Глаза Ангела - Эрик Ластбадер

— Так вы, капитан, снюхались с американцами? Я должен был это предвидеть. Если коммунисты старшего возраста предали страну, что ожидать от молодых?

— Не предали, а поняли, что коммунизм — миф, сладкая сказка для детей. А я уже давно вышел из детского возраста. Отдайте мне компьютер! — капитан сделал нетерпеливый жест оружием.

— Я вам отдам компьютер, а дальше что? — Марс вопросительно поднял брови. — Вы бросите мой труп у дороги или оставите в лесу, на съедение диким зверям?

— Не заговаривайте мне зубы, — капитан начинал злиться.

— Я и не заговариваю, — Марс выхватил пистолет, который спрятал под компьютером, и выстрелил в капитана.

Капитан удивленно посмотрел на кровавое пятно, растекавшееся на животе, — если бы Марсу не помешал компьютер и он попал бы точно туда, куда целился, рана Николаева была бы смертельной, — и пальцы его автоматически нажали на спуск. Раздался выстрел, но пуля лишь пробила крышу автомобиля, потому что Марс успел до выстрела ударить капитана по руке. Капитан, в свою очередь, схватил Марса за грудки одной рукой, а другой плашмя ударил противника по горлу. От этого удара Марс покачнулся, а капитан, воспользовавшись моментом, выбил пистолет из его руки. Компьютер упал на пол.

Марс, оправившись от удара, размахнулся и с силой врезал кулаком капитану как раз в то место, куда раньше попала пуля. Николаев закричал от боли, на глазах его выступили слезы. Марс наклонился, чтобы подобрать с пола свой пистолет, но не успел этого сделать — капитан блокировал его руку приемом, рассчитанным на то, чтобы руку сломать. Заскрипев зубами, Марс локтем ударил капитана в лицо, услышал треск сломавшейся челюсти, подумал: «С ним покончено». Однако Марс несколько поторопился с выводами. Капитан, бледный, истекающий кровью, сумел неожиданно нанести Марсу два быстрых последовательных удара в солнечное сплетение, отчего у Волкова потемнело в глазах, и он чуть не потерял сознание. Пытаясь прийти в себя и набрать воздуха в грудь, он почувствовал, что его ударили в то же место третий раз и, теряя силы, ребром ладони хотел нанести ответный удар капитану в лицо, но не сумел — недостаток кислорода лишил его последних сил.

Пока Марс находился почти в бессознательном состоянии, капитан избивал его. Марс ощущал боль во всем теле, а свой правый бок он вообще перестал чувствовать. Паника охватила Марса, он был практически беспомощен. Собравшись с силами, Марс сделал отчаянную попытку и лбом ударил Николаева в переносицу, сломав ее, однако боль в груди не позволила ему нанести более сильный удар. Теряя контроль над собой, Марс собрал остатки сил и ударил противника головой еще раз, и теперь добился успеха, — капитан отлетел к лобовому стеклу, разбив его, и упал навзничь на приборную доску. Марс, хватая ртом воздух, продолжал бить капитана по ребрам до тех пор, пока не сломал ему кости. Николаев свалился на пол, лицо его было залито кровью, утыкано осколками стекла. Глаза закатились.

Марс, почти рыдая от нервного напряжения, матерясь, пнул труп ногой и устало отвалился на спинку сиденья. В машине стоял сильный запах свежей крови, тошнотворный, напомнивший Марсу о том, как близко он находился от смерти.

— Сукин сын, — вслух сказал Марс, — хотел обыграть меня, да не вышло, кишка тонка. Я правильно сделал, что приставил своего человека следить за тобой.

Он плюнул капитану в лицо, но тому было уже все равно. Однако Марсу после этого стало как-то легче на душе. Он открыл дверцу машины, подтащил труп к выходу, выкинул на дорогу. «Падаль, — процедил Марс сквозь зубы, глядя на мертвое лицо Николаева, — изменник».

Компьютер валялся на полу. Марс поднял его, осмотрел. Чемоданчик был усыпан битым стеклом, кусочками кости, замазан кровью. Марс поспешно расстегнул молнию на чехле, вытащил компьютер и грубо выругался: компьютер был поврежден — пуля пробила твердый диск, и вся информация о «Белой Звезде» теперь была вне досягаемости. Отбросив в сторону ненужный уже компьютер, Марс включил радио, связался со своим сотрудником, сидящим на связи, и попросил позвать лейтенанта Пскова. Пока радио молчало, Марс нетерпеливо барабанил пальцами по залитой кровью приборной доске. Наконец радио заговорило:

— Поков слушает.

— Это Волков. С этой минуты вы принимаете на себя командование одиннадцатым отделением. Ясно?

— Да.

— Американцы под наблюдением?

— Да. Все в порядке.

