Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

Лавиния поглядывала на мужа с недоумением.

Слушая монологи капитана, они дошагали до Нью-Хайленда. Поселение не отличалось большими размерами. Две хижины, напоминавшие ту, в которой нашли останки мичмана, но вдвое больше размером. И еще несколько построек поменьше.

И кладбище — совсем рядом, на прилегающей поляне. Остин насчитал там девять холмиков с крестами, а еще над одним торчало нечто вроде туземного копья.

Из четырнадцати брошенных здесь людей уцелело пятеро: капитан, боцман Дик Тернер и трое матросов (Айртон, как объяснил капитан, был временно произведен в боцманы из боцманматов, когда экипаж пришлось разделить). Тернер на берег не вышел, он едва держался на ногах и оставался в Нью-Хайленде, — подкидывал топливо в костерок, разведенный под громоздкой конструкцией. Еще один матрос лежал здесь же, на вольном воздухе, и признаков жизни не подавал.

— Мы все больны, — сообщил Грант. — Не знаю, что было бы, случись у всех пароксизмы лихорадки в один день… Но пока Господь миловал от такого.

Он подошел к ложу страдальца, пощупал лоб, пожаловался:

— Все запасы хины исчерпались, как и многого другого…

— На «Дункане» хватает хинного порошка, — успокоил Том Остин. — Скажите, это действительно перегонный куб?

Он кивнул на громоздкую конструкцию. Огромный медный котел с герметичной крышкой, змеевик… Едва ли здесь дистиллировали воду.

— Да, это он, — подтвердил Грант. — Я заказал его в Сиднее… Давно, когда был совсем другим и был глух к зову Господа. Его необходимо уничтожить, нельзя оставлять папуасам такое наследство. Спирт сводит их с ума, и я давно бы прекратил перегонку. Но после того, как закончились патроны и консервы, лишь спирт не позволял нам погибнуть. Сегодня мы покончим с этим. И с Нью-Хайлендом тоже. Это прОклятое Господом место, оно должно исчезнуть с лика Земли, как исчезли Содом и Гоморра.

Том Остин обменялся взглядами с Лавинией, и ему показалось, что в ее взгляде нарастает тревога и недоумение. Возможно, он ошибался и ему просто хотелось это увидеть.

Гарри Грант подошел к небольшому бочонку — жестяному, на десять галлонов, такие имелись и на «Дункане». Грант свинтил крышку, попробовал поднять емкость, но сил не хватило: бочонок покачнулся, толика жидкости выплеснулась.

— Пахнет не слишком аппетитно, — констатировал Том Остин.

— Мерзкое пойло из тростника и бананов, — согласился Грант. — Но любой папуас продаст за него родную мать. Помогите мне!

— Что вы хотите сделать?

— То, что надо было сделать давно… Спалить это мерзкое место! Да помогите же!

— Уилан! — Том кивнул на бочонок.

Матрос подошел, ухватился за вторую ручку.

Уничтожить перегонный куб так просто не удалось. Змеевик совместными усилиями разломали на три части, но Грант сказал, что этого мало. Папуасы, дескать, имеют страсть и талант имитировать созданное белыми людьми. Если исхитрятся и сделают змеевик из глины и бамбука, — тот будет работать, хоть и плохо. Котел тоже надо унести или уничтожить. Том вспомнил хижину-святилище, и согласно кивнул: умеют имитировать, и неплохо.

Однако уничтожить котел с толстыми стенками было нечем, потребовался бы паровой молот или хороший заряд пироксилина, и Том Остин решил: дотащим до берега, загрузим в шлюпку и утопим в реке… Если бы он представлял цену этого своего решения, бросил бы тяжеленный медный котел здесь, и пусть хоть все папуасы острова сопьются и перемрут.

Но он не представлял.

Капитан заявил, что сам, своими руками должен уничтожить Нью-Хайленд, иначе на небесах это благое дело ему не зачтется. Он метался между постройками с горящим факелом в руке, — и они, щедро политые спиртом, быстро вспыхивали, огонь полз по бамбуковым стенам, охватывал крыши. Грант, с его длинной всклокоченной бородой, с растрепанными полуседыми кудрями, напоминал сейчас Тому Остину древнееврейского пророка, не дождавшегося от Господа дождя из огня и серы, решившего собственноручно покарать грешников.

Уилан и Каннингем освободили котел от содержимого, приладили крышку на место. Матросы Гранта увязывали в тючки скудное имущество. Сам капитан заявил, что ничего из прОклятого места не возьмет.

Из джунглей долетел знакомый звук — тот, что они слышали в хижине мичмана. Том Остин встревожился, велел своим матросам отдать револьверы тем людям Гранта, что выглядели пободрее (именно они сопровождали капитана на берег), а самим держать карабины наготове.

…Тяжеленный котел, вопреки опасениям Тома, движение к берегу не задерживал — тропа вела под уклон, и котел катился по ней сам, приходилось лишь слегка направлять его, чтобы не цеплялся за деревья. Гораздо больше хлопот причинила транспортировка больного матроса — его тащили на волокуше, отыскавшейся в хозяйстве Гранта.

До берега добрались без приключений, хотя еще дважды слышали тот же самый крик. Но папуасы, даже если находились поблизости, ничем иным себя не проявляли.

Неприятности начались, когда обнаружилось: одиннадцать человек и груз вельбот не заберет. Больной сидеть решительно не мог, а лежа занимал слишком много места. Но и без него громоздкий котел не позволял всем разместиться.

— Оставим котел, — решил Том, — делать два рейса слишком опасно. Скоро здесь окажутся дикари со всего острова.

Он кивнул на столб дыма, поднимавшийся над горящим Нью-Хайлендом. Грант немедленно запротестовал:

— Ни в коем случае! Лучше я останусь здесь, меня дикари не тронут. Вернетесь за мной, когда затопите это дьявольское изобретение подальше от берега.

Лавиния ничего не сказала, но подошла поближе к мужу и достала револьвер из кобуры. Том понял, что надо что-то срочно придумать. И придумал:

— Заберем и утопим одну лишь крышку котла, папуасы ее не восстановят. Тогда поместимся все. Только вот чем разбить шарнир…

Он шарил взглядом по песчаному берегу, безуспешно