на крюке, в ряду старых хомутов и рваной упряжи, висел толстый волчий хвост.

— Святой Дарек! — прохрипел хозяин. — Степные Волки!

Изменился в лице Рик; у Славки перехватило дыхание. Раб взвыл и бросился за дверь, чуть не сбив с ног торопившегося Филата.

Все пришло в движение: трактирщик кричал, чтобы седлали коня — ехать к сэту, пусть перекрывают ворота. Филат требовал носилки. Ругался Талем — в такой суете трудно было помочь раненому. Весть дошла и до посетителей — во дворе громко кричали: кто со страхом, кто с пьяной удалью, кто возмущенно.

Когда изувеченного Атена несли наверх, любопытные лезли под руки, и Славку чуть не смяли. Филат торопливо передал ему ручки носилок, сам пошел рядом, закрывая товарища. «Только бы кто догадался убрать из спальни девчонок», — билось в висках у Славки.

Дверь в конце коридора распахнулась: Сима придержала створку, пропуская носилки. На ее почти лишенном мимики лице чуть дрогнули ресницы. В небольшой гостиной никого не было, и только в комнате, отведенной ратникам, бестолково суетился Влад.

Хлопнула дверь за спиной, гася трактирный шум.

— Горячую воду. Мой мешок, — отрывисто приказал Талем, и Сима тут же подсунула ему под руки развязанную сумку и кивнула на стол: там исходил паром чугунок. Филат подхватил товарища на руки, уложил на постель.

Атен открыл глаза. Это было так неожиданно, что Славка вздрогнул. Ратник нашел взглядом ведуна, Рика и разомкнул губы:

— Степные Волки… Они просили передать: месть. В живых оставили… ради этого… — черты Атена исказились, Славка подумал — от боли, но ратник выплюнул слово: — калекой!

— Тихо, успокойся, — Талем погладил вздувшиеся жилы на шее Атена, чуть надавил — и раненый провалился в беспамятство. — Лекаря позвали? Я один не справлюсь.

Сима выбежала из комнаты. Шум за окнами нарастал: крики, бряцанье железа, стук копыт, отрывистые команды. Волна докатилась до трактира.

Через некоторое время в дверь постучали, и прежде чем кто-то ответил, в комнату шагнул тэм в красно-черных одеждах Сизелии. Славка чуть напрягся: а неплохие тут воины для спокойного города. Сразу заметно — не чета тэму Ласку, настоящие бойцы.

— Я отвечаю за безопасность Росдока, и у меня три вопроса к вам, господа, — тэм пренебрег приветствием. Голос звучал сухо и повелительно. — Первый — ваши подорожные.

По чуть заметному кивку Талема Славка порылся в мешке ведуна, достал бумаги и протянул их тэму. Тот кивком указал на стоящего за спиной ратника.

— Второй — нет ли у Степных Волков причины для нападения на вас или не мог кто-либо оплатить им работу? Заметьте, я не спрашиваю — какая причина, я спрашиваю — есть ли.

— Нет, тэм. Мы не ведаем. Если и есть у кого из моих подопечных враги — или враги их семьи, то дела такие вершились в тайне. Для нас это такая же загадка.

— Видел ли ваш раненый — сколько их?

Ведун с сомнением посмотрел на Атена:

— Я постараюсь его пробудить.

Пока Талем приводил ратника в чувство, Славка следил, как мелькают бумаги в руках стражи. Княжеские печати проверяющего насторожили: гости пожаловали не простые, знатные. В остальном же — не подкопаешься, путники как путники. Помощник негромко отчитался тэму и вернул Славке подорожные.