— Отлично. Американцы приведут нас к норе, где прячется Бондаренко. Задействуйте в операции столько людей, сколько сочтете нужным. Мы обязаны схватить его, любой ценой. Желательно взять и американцев, но если только с ними возникнут хоть малейшие проблемы, тогда не церемоньтесь, пустите американцев в расход, — чем меньше свидетелей, тем лучше. Ясно, лейтенант?

— Да.

— Конец связи.

Марс положил трубку, сел за руль и, развернув «Волгу», поехал обратно в Звездный городок. Разбитое лобовое стекло мешало как следует видеть дорогу, и через некоторое время Марс вынужден был остановиться, чтобы выбить остатки стекла, мешающие обзору. Приехав в Звездный городок, Марс припарковал машину у здания, где жил Виктор Шевченко, и без обычных процедур зашел внутрь и отправился в его комнаты. Охранники лишь проводили своего начальника удивленными взглядами. Поднимаясь наверх, Марс думал о капитане Николаеве, осмелившемся встать на пути у него, Марса Волкова, об Ирине, которая, подобно Николаеву, возомнила себя настолько умной, чтобы взять над ним верх, выиграть в смертельной игре. Марс, несмотря на все старания Ирины убедить его в своей лояльности, считал, что лояльности этой — грош цена. Он почему-то был уверен, хотя доказательств у него и не было, что Ирина знает о том, что он, а не Бондаренко, работает на Лубянке. Он видел страх в глазах Ирины, когда она разговаривала с ним, чувствовал страх внутри нее, когда она дотрагивалась до него. Следует ли верить словам Ирины о том, что Одиссей был с ней близок в благоприятный для оплодотворения день цикла, Марс не знал. Способна ли она на такую чудовищную ложь? Хотя, почему нет? Почему нет? — спрашивал себя Марс снова и снова, бегом взбираясь по ступенькам. Ирина проявила себя человеком, способным на многое, и Марс одновременно восхищался ею и ненавидел ее так сильно, как и предателя Валерия Бондаренко, который был ему физически противен. «Посмотрим, — сказал себе Марс, открывая дверь в зал с бассейном, — хорошо ли сыграет свою роль Ирина, будет ли лгать мне, рискуя собственной жизнью?»

Тори и Рассел шли по Большой Полянке. За ними в отдалении следовало четверо людей Николаева, которых он оставил для того, чтобы Тори и Рассел без приключений добрались до цели своего путешествия. Капитан убедил американцев в том, что это необходимо: «Марс Волков, — говорил он, — расставил посты по всей Москве, прочесывая город в поисках Бондаренко; поэтому вы сами ни за что не доберетесь до цели, — вас просто схватят, и все».

Лейтенант Поков вышел из «Жигулей» и сказал американцам:

— Мы приближаемся к патрулям, расставленным Волковым. Далеко еще идти?

— Пошел ты... — ответил Рассел.

Поков явно обиделся. Это был темноволосый крепкий мужчина с развитой мускулатурой, какую можно увидеть у спортсменов, занимающихся армрестлингом, быстрый и подвижный.

— Я оставлю машину здесь, — сказал он. — Так будет лучше. Машина привлекает ненужное внимание.

Рассел оглянулся на лейтенанта, отвел Тори в сторонку, прошептал:

— Слушай, мне это не нравится. И раньше не нравилось, а сейчас — еще меньше. Мы завязли по уши, даже не можем отличить своих от чужих. Нас убьют, этим дело и кончится.

— Ты продолжаешь думать, что капитан обманул нас?

— Ты пойми, я бы сам хотел верить ему, но не могу. Оцени ситуацию трезво: у Николаева имелось больше причин лгать нам, чем говорить правду. Или возможен другой вариант: он сказал нам правду, но цели преследовал не те, что мы.

— Правда есть правда, независимо от целей.

— Тор, ты разве не видишь? Мы стремимся найти правду, а утонули в океане лжи. И Москва — чудовищный город. Затеряешься здесь — и никто тебя не найдет. Мы пропадем тут, говорю тебе.

— Нам нужно прийти к Бондаренко, и чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Уже час ночи, до рассвета осталось не менее четырех часов. А на рассвете начнется вооруженное нападение на Прибалтику.

— Начнется, если капитан не наврал нам.

Они замолчали, увидев, что к ним направляется лейтенант Поков.

— Извините меня, — сказал он, — нам нужно торопиться. Поздно, на улицах людей мало, и вы очень заметны. Мы рискуем попасться на глаза одному из патрулей Волкова, и тогда придется плохо. Мы не сможем вас защитить от людей Волкова...

— Он прав, — Тори потянула за собой Рассела, — пошли.

— Влипли мы в историю, черт возьми, — ругнулся Рассел, но не стал останавливать Тори, устремившуюся в сторону церкви.