Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич

Из другого оружия на вооружении были ручной пулемёт Дегтярёва пехотный и пистолет‑пулемёт тридцатого калибра системы Дегтярёва‑Шпагина. А пулемёту системы Максима равных до сих пор не было.

На последних конноспортивных состязаниях в училище я взял первый приз, отлично пройдя все препятствия и чисто срубив все цели, оставив позади себя всех «корнетов» и «хорунжих» последнего казачьего эскадрона для Отдельного корпуса пограничной стражи.

В выходные дни я уезжал в увольнение в имение графа Китченера.

– Вы произвели положительное впечатление на начальника Главного штаба, мой друг, – сказал мне граф в один из приездов. – Я с ним разговаривал, и он всё время говорит, что встречался либо с вами, либо с человеком, как две капли воды похожим на вас.

– Кстати, Ваше сиятельство, – спросил я его, – а я похож или не похож на того офицера Туманова, которого знали вы?

– Вы знаете, дорогой баронет, – сказал граф, – сказать, что вы именно тот человек, который водил меня за руку, конечно, нельзя, но вы так сильно напоминаете этого человека, что трудно ошибиться в том, что вы это вы.

– Вы, Ваше сиятельство, совсем как мудрец у восточного правителя, – сказал я, – которого спросили, что обозначает ясно видимое обстоятельство, очень неприятное шаху. И тогда мудрец, чтобы не обидеть правителя, начал рассказывать ему, что ничего и не было, а то, о чём он говорит, это просто сон. Сон про то, что это был не сон, а сон про не сон означает, что этого не было и можно продолжить дальше спать.

И мы оба засмеялись.

– Конечно, – сказал граф, – тот, кто Вас знал раньше, тот уверенно скажет, что вы тот самый полковник Туманов Олег Васильевич и не ошибётся, потому что вы и есть Туманов Олег Васильевич. Кстати, ожидайте сюрприза.

– Какого сюрприза? – удивился я.

– Пока не знаю, но вами интересовалась ААА, – улыбнулся граф. – Похоже, что вы её крепко зацепили. Не зря она приходила на первый учебный день в ваше училище вместе со своим отцом.

Глава 28

Перед самым Рождеством я получил приглашение прибыть на празднование светлого праздника Рождества Христова по указанному здесь адресу в семнадцать часов. И подпись. ААА. Ничего странного, дочь военного и время указывает по‑военному.

В указанное в приглашении время я прибыл по указанному адресу и оказался в большой квартире начальника Главного штаба генерала Алексеева. Я был одет как павлин в парадную форму, а по‑другому нельзя было. На мне был мундир и кивер драгун наполеоновского времени с Андреевской гвардейской звездой, чёрный мундир с красным лацканом, красно‑чёрный пояс и длинные брюки‑шоссеры с красными генеральскими лампасами при ботинках с прибивными шпорами, белая гвардейская портупея шашки и белые замшевые перчатки. По сравнению со мной даже камер‑юнкер Пушкин Александр Сергеевич выглядел швейцаром, а не придворным чином, хотя о камер‑юнкере был сочинён шутливый стишок другом поэта Соболевским:

Здорово, новый камер‑юнкер!

Уж как же ты теперь хорош:

И раззолочен ты, как клюнкер,

И весел ты, как медный грош.

И я выглядел таким же клюнкером, то есть позолоченной кисточкой на гусарском мундире и в упряжи лошади.

Встретившая меня горничная взяла мои шашку и кивер. Кивер был повешен на вешалку рядом с генеральскими фуражками, и моя шашка скромно разместилась среди золочёных ножен и портупей генеральских шашек и сабель.

– Ну, – думаю, – сейчас нужно будет представляться всем генералам, – и я осмотрел себя в большое зеркало в прихожей. Всё было в порядке. Но меня проводили в комнату, где собралась молодёжь.

Ко мне подошла ААА, попросила у всех минутку внимания и представила меня:

– Господа, представляю вам отличного и бесстрашного кавалериста, юнкера Николаевского кавалерийского училища и моего хорошего знакомого баронета Туманова Олега Васильевича. Прошу любить и жаловать. Господин баронет ещё и поэт и если мы его попросим, то он нас порадует новыми стихами.

