Эпоха мёртвых. Прорыв - Андрей Круз

И вот теперь у нас новости. А я всё удивлялся, как же так быстро наша «шестёрка» по всему миру разбежалась. А её «разбежали» куда надо, методично и аккуратно. И что в таком случае делать мне? Оставить всё как есть? Довёз «материал» в Горький-16 и «кровью искупил»? Да ещё и не своей, а Сергеича и Николая, которые здесь вообще не при делах? Не получается нормально и чтобы по-человечески, верно? Надо новые задачи себе ставить. Амбициозные, так сказать, как президент нашей страны любил выражаться. Где он теперь, интересно? В правительственном убежище в Ямантау? Да ладно, какая теперь разница… Я не о нём, а о том, что остались за мной долги, получается.

Хотя… теперь уже не только от меня всё зависит, другие люди вовлеклись. Мне Бурко не по зубам, тут и мечтать не о чем, а вот если учитывать, откуда взялся Зудин, да «подсолнухов»[62], то, может, и по-другому карты выпадут. Ладно, дальше видно будет, главное — для себя решить, что ничего ещё не закончилось, что обязательства с меня не сняты.

— Вроде на месте, — сказал поглядывавший на GPS Зудин. — Надо в лес уходить.

Я сверился с картой, посмотрел на координаты — так и есть. Следы «фармкоровской» колонны вели прямо, но нам наглеть не следует, завязываем с этим делом. Пора прятаться.

— Похоже, — согласился я и скомандовал Саньку: — Сворачивай в лес, напрямик пойдём.

— Понял, — привычно грубовато буркнул он.

Бронетранспортёр фыркнул дизелем и вломился всей своей стальной тушей в кустарник. «Бардак» бодро ломился следом, в водительское окно была видна сосредоточенная круглая морда Шмеля.

— Майор, за ветками поглядывай, — предупредил я своего спутника. — А то может как веником с брони смахнуть, «бардаку» под колёса.

— Да ладно уж «под колёса», — усмехнулся тот. — Мехвод твой дистанцию держит правильную, а скорость никакая. Другое дело, что можешь сам шею свернуть, был у нас такой случай. И вроде опытный человек, тренированный, а вот не повезло.

Заросли стали гуще, и лафа сидения на броне закончилась. Пришлось спрыгивать и топать вперёд пешком, показывая дорогу. Путь у нас долгий, денька на три, пожалуй, хоть по дороге могли бы часов за шесть доехать. Вот так.

Валера Воропаев

29 мая, воскресенье, день

Против всех ожиданий, «Великий Волжский Поход» оказался мирным и спокойным, за всё время даже стрельнуть не довелось ни разу. Потери были лишь от пьянства — у каждого шлюза первый идущий по Волге теплоход чествовали банкетами, и после одного такого Валера поскользнулся на мокрой палубе и до кости рассадил себе башку о какую-то железяку, торчащую из тела «Поцанского-46». Какую именно — он так и не понял, ну и потом не вспомнил.

Теплоход шёл без проблем, самостоятельно установленный дизель работал ровно и мощно, оставляя за кормой облачко вонючего выхлопа, крутой бурун пенился у невысокого форштевня теплохода. К тесноте кубрика привыкли, многие в честь тепла ночевали на палубе, в спальниках, до середины реки комары особо не долетали, даже когда суда становились на якорь.

Важно было то, что все шлюзы вплоть до самой Горьковской ГЭС были под контролем каких-то разумных людей, которые понимали, что возникшая речная торговля сможет их кормить, если вести себя прилично, не беспредельничать и не оголтевать в жадности.

Само путешествие, кроме удовольствия, никаких других эмоций не вызывало. Было солнечно, все разделись и загорали. Несколько раз останавливались на мелководье, для того, чтобы просто искупаться. Ловили рыбу. Остановившись на каком-то островке после Юрьевца, где Волга уже разлилась в настоящее море, зажарили шашлык, который и съели кто под пиво, а кто и под водку. После всей суматохи и происшествий последних недель всё происходящее было так странно, что у Валеры в голове не укладывалось. То ли сон, то ли бред, так не бывает. Река что, как текла себе, так и течёт, и конец света на ней никак не отразился. Ни мертвяков в поле зрения, ни драк за территорию или ресурсы — тишь, да гладь, да божья благодать.

Несколько раз попадались на реке другие суда, все уже наспех вооружённые, но враждебности никто не проявлял. А с командой какого-то буксира даже проболтали часок, обмениваясь сведениями, потому что те шли снизу, а «Крейсир Поцанский» — с верховьев Волги. Заодно прояснилась ситуация по шлюзам.

— У Нижнего постреливали у плотины, причём интенсивно, — просвещал Валеру командир какой-то загадочной «бригады», путешествующей на буксире. — Но саму плотину и шлюз местная городская власть держит, и варианта нет, что их оттуда сгонят.

