Делион. По следам древней печати - Владимир Михайлович Сушков

Страж сплюнул, и на долю секунды его взгляд остановился на вампире. Тот был бледнолицым и с темными развивающимися пепельными волосами, спадающие на его широкие могучие плечи, закрытые пластинчатой броней. Осанка выдавала в нем древнего аристократа этого проклятого рода, вампир будто бы парил на землей, его ноги были окутаны длинным, ниспадающим с плеч темным плащом. За его спиной ревели упыри, пытаясь догнать бедных беженцев. Галарий, поняв, что этих бедняг не спасти, нырнул в улочку, надеясь, что вампир его не заметил. Рыжебородый был опытным воином и прекрасным фехтовальщиком, но одному против десятка упырей и вампира ему было не справится.

Пытаясь воспроизвести в своей голове карту города, Галарий ловко проскакивал по улочкам и внутренним опустевшим дворам, наспех покинутым своими жильцами. Те собаки, что были на привязи истошно лаяли на супостатов, кошек видно не было, все они разбежались по закромам. Не проходил Галарий и десятка шагов, как не наступал на ворона или летучую мышь, падаль теперь валялась повсюду. В некоторых местах стражу приходилось прятаться от упырей и зомби, его внутреннее взаимодействие с эфиром подсказывало по колебаниям скверны, где появятся его враги. Но на одной из улочек, неподалеку от глубоко колодца между двух домов Галарий все же наткнулся на восставших из мертвых зомби, каким-то образом отставших от общей толпы.

Они блокировали единственный выход с улочки, но делать длинный крюк в обход Галарий не захотел. Воин бесшумно достал из ножен свой меч и аккуратной поступью двинулся к ожившим мертвецам. Оба зомби склонились над мертвым телом мужчины. Лицо уже было начисто обглодано и на его месте был виден лишь обглоданный череп и еще теплая, стекавшая из глазниц кровь. Один зомби пожирал грудь бедолаги, вгрызаясь своими гнилыми зубами в плоть мертвеца. Второй с противным сочным звуком обгладывал голень трупа, занятые свежей пищей, голодные твари словно бы не замечали Галария.

Одним ударом меча, страж снес голову первому зомби. Второй только и успел поднять свою голову и злобно зарычать, но его тут же настиг острый клинок Галария. Обезглавленные твари пали ниц на землю, рядом со своей жертвой. Воняло от них жутко и скверно, закаленный организм стража справился с ротными позывами и рыжебородый переступив трупы, двинулся дальше по пути.

Люди словно бы не видели его. В порыве паники, они бежали куда глядят глаза, или, скорее всего, это был общий поток, словно полноводная река стремится впасть в море, так и толпа речноземцев силилась вырваться за стены обреченного города. В скором времени, страж вышел к баням — здесь было еще больше зомби, чем прежде. Все они занимались своей единственной естественной потребностью — лакомились падалью, не только человечиной, но и не брезговали собаками, кошками и крысами.

Галарий взял меч на изготовку и решил расчистить себе путь. Удар мечом сверху раскроил череп зомби, он своими мертвыми иссохшимися голосовыми связками завопил что есть мочи. К несчастью для стража, это был сигнал к нападению для других зомби. Они оторвались от пищи, чтобы устранить угрозы и продолжить свое пиршество. На широкую улицу, провонявшую гнилостными телами мертвяков, то и дело падали с предсмертным карканьем мертвые вороны. Страж взял в свою левую руку остро наточенный кинжал, которым он обычно орудовал у костра — чистил ветки, резал туши зверей и резал зелень. Сейчас он пригодится и в бою.

Второй мертвяк был очень прытким и в три шага оказался справа от Галария. Страж успел отреагировать молниеносным выпадом меча. Меч воина — должен быть продолжением его руки, и Галарий тут же почувствовал, как его оружие погружается в теплую жижу, при этом распарывая мягкие ткани. Меч уже прошел насквозь и вышел со спины зомби, разъяренный мертвяк своими костлявыми руками с острыми ногтями пытался цапнуть стража за лицо. Вытащить меч из зомби для Галария стало непосильным занятием, пришлось пускать в ход кинжал. Найдя окно для удара, страж прочертил ножом по шеи мертвяка, и тут же из раны вырвалась горячая струя вонючей жидкости, которую никто бы в здравом уме не стал бы называть кровью.

Для обычного человека это ранение стало бы смертельным. Однако, мертвые, восставшие по праву магии графа Моркула, были более, чем живучи. Голова зомби запрокинулась назад и висела на лоскутах кожи, Галарий почувствовал колебания эфира у себя за спиной и понял, что мешкать нельзя. Как свинью с вертела, воин снял зомби со своего меча, оперившись ногой тому в пах и тут же с разворота ударил по тому врагу, что находился за спиной.

Он рассек его от плеча и да паха, мертвец стал дважды мертвецом. Искусно владея оружием, Галарий расчищал себе путь через оживших погребенных, рассекая из мягкие и вздувшиеся плоти острым лезвием. Когда сражение закончилось, Галарий не мешкал и двинулся уже по известной дороге, чтобы найти то, что ему было нужно.

Для стража не было странным то, что этот дом остался нетронутым, словно какой-нибудь холм во время наводнения. Пожалуй, это было единственным местом в городе, где царил покой.

"Покой, который нарушу я", — так мыслил Галарий.

Здание по-прежнему было обнесено высоким штакетным забором, в саду было тихо и лишь противный оскверненный телами нападающих ветер, колыхал ветви еще не созревшей яблони. Калитка во двор была заперта на засов, но один удар ногой, отворил эту дверь навсегда. Голые и аккуратные грядки, похожие на миниатюрные могилы, располагались по всему двору. Однако, страж засомневался в том, что здесь что-нибудь будет расти в ближайшее десятилетие. Уверенным шагом он отправился к крыльцу дома, бросив свой взор на окна. Света от свечей и лампад не было, но возможно это была всего лишь ширма, прикрытие для отвода глаз от посторонних.

Поднявшись на крыльцо, Галарий толкнул дверь, но она не поддалась. В отличие от своей родственницы в саду, эта дверь была тяжелой и сделана из дуба, страж помнил, что засов был чугунный и слишком матерый, чтобы справиться с ним в одиночку. Страж не придумал ничего лучше, кроме как разбить деревянный ставни и проникнуть в дом через это окно.

Перебравшись через раму, страж зацепил левой рукой битое стекло, которое вонзилось в его ладонь.

— Бездна, — выругался страж и обратившись на долю мгновения к эфиру ощутил, что здесь воняет трусостью и отчаянием, хотя еще несколько минут назад здесь была радость и гордыня.

Хозяева оставили ментальные