В постели с тираном 2. Опасные связи - Диан Дюкре

На следующий день группа танцовщиц снова выходит на сцену, но уже в более вызывающих костюмах – они одеты в маленькие жилеты, оставляющие открытыми их лифчики, и очень узенькие трусики. «Они танцевали, как развратницы. Ким при этом делал им комплименты по поводу их беззаветной преданности».

Шокирующей непристойности костюмов и танцев этой группы имеется свое объяснение. Коллектив совсем недавно вернулся из продлившейся месяц поездки в Европу. Эту поездку им оплатил Ким Чен Ир. Ездили они, собственно говоря, в Париж, в кабаре «Лидо». Запомнив выступления, которые они там увидели, и приобретя аналогичные костюмы, они стали устраивать представления, приводящие их «спонсора» в восторг. «Они выступали, прикрыв полосками блестящей материи лишь соски своих грудей и свои самые интимные места». Растрогавшись из-за такой их преданности партии, Чен Ир вызывает к себе и самих танцовщиц, и их хореографа и приказывает своим чиновникам уравнять их в статусе с ветеранами партизанского движения. Ему так нравится этот экзотический танец, позаимствованный в Париже, что он решает лично выступить в роли хореографа аналогичного выступления. Он с гордостью рассказывает об этом своем амбициозном проекте госсекретарю США Мадлен Олбрайт, приехавшей к нему с официальным визитом в октябре 2000 года: он лично занимался хореографией грандиозного – в стиле Лас-Вегаса – шоу, которым его гостью будут развлекать вечером[347].

Однажды среди девушек из «групп удовольствия» устраивают соревнования: кто больше выпьет пива. По шесть девушек из каждой группы, облачившись в военно-морскую форму, держат каждая в руке бокал. По установленному сигналу им начинают открывать бутылки. Однако им всем в конце концов становится так смешно, что они просто начинают обливать друг друга пивом.

На шестой день Ким Чен Ир замечает, что одна из девушек куда-то подевалась. Выясняется, что она, не выдержав назойливости гостей, убежала. Чен Ир тогда объявляет всеобщую облаву на дезертирку, тем самым прерывая все развлечения. Объезжая вокруг построек резиденции на автомобиле, он орет своим людям: «Как? Еще не нашли? Немедленно приведите ее ко мне!» Беглянка, как выясняется позднее, попросту спряталась на кухне, а потому ее в конце концов находят и затем выгоняют в шею. Однако гораздо больше эмоций – причем приятных – у «Дорогого Руководителя» вызовет совсем другая танцовщица.

Последняя танцовщица на дорожку

«Кто отвечает за организацию этого представления? Я вам ясно сказал сегодня утром, что я пришел сюда, чтобы увидеть новенькую, а вы заставляете меня ждать!» – сердится Ким Чен Ир, держа в руках пульт дистанционного управления, при помощи которого он может переместить подвижную сцену поближе к себе. Наконец танцовщица появляется. Как вспоминает один из партийных функционеров, «Ким, когда она с ним здоровается, внимательно рассматривает ее длинные ноги и затем сухим тоном говорит: “Какая-то она уж слишком высокая”»[348]. «Его взгляд, чиркнув по выпуклостям ее грудей, охватывает ее фигуру в целом, а затем он взглянул на ее лицо и сказал: “Раз она такая красивая, то и поет наверняка хорошо”». «Дорогого Руководителя» впечатляют стройные ножки, двигающиеся прямо перед ним. «При первом куплете его спина оторвалась от спинки дивана, при втором он наклонился вперед, а при третьем он подался всем телом поближе к сцене». Будучи весьма довольным выступлением танцовщицы, он дает ей конверт, в котором лежат десять тысяч долларов.

Девушку, очаровавшую его в этот вечер, зовут Юн Хе Ён. У нее «блестящие волосы, доходящие до талии», изящная шея и «похожие на персики колени». А еще у нее имеется дружочек – пианист из музыкального ансамбля, пользующегося в Северной Корее огромной популярностью. Входить в состав данного ансамбля – это значит быть известным на всю страну. Есть, правда, и свои трудности: «Если вы стали участником музыкального ансамбля Его Превосходительства, уйти из этого ансамбля вы уже не сможете. Таков принцип безопасности, установленный Ким Чен Иром».

«Дорогой Руководитель» в этот вечер очень разволновался после того, как поглазел на новую танцовщицу. «Хотя было уже за полночь, он открыл альбом, в котором находились фотографии женщин, с которыми он сожительствовал […]. От фотографии к фотографии он становится все более старым, а запечатленные рядом с ним женщины – все более молодыми», – вспоминает один из свидетелей этой сцены, перед глазами которого мелькали портреты, вызывающие у Ким Чен Ира множество воспоминаний: Сон Хе Рим – «женщина, которую он выкрал, потому что она заставляла его чувствовать биение своего сердца»; Ко Ён Хи – «красивая женщина с прозрачной кожей, через которую даже видно сосуды». Глядя на запечатленные на глянцевой бумаге миловидные лица, Ким Чен Ир и его собеседник приходят в своем разговоре к одному выводу: «Он никогда не владел женщиной так, как ему хотелось бы. Он – деспот в любви, который отнимал женщин у других мужчин».

Чен Ир откладывает альбом, когда ему сообщают, что пришла понравившаяся ему танцовщица, все еще облаченная в свой сценический костюм. Как только открывается дверь, он идет к ней навстречу в своей шелковой пижаме цвета хаки и начинает ласкать ее и взглядом, и рукой. «Вблизи ты еще красивее. Ах! Какие длинные волосы!..» В интимной обстановке Ким Чен Ир выглядит совсем другим, и танцовщица с трудом узнает идеализируемого руководителя страны в этом человеке с «его пижамой, оставляющей частично открытой грудь, его глазами, которые без очков воспринимаются совсем по-другому, маленьким ростом и охрипшим голосом».

Чен Ир, чтобы разрядить напряженную обстановку, с улыбкой наливает в бокалы коньяк и, отхлебнув из своего и слегка захмелев, начинает разглагольствовать. «Тебе было бы труднее оказаться рядом с такой бутылкой, чем оказаться рядом со мной. Это одна из ста бутылок, изготовленных в связи со столетием Киллиана Хеннесси. Она стоит двести тысяч долларов. В последнее время из-за своего состояния здоровья я пью очень мало. Однако твое лицо и твоя песня вызвали у меня желание выпить этого коньяка. Благодаря этому коньяку ты окажешься в числе тех привилегированных людей, которых в мире всего-то сотня. Поэтому не просто пей, а смакуй каждую каплю».

Разговор постепенно переключается на другие темы.

– Ты правильно сделала, что отпустила такие длинные волосы. Чем занимаются твои родители?

– Мой отец работает на факультете педагогических наук. А моя мама… Она в прошлом году умерла.

– У меня тоже умерла мама, когда я был еще совсем юным. Я чувствую себя самым слабым из людей, когда думаю о ней. Я хочу попросить тебя об одном одолжении, Хе Ён. Если ты уважала меня как руководителя страны, то теперь начни уважать меня как мужчину. Тебе двадцать два года, мне – шестьдесят один. Если мы найдем общий язык, я достану нечто такое, что позволит преодолеть разницу в возрасте. Обычное послушание в данном случае меня не интересует. Я не хотел бы, чтобы ты стала моей по приказу. Я буду пытаться. Я буду ждать. Если, как бы я ни старался, у меня ничего не получится, я уйду.