Путешествия вокруг света - Василий Головнин

От острова Атта пошли мы к востоку вдоль гряды Алеутских островов по такой параллели, по коей никто из известных мореплавателей прежде не плавал, как то было означено на карте, данной мне от Государственного адмиралтейского департамента и сочиненной под надзором вице-адмирала Сарычева.

Крепкий ветер от юго-запада, при пасмурной погоде, продолжал дуть во весь день. Остров Атта временно нам открывался, а Агатту показался только один раз, в 4 часа пополудни. Первого из сих островов высокости к вечеру опять хорошо открылись и были видны до 9 часов, когда средина их находилась от нас в расстоянии около 50 миль.

После сего, идучи в беспрестанном тумане, мы не видали берегов до 28-го числа, а того дня в 5-м часу утра горизонт так очистился, что мы видели весьма хорошо высокие горы острова Танаги.

Во весь день мы видели великое множество носящейся по морю морской травы, в том числе был один род, какого я прежде не видывал: растение сие величиною и видом похоже на большое страусово перо и было обыкновенного, всем морским травам свойственного цвета.

Горизонт не во весь день был чист, но более покрывался мрачностию и туман временно находил; берега изредка только показывались, и то местами, до 3-го часа пополудни; но тогда ветер почти затих, и горизонт сделался так чист, что мы вдруг могли видеть острова: Канагу, Адах, Ситхин и всю Атху.[220] На Ситхине есть высокая сопка, из коей мы видели шедший дым.

Берега были видны до 10-го часа вечера, а в 8 часов мы пеленгами определили свое место. Острова сии чрезвычайно высоки и гористы; на высоких местах лежал снег большими полосами, а особенно по разлогам гор. Это показывает, каков здесь климат: с выхода нашего из Камчатки термометр редко поднимался выше 4° теплоты, а часто опускался до 3°.

На следующий день в ночь, также и днем, ветер самый тихий дул с восточной стороны, при пасмурной, мокрой и туманной погоде, которая не позволила нам ни астрономических наблюдений делать, ниже видеть берег; по счислению же в полдень северная оконечность острова Атха была от нас в расстоянии 63 миль.

Ночью на 30-е число было маловетрие от северо-востока, с пасмурною, туманною и дождливою погодою, а в 5-м часу утра от севера сделался умеренный ветер, который скоро перешел в северо-западную четверть; тогда несколько прочистилось. Около 8 часов открылся нам на короткое время прямо к югу один остров, который, по счислению нашему, должен быть Ситхин. В 10-м часу он опять показался и другой небольшой островок, первый от западной оконечности Атхи, который мы прошли милях в десяти, оставя его к югу. Около полудня все выдавшиеся мысы острова Атха к северу означились; горы же и высокости скрывались в облаках и пасмурности. Мы шли вдоль острова в самом близком расстоянии, так что в трубы легко могли видеть мелкие каменья, коими был покрыт низменный берег.

Идучи вдоль берега, мы беспрестанно делали пеленги, по коим положили сию часть острова на карту. Положение Атхи весьма хорошо определено вице-адмиралом Сарычевым; только в том месте, где находится так называемая Коровинская гавань, у него назначен глубоко вдавшийся залив; и в путешествии своем он говорит, что «залив, называемый Коровинская гавань, идет близ северного мыса Атхи; при входе в него разделяется он надвое и простирается далеко внутрь острова». Но нам казалось, что залив сей недалеко входит внутрь земли, а, по-видимому, в нем есть две весьма низкие долины, лежащие между горами, которые и мы издали приняли было за залив; но, подойдя на такое расстояние, что ясно видели каменья на берегах сих долин, открыли свою ошибку. Впрочем, вышеупомянутые два рукава, очень вероятно, действительно далеко простираются внутрь острова, только в таком направлении, что мы не могли их приметить.

Так называемая Коровинская гавань весьма плоха. Штурман Васильев, командир одного из судов Российско-Американской компании, в сей гавани зимовал. Он говорит о ней, что «гавань совсем неудобна, вход в нее узок, и нагруженное судно с трудом войти может, не подвергаясь опасности стать на мель; а особенно с начала входа, где не более 5 аршин глубины; грунт – камень; от прилива и отлива быстрое течение и с моря большая зыбь».

Обойдя северную оконечность Атхи, мы пошли на южную сторону сей гряды между островами Амлея и Сегуам, из которых первый тотчас нам открылся, и мы видели его до 11 часов ночи, а второго вовсе не видали. Остров же Атха до самого вечера был виден, и когда мы северо-восточную его сторону проходили, то временно и горы показывались и даже превысокая сопка, стоящая на сей оконечности. Она временно причиняет опасные землетрясения, и в 1812 году, когда штурман Васильев здесь зимовал, она горела и такое производила трясение земли, что жители боялись, чтоб их не задавило в их юртах (землянках).

