Смерть травы. Долгая зима. У края бездны - Джон Кристофер

После землетрясения здесь произошло еще кое–что. В развалинах уже рылись люди — в этом не могло быть никакого сомнения. Кто — спасатели или такие же жертвы стихии? Скорее всего второе — следы были совсем свежими. Наверное, тут прошел кочевой отряд, не гнушающийся всем, что только может сгодиться, — и картофелем, и парой консервных банок из чулана. Думать так о людях было неприятно, даже страшно. У Метью не было ни малейшего представления об участи людей, оставшихся в живых на просторах Англии, однако он почему–то полагал, что их организованность не будет уступать по крайней мере гернсийской. Сейчас встретилось свидетельство того, что он угодил пальцем в небо. Оказалось, что на ограниченном пространстве дисциплина соблюдается строже, соответственно, сохраняется подобие порядка. Это можно сравнить со струнным квартетом или, скажем, с сонетом елизаветинской эпохи. Здесь же может невообразимо долго царить полнейший хаос.

Однако день сулил им еще одну встречу со следами человеческой деятельности, которая не могла их не порадовать. Оставив позади обработанные земли, путники очутились на поросшей лесом местности, собственно в Нью–Форесте, через который шла лента шоссе; поскольку в распоряжении Метью не было сейчас не только компаса, но и солнца, он мог только догадываться, что это за трасса — А–31 или А–35, и тем более не знал, насколько они уклонились от избранного направления. В конце концов Метью решил, что лучше двигаться по дороге: пусть она утратила былую прямизну, местами перегорожена поваленными деревьями и уже начала зарастать травой, по ней все равно можно было шагать куда быстрее, чем по целине. Вот только знать бы, куда она ведет…

Свернув по А–31 направо, путники вышли бы к Саутгемптону, зато небольшой маневр по А–35 — и они окажутся там, где уже побывали. День клонился к вечеру, а небо так ни разу и не прояснилось; облака были настолько плотными, что ни за что нельзя было определить, где запад. Правильнее всего было устроить привал, не дожидаясь темноты, и уповать на то, что утром небо окажется чище. Сам Метью натопался досыта, Билли и вовсе с трудом держался на ногах.

Однако мальчик, к удивлению Метью, стал канючить, чтобы они прошли еще немного.

— Зачем? — не понял Метью. — Разве ты не устал? Кроме того, я не уверен, правильно ли мы идем.

— Мне показалось, что я видел…

— Что?

— Дымок.

— Где?

Билли указал вдаль — в западном направлении, если они шли по шоссе А–31.

— Вон за теми деревьями.

Метью напряг зрение, но так и не смог ничего разглядеть. Впрочем, на счету у мальчика уже было раннее обнаружение земли, поэтому игра стоила свеч.

— Ладно. Дойдем до поворота дороги.

За поворотом показались развалины домов, в которых тоже недавно рылись. Метью стал озираться, надеясь приметить людей, но безрезультатно. Зато здесь отчетливо тянуло дымком. На обочине дороги лежало несколько камней, между которых вился вверх столбик дыма. На земле тлели обуглившиеся палки, среди них теплились угольки.

Метью сложил ладони рупором и крикнул: «Э–ге–гей!» Ответа не было. Он крикнул еще два раза, но с тем же результатом. Костер бесхозно догорал уже несколько часов. Люди не позаботились его потушить — не исключено, что они ушли, оставив его вовсю полыхающим.

Важно было другое: из угольков еще можно было развести огонь. В нескольких ярдах от стоянки валялись досочки, собранные на развалинах. Метью и Билли подобрали их и, аккуратно расположив вокруг тлеющих углей, стали осторожно раздувать пламя. Это заняло немало времени, но в конце концов по дровам заплясали робкие язычки огня. Билли принес еще планок. Теперь у них был настоящий костер.

В этот вечер они наконец–то смогли побаловаться приличным ужином: нагрели сардины в масле и, подзакусив, принялись за кабанятину с грибами и оливками — один из деликатесов, которыми разжились на Олдерни. На третье было самое лакомое блюдо — картошка, испеченная в золе прогоревшего костра. Наевшись до отвала, путники улеглись спать. Прежде чем лечь, Метью натаскал к костру толстых сучьев и прикрыл его комьями земли.

Можно считать, что у них все в порядке: они возлежат на древней земле Англии, желудки полны; если повезет, с утра снова разведут огонь. Жаль лишь, что им пока не встретилось ни души, однако встреча теперь не заставит себя ждать.

Билли растолкал его и, вцепившись в руку, прошептал:

— Смотрите!

