Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж

Дант поднял оба больших пальца.

— Кресс, давай начистоту, — начала Кэт с облегчением. — Я прочла рукопись. Она великолепна. Я с полной уверенностью могу сказать: редактор, с которым я работаю, ищет именно такие книги. Тебе предложат огромные деньги. Я так за тебя рада!

— Правда? — сказала Кресс с явным подозрением в голосе. — Дант читал это?

Дант бросил на телефон злобный взгляд и поднял два пальца в знак победы.

— Э, нет, только я, — поспешила заверить Кэт. Нет смысла притворяться, что Дант прочел и пришел в восторг. — Мы получили твою рукопись как один из проектов. Я попросила почитать — как представитель группы потенциальных покупателей. Меня… захватило с самого начала! Раньше я не знала Мэнди, но теперь — прекрасно знаю!

«Если только это Мэнди», — мысленно добавила она.

— Мэнди? О, гм, боже, это превосходно. Я рада, что тебе понравилось. Мне было очень трудно писать таким стилем…

— Правда? — и тут же, чтобы не показаться слишком недоверчивой, Кэт промычала нечто безопасно-неразборчивое.

— …Мне хотелось, чтоб было похоже на Элмора Леонарда[46]. Только с точки зрения женщины, родившейся в начала семидесятых.

— Ну, это очень… своеобразно, — Кэт старалась говорить дружеским, доверительным тоном. — Я и не знала, что ты пишешь роман. Ты никогда не говорила…

Дант что-то пробормотал себе под нос, и Кэт оттолкнула его подальше от телефона.

— Ну, я думаю, Дант взбесился бы, узнав, поэтому я молчала… — призналась Кресс.

Дант хотел было что-то сказать, но Кэт закрыла ему рот ладонью.

— Проблема в том, Кресс, что роман не закончен. Я вчера вечером дочитала до того места, где Ариэль, Камерон и Дэвид встречаются с ростовщиками, и на этом вдруг все закончилось.

Это была не совсем правда. Конец романа Кэт поверхностно пролистала лишь сегодня, придя с работы. Дант в это время расхаживал по комнате и бормотал угрозы. К счастью, Гарри был на тренировке по регби и не присутствовал на этом спектакле.

— Да, он не закончен. — Кресс то ли вздохнула, то ли застонала. — Я хотела дать агенту прочесть, чтоб он сказал — можно ли продать в таком виде. Фил не только прочел, но и послал рукопись в издательство. Мы даже не договорились, когда я должна закончить. Он агент моей матери. Изумительный человек. Я знаю его тысячу лет.

Кэт посмотрела в приготовленные записи. Теперь надо было очень постараться.

— Дело в том, что Элейн недавно сильно обожглась на одной девице. Она подписала с ней контракт на основе трех глав, девица потратила денежки на туфельки, а книгу так и не прислала. На работе все очень злы на Элейн. Она теперь ни за что не предложит купить твой роман, пока он не завершен. Основная проблема в том, что такие книжки быстро устаревают, так что тебе надо шевелиться прямо сейчас, мне…

— Боже! — взвыла Кресс. — Я не могу закончить его сейчас! Фил будет в бешенстве! Ох, черт!

Кэт с Дантом переглянулись.

— Ах, послушай, Кресс, это не так трудно. Я могла бы помочь тебе, многие авторы…

— Кэт, я в больнице, черт побери! Лежу в гипсе! Могу разговаривать только потому, что медсестры приложили мне телефон к уху!

Дант вскочил с подлокотника дивана и заплясал по комнате, словно безумный.

Ничего лучше и вообразить нельзя было! Хоть это немного несправедливо по отношению к Крессиде.

— Ах, нет! — воскликнула Кэт. — Бедняжечка! Что случилось?

Кресс ответила с горечью:

— Фил считает, что я в Лондоне. Он велел мне сидеть в Англии, пока он не получит ответа из редакции. Но один мой сокурсник ехал с друзьями в Валь д'Изер и пригласил меня. Я была очень взвинчена всей этой саморекламой Фила и решила поехать. Мы отлично катались, пока какой-то негодяй на снегоходе не сбил меня прямо у входа в бар.

— Ах, боже, — прошептала Кэт, чуть дыша.

— А потом, когда меня приволокли в ближайшую больницу, медсестры-фашистки обнаружили у меня в крови… всякие посторонние вещества. Меня даже полицейские допрашивали.

Дант прекратил прыгать и взглянул на телефон, держа оба больших пальца вверх.

— Оказалось, тот несчастный мерзавец на снегоходе хотел свалить всю вину на меня. Но потом они взяли анализ его крови и увидели, что он был совсем обкуренный, — торжествующе закончила Кресс. — Но мне придется торчать здесь, пока все не уладится. Я не могу даже сходить в уборную. Правда, дела не так и плохи. Я в отдельной палате. Но все вокруг так старомодно. Пока не прошел наркоз, я думала, что попала в кино семидесятых годов.

Дант вновь радостно заплясал.

— Ах, как раз когда вот-вот может состояться твой блестящий литературный дебют! — посочувствовала Кэт, надеясь, что ее голос звучит не слишком фальшиво.

Кресс приглушенно вскрикнула.

Дант подошел и облокотился на спинку дивана. Кэт готовилась нанести сокрушительный удар.

— Кресс! — воскликнула она, словно в голову ей только что пришла блестящая идея. — Слушай, а если я помогу тебе?

— Чем? — с сомнением спросила Кресс. — У тебя диплом по психотерапии?

— Нет, я имею в виду — может, я помогу тебе закончить роман? У тебя же есть черновики, наброски? Или ты можешь наговорить мне текст на диктофон. А я напечатаю. Мне совершенно не трудно.

Молчание. Кэт задержала дыхание. Может, слишком наивно было надеяться, что Кресс пойдет на такое. Если разобраться, их план похож на выдумки Скубиду.

Дант что-то нацарапал на обороте одной из страниц рукописи и показал Кэт. Три знака фунта стерлинга подряд и восклицательный знак.

Кэт смотрела на надпись непонимающим взглядом.

Дант добавил еще два восклицательных знака и помахал листом перед носом Кэт.

Внезапно до Кэт дошло.

— Невозможно ждать, пока ты поправишься. Элейн недавно упустила один из чернушных лондонских триллеров. Ей ужасно хочется найти что-нибудь похожее, пока мода не прошла. Я не осмелюсь предположить, сколько она заплатила бы, но, думаю, хватит на четырехкомнатную квартиру в Уэст-Кенсингтоне или трехкомнатную в Нотинг-Хилл.

Кэт взглянула на листочек — проверить, не забыла ли она что-нибудь.

Кресс расстроено пискнула — совсем не в своей манере.

— В крайнем случае, ты сможешь окончательно доработать его на стадии корректуры, — Кэт решила сымпровизировать. — Большинство авторов так и делают.

Она скрестила пальцы.

— Черновики у меня дома, — наконец сказала Кресс. — Большей частью они написаны от руки. Но есть и отрывки в ноутбуке. Ради Христа, не показывай Данту. Или Гарри. Они довольно… чувствительные. Я попрошу кого-нибудь достать мне диктофон и надиктую самый конец истории. Дописать осталось немного.