— А там в городе и власть есть?

— Не, в городе бардак, там две большие «бригады» и несколько маленьких поделить его не могут, но эта «бригада» как раз из бывших. Менты, вояки какие-то, много, их там «кремлёвскими» зовут. Вот и прихватили плотину и все подступы к ней. Ведомственная охрана вся под ними.

— А с кем воюют?

— А хрен их разберёт, с кем-то, — емко ответил собеседник. — Слышал, что там из-за судоверфи началось, кто-то верфь занял, эти «кремлёвские» их оттуда выбили, выбитые пытаются гадить, они неподалёку совсем. Но с плотиной проблем нет, через оба шлюза пропускают, не бычат и вообще всё чики.

— Я понял. Под раздачу чужую не попадём?

— Не, мы нормально прошли.

На том и разошлись. «Поцанский-46» прилежно следовал изгибам фарватера, солнце светило по-прежнему жарко и старательно, и даже у белокожего, как рыбье брюхо, Матроскина по всему телу появился здоровый румянец, который должен был символизировать бронзовый загар.

— Старшой, а классно катаемся, — сказал Матроскин, когда Валера присел рядом с банкой холодного пива в руке. — Сюда бы баб-с, и можно так до Астрахани в круиз, а?

— До Астрахани не рискну пока, — покачал головой Валера, сделав большой глоток. — Хорошо, что до Нижнего дошли. И вот ничего грузового так и не приметили, кстати, ни баржи, ни теплоходика. А мы за чем шли?

— Ну, путь-то проверили, — логично возразил Матроскин.

— Это половина дела, — хмыкнул Валера. — Если в торговлю лезть, то транспорт нужен. Для кого этот самый путь проверяли?

— А? Ну тоже верно. Как голова?

— Да нормально, шишка только такая, что из-под повязки лезет.

Шишка действительно была рекордная, хорошо, что вообще череп не проломил. Да и рассечение пришлось зашивать, ладно, догадались своим фельдшером обзавестись, который и сопутствовал в походе.

Дальше и разговор увял за общей ленью. Ближе к вечеру из рубки выглянул вечно ухмыляющийся Буксир и сказал, указывая рукой на правый берег:

— Чкаловск. А через двадцать вёрст плотина будет. Прибыли, можно сказать.

На судах засуетились. Во-первых, не хотелось в таком легкомысленном виде показываться на глаза тем, с кем общаться придётся, ну и вообще следовало быть ко всему готовыми. Что рассказывали про обитателей плотины — это одно, а что на самом деле — так это совсем другое. Может, там вообще людоеды, о которых появилось много разговоров в последнее время, засели и просто заманивают туда наивных. А потом жарят на электрических плитах, запитанных прямо от ГЭС. Мало ли?

Со стороны водохранилища плотина не очень впечатляла. Ни по высоте, ни даже по длине. Так, врезанная в длинную грунтовую, обложенную бетоном дамбу бетонная полоса, приставленная к длинному зданию. «Поцанский-46» свернул левее, норовя попасть между «крыльев» с маяками на оконцове, отходящих от этой самой дамбы, мимо которых шёл путь к шлюзам.

— Старшой, гля, а они всерьёз окопались, — сказал Матроскин, разглядывая дамбу в бинокль. — У них там и броня, и артиллерия.

— Ага, Д-30[63] стоят, — кивнул Валера. — Там целый дивизион побатарейно расставлен, как мне кажется. И «Рапиры»[64] вижу, эти вообще на прямой наводке в нашу сторону.

— Ну и в другую, наверное, — предположил Матроскин.

— Да уж наверняка. На хромой козе не подъедешь.

На маяке тоже имелся сторожевой пост с пулемётом, за которым была припаркована грубо выкрашенная в серый цвет «десятка». С поста глядели настороженно, удерживая суда под прицелом пулемёта, но никаких враждебных действий не предпринимали.

Затем слева появился ещё один длинный бетонный мол, за которым находился сам шлюз, но направиться туда не довелось — им посигналили флагом, требуя, чтобы суда зашли в образованную молами бухту, где у берега пристроились два больших дебаркадера, а на самом берегу в солидно вырытых окопах выразительно красовались три танка, державшие под прицелами своих пушек всю водную поверхность. Сделай что неправильное — и проткнут из трёх стволов. На реке мало что против такого калибра выступить может, и уж тем более — против танковой брони.

— Не рыпнешься, — прокомментировал свои наблюдения Матроскин.

Валера промолчал. Люди на берегу какой-либо заметной агрессии не проявляли, лишь из кунга машины с антеннами, стоявшей за танками, вышли два человека в камуфляже, неторопливо направившиеся к берегу.