В постели с тираном 2. Опасные связи - Диан Дюкре

Разговор постепенно переключается на другие темы.

– Ты правильно сделала, что отпустила такие длинные волосы. Чем занимаются твои родители?

– Мой отец работает на факультете педагогических наук. А моя мама… Она в прошлом году умерла.

– У меня тоже умерла мама, когда я был еще совсем юным. Я чувствую себя самым слабым из людей, когда думаю о ней. Я хочу попросить тебя об одном одолжении, Хе Ён. Если ты уважала меня как руководителя страны, то теперь начни уважать меня как мужчину. Тебе двадцать два года, мне – шестьдесят один. Если мы найдем общий язык, я достану нечто такое, что позволит преодолеть разницу в возрасте. Обычное послушание в данном случае меня не интересует. Я не хотел бы, чтобы ты стала моей по приказу. Я буду пытаться. Я буду ждать. Если, как бы я ни старался, у меня ничего не получится, я уйду.

В конце вечеринки эту молодую женщину заставляют подписать документ, в котором она обязуется не сообщать никому о том, что она здесь видела, чувствовала и делала. Она и сама отнюдь не горит желанием рассказывать об этой встрече никому, а особенно своему жениху. Однако охранник, доставивший девушку в ее комнату, замечает цветок магнолии, который жених поставил в знак своей любви. «Изменницу» приводят в кабинет Ким Чен Ира. Он ждет ее с чемоданом и с письменным приказом об увольнении. И то и другое предназначено для ставшего неугодным пианиста. «Во всем виновата я. Это мне захотелось, чтобы у меня был цветок магнолии, это я попросила его принести цветок в мою комнату. Увольте нас обоих!» – тараторит Юн Хе Ён. Чен Ир, держа в руке бокал, сильно ударяет им по столу (отчего бокал трескается и режет острым краем ему пальцы), а затем угрожает ей окровавленным пальцем. «Ты видишь эту малюсенькую каплю крови, которая сейчас растворится в содержимом этого бокальчика? Она полностью исчезнет, как исчезает капля в реке. Никто ее даже и не заметит. Не впадай в заблуждение. То, что ты только что сказала, – это самоубийство. Желание быть уволенной равносильно государственной измене, за которую наказывают смертной казнью и ликвидацией трех поколений родственников».

Проявляя великодушие, он решает in extremis[349] помиловать несчастного музыканта и организовать псовую охоту, чтобы все друг с другом помирились. Данное мероприятие позволяет ему полюбоваться формами и движениями Хе Ён, облаченной в костюм наездницы. «При следующем своем выступлении на сцене надень костюм для верховой езды, – говорит он ей. – Это подчеркнет длину твоих ног – одно из твоих достоинств». Девушка начинает было благодарить, но Чен Ир ее тут же перебивает: «Тебе не нужно меня благодарить, эта охота еще и для того, чтобы утешить твоего жениха, которому придется с тобой расстаться. Второго шанса у него не будет».

После целого града угроз Чен Ир снова сыплет комплиментами.

– Коньяк, который мы пили тогда с тобой, был еще более вкусным благодаря тебе. Ты помнишь его вкус?

– Я так и не поняла, почему он так дорого стоит, и поскольку я еще очень молода, мне не хватает жизненного опыта для того, чтобы я могла объективно судить о его вкусе.

– Ты права. Нужно знать сладко-горький вкус жизни, чтобы быть способным оценить вкус коньяка. Я позволю твоей невинности и твоей чистоте созреть – так, как дают созреть коньяку.

Тут вдруг появляется олень, и Ким Чен Ир выхватывает ружье. Лошадь Хе Ён, испугавшись прогремевшего выстрела, пускается в галоп, и вскоре всадница вылетает из седла. Ее бывший жених, помилованный Ким Чен Иром, устремляется к ней на помощь, но тоже падает с лошади. Обливаясь кровью, он заключает Хе Ён в объятия. «Ты с ним так и не рассталась?» – спрашивает Чен Ир, глядя на них обоих пронизывающим взглядом. Однако все другие участники охоты дружно хвалят самоотверженность юноши. Прежде чем удалиться, «Дорогой Руководитель» утешает свое самолюбие тем, что разряжает ружье в брюхо лошади дерзкой танцовщицы.

В день рождения Хе Ён он приезжает за ней на бронированном лимузине. После часового разговора о том и о сем металлическая дверь открывается и слуга вносит поднос со свежей рыбой. «Это блюдо называется «сашими из дорады». Угадай, почему оно стоит один миллион долларов… Дело в том, что мне пришла в голову идея кое-что сделать, кое-что выразить… Смотри, чем я заменил глаз дорады». Он заменил глаз рыбы бриллиантом. «Подарок на твой день рождения, который стоит миллион долларов», – восторженно говорит Чен Ир. Затем он закатывает рукава и, вытащив драгоценный камень, впивается взглядом в Хе Ён. Ему интересно, как она будет реагировать. Однако вместо ожидаемых криков радости он слышит от нее просьбу.

– Дорогой Руководитель, я хочу попросить вас об одном одолжении.

– Ну конечно, сегодня ведь твой день рождения, – говорит он, смеясь.

– Раз уж у меня день рождения, мне хотелось бы повидаться со своим отцом.

Смех Ким Чен Ира резко обрывается. Он залпом выпивает вино.

– Хорошо, я тебе это разрешаю. Но сначала следовало бы сказать хотя бы одно слово по поводу этого бриллианта.

Хе Ён увозят на служебном автомобиле, зарегистрированном под номером «2.16555». Однако она едет не к отцу, а к бывшему жениху. Когда на следующий день она возвращается, ее везут в другую резиденцию Ким Чен Ира, где он ждет ее с мрачным выражением лица. Удивляясь такой непокорности, он рассказывает девушке, почему он так к ней привязался. «Я пожертвовал собой ради Родины и ради народа… Мне хотелось бы снова обрести свою молодость и свои юношеские ощущения, утешить себя благодаря тебе, глядя на тебя. Многого мне от тебя не нужно. Просто самые обычные атрибуты жизни – твоя улыбка, твои слезы и твое счастье». Он показывает ей фотографии, которые были сделаны днем раньше и на которых она обнимается со своим пианистом. Когда он затем, вдруг рассердившись, начинает срывать с нее одежду, она вскрикивает: «Нет, нет… Мама!..» Этот крик, донесшийся словно бы из его прошлого, заставляет его оцепенеть. Девушка понимает, что ей из этой ситуации подобру-поздорову не выпутаться, и она решает встретиться с бывшим женихом в доме, в котором живут такие, как они, артисты. Им проще умереть вместе, чем добиться права на любовь.

Июль 2003 года. Хе Ён увозят в правительственную клинику «Намсан». Ким Чен Ир приказал спасти ее любой ценой, чтобы затем можно было публично казнить. Однако даже и после двух месяцев пребывания в клинике она все никак не может прийти в сознание. Ее коронная песенка – та самая, которую она исполнила, впервые выступая перед «Дорогим Руководителем», отныне входит в перечень официальных национальных песен. Прежде чем умереть, она кладет в свою газету несколько написанных ею стихотворных строчек, на которые ее вдохновила несчастная любовь.