Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Францизация подкреплялась целой серией браков с французскими домами. Дочь Костандина I (1095–1100) вышла замуж за Жослена де Куртене, ставшего графом Эдесским. Левон I (1129–1139) женился на сестре короля Иерусалимского Бодуэна II. Рубен III (1175–1187) женился на Изабелле де Торон-Монреаль. Их старшая дочь, Алиса де Монреаль, сначала вышла замуж за армянского сеньора Хетума Сассунского, а потом за Раймона IV Триполийского. Другая их дочь вышла замуж за принца Андраша Венгерского. Король Левон II последовательно женился на Изабелле Антиохийской и Сибилле де Лузиньян, последняя была дочерью кипрско-иерусалимского короля Амори. Одна из их дочерей, Стефания, вышла замуж за иерусалимского короля Жана де Бриенна; другая, королева Армении Изабелла (Забел), сначала вышла за Филиппа, младшего сына князя Антиохийского Боэмунда IV. Из дочерей королевы Изабеллы от второго брака с королем Хетумом I (1226–1269) одна, Сибилла, вышла замуж за князя Антиохийского Боэмунда VI, вторая, Фемия, за графа Жюльена Сидонского, третья, Мария, за кипрского принца Ги де Лузиньяна. Король Армении Левон III (1269–1282) выдал одну из своих дочерей, Изабеллу, за младшего отпрыска кипрской династии Амори де Лузиньяна, принца Тирского. Король Торос III (1293–1299) женился на Маргарите, дочери короля Кипра Юга III. Король Смбат (1296–1299) женился на Изабелле д’Ибелин. Король Левон IV (1301–1307) женился на Аньес де Лузиньян, дочери Амори Тирского. Король Ошин (1308–1320) сначала женился на Изабелле де Лузиньян, сестре кипрского короля Анри II, а после на Жанне-Ирэн, дочери итало-анжуйского принца Филиппа Тарентского. Наконец, король Левон V (1320–1341) женился на Констанс Арагон-Сицилийской, вдове Анри II Кипрского.
Из этого видно, насколько армянская династия была францизирована. Наконец, благодаря этой игре брачных союзов на трон Армении восходили короли латинского происхождения. Так, после пресечения мужской линии династии Рубенидов Филипп Антиохийский стал королем Армении (1222–1225) в качестве супруга королевы Изабеллы; точно так же, после пресечения династии Хетумидов, королями Армении становились Ги де Лузиньян (1342–1344) и Левон VI (1374–1375).
Армянская реакция против францизации
Францизация неоднократно вызывала весьма четкую реакцию армянского населения. На самом деле это была реакция армянских баронов, видевших, что династию захватывают латинские веяния, в некотором смысле лишая ее национального духа. Когда юная королева Изабелла вышла замуж за Филиппа Антиохийского и разделила с ним трон, бароны поставили Филиппу условие «жить по армянским обычаям, принять армянскую веру и причастие, уважать все привилегии местных жителей». Но Филипп, едва получив корону, принялся снимать с важных постов армян, заменяя их франками. «Он обращался с армянами не как с воинами, но как с крестьянами. Он не допускал их до своего стола», — сообщает в «Гражданской хронике» Бар-Эбрей. Лидер баронов Костандин Ламбронский приказал арестовать неосторожного и, невзирая на мольбы и слезы юной королевы Изабеллы, сильно любившей своего супруга, убить его (1225). Как мы уже знаем, Костандин заставил Изабеллу выйти замуж за своего сына, ставшего королем Хетумом I (1226).
Эта первая националистическая антифранкская реакция, вышедшая из феодальных кругов, продлилась достаточно недолго, потому что династия Хетумидов, взойдя таким путем на трон, с царствования Хетума I (1226–1269) возобновила франкофильскую политику предыдущего дома. Ни один другой армянский монарх, как мы убедились, не поддерживал столь близкие связи с франками, о чем свидетельствует его дружеское сотрудничество с Боэмундом VI Антиохийским, его зятем. Но провал «глобальной политики» Хетума I, плачевные финальные результаты его тесного союза с монголами (в провале которой виноват не столько он, сколько франки) ухудшили ситуацию. Завоевание Антиохии мамелюками (1268) отрезало Киликию от франкских государств, изолировало ее, и маленькое Армянское государство, постепенно потеряв свои морские ворота (утрата Айаса, 1347), было отброшено в горы, в окрестности Сиса. Тогда антифранкская реакция стала проявляться еще сильнее, тем более что армянский двор был более францизирован. Вновь со всей остротой встал конфессиональный вопрос.
Армянская церковь в эпоху Рубенидов
У армян, как мы уже знаем, была своя национальная церковь, григорианская, придерживавшаяся монофизитской доктрины. В момент завоевания Великой Армении тюрками патриарший престол занимал Григор II Вкаясер (1065–1105), сын знаменитого Григора Магистра. Этот понтифик сделал своей резиденцией Цамандос (Дзаминдав, Заминтию) в Каппадокии, в сердце района, весьма плотно заселенного армянской эмиграцией. Его коадъютором, а позже преемником (1105) был племянник Барсег (Василий) I Анеци, сохранивший официальную патриаршью резиденцию в Цамандосе, но в действительности проживавший то в Ани, в ставшей тюркской Великой Армении, то в Киликии, у князей дома Рубенидов, то в Коммагене, под покровительством графов Эдесских. Очень скоро Барсег основал монастырь в Шугре, к западу от Мараша, на Сеав-Леарне (Черной горе), на границе округа Кайсун, где в то время правил армянский вождь Гох Васил. Барсег оказал довольно сильную поддержку князю Торосу, основателю величия Рубенидов.
Тем не менее перенос патриаршего престола в Новую Армению, в киликийские пределы, не обошелся без осложнений. Духовенство Великой Армении проявляло растущее неповиновение ему. Против патриарха Григора III Пахлавуни (1113–1166) был провозглашен антипатриарх — архиепископ Ахтамарский Давит Торникян (1114). Григор III созвал в монастыре Сеав-Леарн церковный собор, на котором присутствовали армянские князья Киликии. На нем Давит был отлучен от церкви, но, несмотря на этот приговор, диссидентствующий Ахтамарский патриархат отказался подчиниться: он дожил до наших дней.
Чтобы ограничить влияние Ахтамарского антипатриархата, Григор III несколько приблизил патриаршью резиденцию к Великой Армении. С 1125 по 1148 г. он проживал в замке Цовк, прежде идентифицировавшемся с крепостью на озере Гольдьюк, юго-восточнее Харпута, а в действительности — крепости Калаат-Соф, в Джебель-Софе. Но там его все плотнее окружали и все сильнее угрожали ему тюркские эмиры из семейства Артукидов. В 1150 г. он переехал в Румкалу, по-армянски называемую Ромкла, крепость на Евфрате, на великом северном рукаве реки, к северо-востоку от Дулука, которая при разделе старого графства Эдесского была отдана графине Беатрикс, вдове последнего графа Жослена II. Патриархи пребывали в Ромкле с 1150 по 1293 г.
Армянская церковь, Византия и Святой престол
Потребность в военном союзе с государствами крестоносцев привела армянских прелатов к попытке если не чисто догматического, то хотя бы политического сближения с римской церковью.
С этой целью армянский патриарх Григор III Пахлавуни (1113–1166) принял участие в состоявшемся в Антиохии и Иерусалиме (в Иерусалиме в апреле 1140 г.) латинском церковном соборе под председательством папского легата Альберика Остийского. Армянская церковь, веками сталкивавшаяся
