Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне - Ричард Вудли

— Как ты справился с Большим Трином? — поинтересовался я. — Он же здоровый.

— Я его не смог поднять, пришлось Красавчика просить. Трин был как фарш, весь в крови, в дырках от дроби. Красавчик весь измазался, пока его таскал. Я не думал, что он справится, с виду он не силач. Но когда он его поднял, я просто обалдел. В общем, Трина порубили на куски и по мусорным мешкам разложили.

Левша рассказал, что заказ на капитанов он получил вместе с Джимми Ходулями, Ники Санторой и еще одним типом по имени Бобби Капаццио. Когда они вышли из ресторана, убив капитанов, Джерри Чилли сообщил, что малой ошивается прямо за углом.

— Я говорю Красавчику, мол, пойдем и его заодно оформим. А он такой: нет-нет-нет, Левша. Черный Сонни сказал двигать в Бруклин. Малой был в соседнем здании, в двух шагах, Донни!

Они отправились в «Моушн лаундж», а оттуда на квартиру к Рабито, где и залегли на дно.

После всех этих «подвигов» Левша не понимал, почему семья настолько его обделяет.

— Еще перед войной он сказал, мол, я тебя на зарплату посажу. Через три месяца будем миллионерами, — продолжал Левша. — Ну, я и замолчал. Кто я такой, чтобы возбухать? Ты еще спрашиваешь, чего я такой нервный. Он знает, что я ему предъявлю. А я ему еще как предъявлю! Куда он денется? Сходку объявит? К нему никто не придет, вот так. Он сам здорово облажался. А теперь он мне заказ на малого дает, блядь. Ну-ну. У него выбор ограниченный: я, Джимми Ходули, Ники и Красавчик. Что за игру он затеял? Я уже был там, туда только самоубийца сунется.

— К малому в дом? — по слухам, Энтони заныкался в каком-то глухом тупике в Риверхеде, на дальнем конце Лонг-Айленда.

— Там гнилое место. Если заметят поблизости — тебе сразу пиздец. Но Сонни любой ценой хочет достать малого. Любой ценой, понимаешь? Вот такая хуетень. Он хочет разбогатеть, пока Расти не откинулся.

Потом Левша заговорил про свадьбу:

— Он сегодня спросил, мол, сколько столов будет на свадьбе. Мы говорим: четыре. Он такой: и как вы их расставите? Все ж со мной захотят за один стол. Я ему говорю: я пас, спасибо. Я буду сидеть со своей женой и со своими корешами. Я отдохнуть хочу, а не по стойке смирно стоять.

— Где застолье будет? — на саму церемонию никого из нас не пригласили.

— В «Шалимаре», Стейтен-Айленд. Всем приказано взять стволы, даже тебе. У тебя есть? Ладно, я достану у своих. Знаешь, что он пару недель назад учудил? Звонит мне и говорит, мол, Левша, давай встретимся в субботу вечером — ты, я и Ники. Я прихожу, а там еще Красавчик сидит. При мне два ствола. Они выпивают, я газировку потягиваю. Этот начинает, мол, Левша, ты такой-растакой молодˆец, отличный мужик, мы с тобой далеко пойдем. Короче, блядь, по ушам мне ездит. А когда его прижмут, сразу хвост поджимает. Я с ним днями и ночами торчал, устал от него. Хорошо, что этот заказ подвернулся. Мы рано или поздно достанем малого. Нет, это я достану малого. Кричать об этом не буду, но боссы все равно узнают. Черт бы его побрал, как же мне хуево от всего этого.

— Понимаю. Но ты все правильно делаешь.

— Тогда что за наебательское отношение ко мне?!

— Не знаю. Но ты для него дохуя всего сделал.

— Вот-вот. Когда Расти вернется, этому выскочке крышка. Расти его сразу завалит.

Я вернулся в «Моушн лаундж». Ночевать мне предстояло в квартире Сонни.

В кармане брюк у меня лежал передатчик. Когда мы разошлись по кроватям, я сложил брюки и убрал вместе с верхней одеждой в шкаф. У нас были хорошие отношения, и обшарить одежду приятеля в поисках пары долларов на свежую выпечку или кофе не считалось чем-то зазорным. Всегда был шанс, что такое может случиться. Но в брюках спать было глупо, поэтому я повесил их на вешалку в шкаф и отправился на раскладной диван.

Сонни разбудил меня без пятнадцати семь. Он купил булочек и сварил кофе, и мы уселись завтракать прямо в трусах. В этот день был день рождения Сонни. Я вручил ему двести баксов в качестве подарка и вернул еще тысячу вместе с водительским удостоверением — отголоски той злополучной «Ночи в Вегасе».

Он в ответ протянул мне немецкий пистолет вороненой стали 25-го калибра с полной обоймой и со стертым серийным номером на стволе. Сонни вооружал свою команду, опасаясь ответного и весьма вероятного удара со стороны врагов.

— Всегда держи при себе. На свадьбу без него не приходи.

Мы поговорили про «Кингс корт». Сонни мечтал возобновить дела с Траффиканте.

— Когда во Флориду полетишь? — спросил я.

— Надеюсь, на следующей неделе. Там будет важная сходка боссов, которую нельзя пропустить. — Он начал что-то писать в своем синем ежедневнике, который заодно служил журналом для ростовщических дел. — Наконец-то бабки пошли. Мне сейчас по тридцать кусков в неделю засылают. В обороте еще семьдесят кусков. Но и траты большие, всем помогать приходится.

Мы поднялись наверх к голубям. Сонни был настроен умиротворенно.

— Есть новости про Бруно? — спросил я.

— Кое-что есть. А вот Джея Би мы отпустим.

Они передумали убивать дядю Энтони.

— А что так?

— Нужна хорошая приманка, чтобы рыбка клюнула.

Некоторое время мы молчали, рассматривая голубей.

— Донни, я выдвину тебя на посвящение, когда Старик откинется, — он облокотился на перила. — Я тебя люблю как брата и доверяю тебе как брату. Я в тебя верю. Остальные слишком много болтают. И если со мной что случится, позаботься о том, чтобы моей семье регулярно высылали бабки. Я на тебя рассчитываю. Дети должны получать по штуке в неделю.

— Я не подведу, братан.

— Представляешь, эти голуби не могут, блядь, вот просто так взять и пролететь пятьдесят миль. Их нужно тренировать и держать в форме. Сейчас они пролетают десять миль за десять минут.

Левша приехал в «Моушн лаундж» переговорить с Джимми Ходулями и Ники Санторой.

— Заказ дали четверым, — напирал Левша. — О чем речь? Вы издеваетесь? У остальных и так бабок дохуя!

— Кто пойдет? — спросил Ники.

— Ты, я, Джимми Ходули и Бобби. Все. Вы совсем, что ли? Или это он окончательно рехнулся? Короче, Красавчик не идет. Остальные тоже не идут, пусть бабло гребут дальше. Ребят Массино я на пушечный выстрел не подпущу. Вас там сразу же захуярят! Малой не так прост, как