Метью пошевелил затекшими членами и посмотрел туда, куда указывал мальчик. В этот предрассветный час можно было видеть ярдов на пятьдесят, не больше. Существа стояли как раз в пятидесяти ярдах, напоминая привидения, готовые растаять, как бесплотные тени. Впрочем, было нетрудно разобраться, кто это. Сперва их было двое, потом один чуть сместился, и показался третий, тоже щиплющий травку. Одичавшие пони Нью–Фореста — бурый, мышастый и маленький гнедой! Они пережили автомобилистов, постоянно сбивавших их летом на не обнесенных изгородями дорогах Нью–Фореста; теперь этих автомобилистов нет в живых, а пони по–прежнему мирно пасутся, как во времена Уильяма Руфуса. Что за сказочная картина!

На смену сентиментальному восторгу пришла мысль более практического свойства: конечно, пони — не настоящие вьючные животные в отличие от мулов и ослов, однако и они могут нести на спине кое–какой груз — например, мальчика. Метью жестом приказал Билли не шуметь, тихонько встал с земли и двинулся в сторону пони. На ходу он обращался к ним с разными ласковыми словами. Одна из лошадок подняла было голову, но не углядела ничего опасного и снова занялась травой. Все же, подпустив его на несколько футов, они поскакали прочь. Стук их копыт постепенно делался все глуше, пока не утих вовсе.

— Не повезло, мистер Коттер, — сказал Билли. — Я вообще–то так и думал, что они совсем дикие.

— А я об этом позабыл, — вздохнул Метью. — Они, наверное, необъезженные, так что с ними пришлось бы повозиться. Даже если бы я поймал одного, от него было бы мало толку.

— Все равно было здорово на них посмотреть.

— Да, — согласился Метью, — действительно здорово.

Ему посчастливилось вернуть костер к жизни, и утро началось с подогретой говядины и остатков вчерашней картошки. Их запасы подходили к концу и требовали восполнения. Все зависит от того, насколько много людей бродит вдоль дорог, обшаривая руины. В сельской местности, естественно, выжило больше людей, поэтому тамошние запасы консервированной снеди наверняка истощались быстрее. Города разной величины были в этом смысле куда перспективнее. Если бы удалось добраться до Саутгемптона!.. Эстуарий реки Тест наверняка не позволил волне вдоволь разгуляться.

Метью поднял глаза к небу. Несмотря на облачность, сейчас уже можно было разглядеть пятно света. Значит, там восток. Выходит, они все–таки пошли по шоссе А–31. Теперь, определившись, пора выступать.

Прошагав по дороге примерно час, путники наконец увидали людей — две фигуры в лохмотьях, маячившие в стороне от трассы. Судя по отсутствию бород, это были женщины — одна лет двадцати, другая гораздо старше. Метью их окликнул.

Женщины отреагировали немедленно: сперва уставились на Метью с Билли, а потом бросились бежать. Та, что постарше, споткнулась, и младшая остановилась, помогая ей подняться. Метью снова окликнул их, стараясь, чтобы его голос звучал подружелюбнее, однако женщины предпочли скрыться в рощице ярдах в ста от дороги.

— Они что же, испугались нас? — удивился Билли.

— Похоже, что да.

— Но почему, мистер Коттер?

Страх женщин передался и мальчику. Видимо, так здесь все и происходило: разбившись по двое–трое, люди добывали себе пропитание в полях и среди развалин, избегая соплеменников. Неужели не нашлось никого, кто установил бы, подобно Миллеру, подобие порядка?

— Не знаю, Билли, — ответил Метью и зашагал дальше. — Люди в наше время совершают странные поступки.

Новая встреча состоялась во второй половине дня. Она протекала уже по–другому.

Солнце вышло из–за облаков, и в полдень путники сумели развести костер. Теперь они шли все быстрее. Метью радовало появление птиц: им уже попадались каменные дрозды, королек, малиновка и даже две сороки — такие же шумные, как в прежнюю эпоху. У развалин деревни Метью повернул голову, привлеченный каким–то движением, и увидел наблюдающую за ними женщину.

Она стояла под высоким деревом у подножия холма ярдах в двадцати от дороги. Ее коричневая одежда — брюки и свитер — сливалась с местностью. Незнакомка уже знала, что Метью ее заметил, но даже не пошевельнулась. Почуяв грядущее развлечение, Билли поднял глаза от дороги и тоже увидел ее.

— Глядите–ка, мистер Коттер, не убегает! — удивился он.

— Нет, — сказал Метью. — Во всяком случае, пока.

Подходя к женщине, он смог хорошо ее разглядеть. За тридцать, среднего роста, стройная; по теперешним стандартам ее можно было назвать довольно–таки упитанной. Коротко стриженные каштановые волосы были зачесаны назад, и лицо ее сперва показалось Метью умным и бесстрашным, но не слишком красивым. У рта и глаз залегли морщины. Было видно, что ей пришлось немало пережить.