По счислению нашему мы полагали себя в час пополуночи 1 июля уже на просторе, по южную сторону гряды, почему и пошли вдоль оной к востоку. Сего числа ветер дул западный, ровный и весьма свежий, так что мы шли от 8 до 9 миль в час. Погода облачная, однако ж сухая и светлая, только над островами стояла мрачность, которая препятствовала нам их видеть, хотя мы не далее 15 миль от них находились. Астрономических наблюдений никаких сделать было невозможно.

В ночь на 2 июля ветер от запада сделался сильнее и днем продолжал дуть довольно крепко; погода была облачная и пасмурная. Поутру 4 июля увидели мы юго-восточный, небольшой, но высокий остров гряды Шумагина.[221] Положа наше место от вчерашнего полуденного пункта, весьма хорошими обсервациями определенного, на карту вице-адмирала Сарычева, нашли мы, что этому острову почти в таком положении и надлежало быть, расстоянием от нас на 35 миль. В полдень чистый горизонт и появление солнца позволили нам определить широту острова Тахкиняха.

Сего числа ветер то тихо, то умеренно дул с западной стороны при светлооблачной погоде; мы правили прямо на остров Укамок и шли под всеми парусами. Вчера и сегодня видели мы множество разного рода океанских птиц и показалось морское растение, коим слишком изобилуют северо-западные берега Америки, русскими называемое морским луком.

Июля 5-го в 8 часов утра пасмурность уменьшилась и позволила видеть предметы в должном расстоянии; тогда я стал править к острову, открытому в 1794 году английским капитаном Ванкувером и названному им островом Чирикова,[222] с тем чтоб, увидев оный, плыть к острову Укамок. Причина сему намерению была следующая: на данной мне карте Адмиралтейского департамента остров Чирикова не был назначен, почему я полагал, что департамент считает его несуществующим, а вместо оного принимает Укамок, положенный на карте вице-адмирала Сарычева в широте 56°08′, в долготе 156°15′ западной.

К полудню показалось солнце и горизонт очистился. Скоро после полудня ветер пошел опять к западу, почему мы стали править к острову Укамок, ибо, дошедши до острова Чирикова, нельзя бы нам уже было при западном ветре идти к Укамоку, который, как мы и сначала полагали, открылся в 5 ½ часов пополудни в расстоянии около 20 миль. Вице-адмирал Сарычев называет его «низменным» островом, но он нам показался весьма высоким, а подошед к нему ближе, мы усмотрели вместе с ним еще острова; сие показало нам, что это не Укамок. Притом открылся он нам не на NNW, как мы счисляли, а на NW: в таком положении долженствовали от нас находиться Евдокийские острова.[223]

Перед вечером мы находились, по карте Сарычева, от острова Укамок не далее 10 или 12 миль, но не могли его увидеть, несмотря на то, что погода была светлая и горизонт чист. Хотя вице-адмирал Сарычев и называет сей остров низменным, но, вероятно, по сравнению с здешними гигантскими островами, ибо он упоминает, что видел его в 26 милях. В 9 ½ часов вечера, имея западную оконечность южного Евдокийского острова в расстоянии 7 миль, мы бросили лот и нашли глубину 140 сажен, на дне черный песок и хрящ; тогда мы поворотили и пошли к востоку, при весьма тихом ветре от юга. Сегодня мы видели превеличайшие стада птиц, множество разного рода морских растений и много китов.

Во всю ночь на 6-е число было тихо и шел дождь, а в 4 часа сделался ветер, нашла пасмурность и временно туман находил. В 7-м часу утра в пасмурности увидели мы берег, который сначала показался от нас в большом расстоянии. Скоро после открылись обе его оконечности, которые показали, что это был небольшой остров и не слишком высокий. Капитан Ванкувер хорошими наблюдениями определил широту 55°49′, долготу 154°56′ острова Чирикова. Это близко соответствовало положению нашего места в отношении к острову Чирикова, посему я думал, что он и Укамок один и тот же.

Желая совершенно в том увериться, принял сей остров за Укамок вице-адмирала Сарычева и в 9 часов взял курс к острову Чирикова, которого хотя и не надеялся найти, но, не доверяя нашим хронометрам и счислению, думал еще, что, может быть, виденный нами остров не есть тот же, что Чирикова. Однако ж ветер не позволил нам править желаемым курсом. Между тем мы приблизились к южной стороне острова и были прямо на S милях в двух от низменного берега, простиравшегося на версту или на две между двумя высокими утесами. На низменном берегу показались нам юрты и байдара (лодка); а на возвышенном месте стоявший флагшток мы все ясно видели, почему в 10 часов утра, поворотив на другой галс к S, легли в дрейф.