Молодёжь поаплодировала такому представлению. Как говорится, тут и ленивый не мог устоять.

– Господин баронет, а сколько вам лет? – спросила одна симпатичная мордашка, достававшая мне до плеча.

– Двадцать пять, сударыня, – ответил я, – жаль, что мне не положено задать такой же вопрос вам.

Все снова засмеялись, а я краем глаза увидел, как нахмурились брови ААА.

Я быстро перезнакомился со всеми. Все в основном студенты столичных университетов, а девушки все как одна слушательницы медицинского курса Императорской Военно‑медицинской академии. Был и слушатель медицинской академии в скромном мундире, но с погонами, украшенными серебряным галуном и золочёным совмещённым вензелем императоров Павла Первого и Александра Первого.

Несмотря на вторую половину двадцатого века, этикет поведения привилегированных классов практически не изменился. Девушки обращались друг к другу по имени, а мужская часть либо по имени и отчеству, либо с добавлением господин. Мне кажется, что это не страшно.

Я прибыл вовремя и через несколько минут горничная внесла поднос с шампанским. Мы подняли бокалы за присутствующих и немного выпили.

– Прекрасное шампанское, – подумал я. – «Абрау‑Дюрсо» князя Льва Сергеевича Голицына. Почти сто лет назад по приказу императора Александра Второго на берегу озера Абрау на Кавказе заложили удельное имение, впоследствии ставшее известной винодельней. В 1891 году князь Лев Сергеевич Голицын был назначен главным виноделом ведомства Уделов министерства Государственного имущества. Рислинг, португизер, пино фран, пино гри, совиньон блан, траминер, а затем и знаменитое шампанское «Абрау‑Дюрсо». Ребятам я, конечно, рассказывать это не буду, чтобы не вызывать вопросы своим всезнанием. А говорить о чём‑то всё равно придётся. Кстати, с князем меня познакомили, когда он был в довольно уже зрелом возрасте. Прямо скажу, фанат виноделия. У нас многие сановники и знаменитости стараются увековечить себя в марках вина и стать поставщиками двора Его Императорского Величества.

– Господин юнкер, – обратилась ко мне одна из будущих медработников, – а правда, что вы один дрались на шашках с десятью соперниками и вышли победителем?

Я скосил глаз на ААА и увидел, что она покраснела.

– Ага, голубушка, – улыбнулся я внутренне, – так ты уже расписывала меня перед подругами.

– Ну, это была не драка, а учебное занятие, – скромно сказал я, – и было их чуть поменьше, а я демонстрировал приёмы владения личным холодным оружием офицера. И сразу предупреждаю вас, здесь я не буду демонстрировать эти приёмы.

И все снова засмеялись, в том числе и ААА, поняв, что я её поддержал.

– Вот у нас, если юнкер закончит учёбу по третьему разряду, то его выпускают в армию подпрапорщиком. А вот если у вас кто‑то окончит учёбу по третьему разряду, то какую квалификацию он получает? – спросил я у слушателя Военно‑медицинской академии.

– У нас это просто, – рассмеялся он, – закончишь по третьему разряду, то и получишь квалификацию тюремного врача. Там никого лечить не надо, просто надо не мешать, чтобы заключённый сам по себе отправился в мир иной. Как говорят, есть человек – есть проблемы, нет человека и никаких проблем.

– Вы, вероятно, в числе отличников? – спросил я. – А то вы как‑то восторженно рассказываете про должность тюремного врача.

– Студенты засмеялись, но смеялись так, что слушатель ВМА сам понял, что ему не место в этой компании.

– Почитайте что‑нибудь из вашего лирического, – попросила одна из подруг ААА. Все аплодисментами поддержали её. В том числе и ААА.

– Что же вам почитать? – задумчиво сказал я. – Разве что вот это:

В любом романе есть Татьяна,

И для неё есть добрый гений,

Печальный демон без изъяна

С известным именем Евгений.