Тайны Второй мировой - Борис Соколов

34

Русские и другие советские коллаборационисты как своеобразный социально-политический феномен были порождением Второй мировой войны. Эта война уникальна не только по масштабам боевых действий и жертв, но и по числу военных преступлений и преступлений против человечества, совершенных обеими сторонами. С немецкой стороны преступления такого рода — геноцид 6 миллионов евреев и нескольких сотен тысяч цыган, массовые казни заложников за действия партизан, убийства и насилия со стороны солдат вермахта и СС против мирного населения оккупированных территорий, истребление голодом и репрессиями миллионов советских военнопленных (о бедственном положении советских военнопленных зимой 1941/42 г. см.: Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское освободительное движение. Пер. с нем. 3-е изд. М.: Посев, 1993. С. 22–25,42–43, 62; Кромиади К.Г. За землю, за волю… Сан-Франциско: СБОНР, 1980. С. 25–48), в том числе в рамках преступного «приказа о комиссарах», бомбардировки Лондона и Ковентри, обстрел самолетами-снарядами и ракетами «Фау-1» и «Фау-2» английских городов. Со стороны союзников тоже есть немало деяний, подпадающих под статьи Нюрнбергского трибунала. Это — советский геноцид более чем 20 тыс. поляков в Катыни, а также десятков и сотен тысяч украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев с вновь присоединенных территорий (символом этих казней стало урочище Куропаты под Минском); «наказанные народы» Советского Союза (крымские татары, немцы, калмыки, немцы, ингуши, чеченцы, карачаевцы и др.); гибель от голода и болезней подавляющего большинства германских пленных под Сталинградом и германских и итальянских пленных в Тунисе в 1943 г.; сотни тысяч, если не миллионы погибших при депортации немецкого населения из стран Центральной и Восточной Европы в 1945–1946 годах; убийства и насилия, чинимые Красной армией против населения Германии и других стран Восточной Европы и, в меньшей мере, англо-американскими войсками по отношению к немецкому гражданскому населению; ковровые бомбардировки англо-американской авиацией германских и японских городов с целью нанести максимальный урон мирному населению и тем сломить моральный дух противника (этой же цели служила и атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки). Во Второй мировой войне агрессорами выступали не только Германия, Италия и Япония, но и СССР — по отношению к Польше, Финляндии, Румынии и государствам Прибалтики. И Гитлер, и Сталин собирались напасть друг на друга, не без основания опасаясь, что партнер по пакту о ненападении в ближайшем будущем сам готовится начать наступательную войну. См., например: Пиетров-Энкер Бианка. Германия в июне 1941 г. — жертва советской агрессии? // Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований / Под ред. Вольфганга Михалки. Пер. с нем. М.: Весь Мир, 1996; Бонвеч Бернд. Послесловие // Невежин В.А. Синдром наступательной войны. М.: АИРО-ХХ, 1997; Юбершер LP. 22 июня 1941 г. в современной историографии ФРГ: К вопросу о «превентивной войне» // Новая и новейшая история, 1999, № 6.

35

Интересно, что один из главных идеологов РОА Г.Н. Жиленков стал сотрудничать с немцами только после того, как был арестован за саботаж, и ему объявили о предстоящем расстреле.

36

По мнению Иоахима Хоффмана, высказанном в интервью журналу «Новый Часовой», «примерно треть участников Освободительного Движения Народов России последовала за его руководителями не искренне, это были несчастные люди, желавшие спасти себя, но остальные две трети честно хотели и были готовы бороться против Сталина» (Новый Часовой, СПб., 1994, № 1. С. 100). Немецкий историк распространяет эту пропорцию на всех примерно 1 млн. советских коллаборационистов, служивших в германских вооруженных силах. Нам представляется, что такая пропорция скорее характерна для собственно РОА, сформированной в конце 44-го — начале 45-го. Среди «добровольных помощников», по всей вероятности, преобладали те, кто видел в службе немцам способ выживания.

37

Троцкий говорил о «тоталитарной пропаганде» в статье 1940 г. «Сталин после финляндского опыта».

38

«Ты у меня одна». Письма генерала Власова женам (1941–1942) // Источник, 1998, № 4. С. 96. Интересно, что в том же письме он советовал жене не изучать немецкий язык, не предполагая, конечно, что в будущем ему самому не только по необходимости придется сделать, но и жениться на немке. Почти теми же словами описал Власов встречу со Сталиным и другой жене, Анне Власовой (Там же. С. 113, письмо от 17 мая 1942 г.)

39

Германский дипломат Ганс Герварт, до войны работавший в посольстве в Москве, а в годы войны сотрудничавший с Власовым и контактировавший с участниками заговора 20 июля, так и назвал свои мемуары — «Против двух зол» (Herwarth Н. vont with Starr F. Against two Evils. N.Y.: Pawson & Wade Publishers, 1981). Для немцев подобная позиция была возможна: ведя войну против большевизма, одновременно готовить заговор против Гитлера, надеясь продолжить войну против Сталина уже под эгидой демократического правительства. Для русских коллаборационистов борьба против нацистского режима была невозможна, поскольку Гитлер являлся необходимым союзником в борьбе против Сталина.

40

Кривицкий А. Разъезд Дубосеково // Военная публицистика и фронтовые очерки. М.: Художественная литература, 1966. С. 50–51. Здесь цитируется русский перевод коллективного труда немецких военачальников «Роковые решения», выпущенный «Воениздатом» в 1958 г. Следовательно, данный очерк не мог быть написан ранее этой даты.

41

Впервые он был опубликован 22 января 1942 года в «Красной Звезде» и в том же г. был повторен в выпущенном ГлавПУРом первом литературно-художественном сборнике «Великая Отечественная война».

42

«Вскоре после этих событий редактор вручил мне четыре строчки политдонесения, поступившего в числе многих других от политотдела одной из дивизий, оборонявших Москву» (Кривицкий А.Ю. Разъезд Дубосеково. С. 48).

43

Так, во время контрнаступления под Москвой 323-я стрелковая дивизия 10-й армии в ходе боев 15–17 декабря 1941 г. потеряла убитыми 496 человек, пропавшими без вести — 1200 человек и ранеными — 1294 человека. Кроме того, заболело 70 человек (Скрытая правда войны: 1941 год. Неизвестные документы. М.: Русская книга, 1992. С. 222). Это дает соотношение безвозвратных и санитарных потерь 1,3:1 и среднесуточную величину безвозвратных потерь в 565 человек. Для сравнения: германская Восточная армия, насчитывавшая в то время более 150 дивизий, в период с 11 по 31 декабря 1941 года ежедневно теряла убитыми и пропавшими без вести лишь немногим меньше — 682 человека, при соотношении безвозвратных и санитарных потерь 0,3:1 (Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. Т. 3. Кн. 2. М.: Воениздат, 1971. С. 120, 161. Записи от 14 декабря 1941 г. и 5 января 1942 г.).

44

К любопытным отличиям от текста Кривицкого здесь можно отнести то, что слова Бондаренко о Клочкове-Диеве процитированы по-украински. Ставский также еще больше подчеркивает особую роль Добробабина. Группа из 28 панфиловцев именуется «взводом Добробабина», а Клочков принимает командование только после гибели Ивана Евстафьевича. О художественном качестве очерка Ставского дает представление замечательная фраза: «Немецкие танки открыли злобный огонь».

45

Некоторые из уцелевших участников боя у разъезда Дубосеково позднее в беседах с журналистами относили на свой счет едва ли не все танки, которые в тот день подбили бойцы всего 1075-го полка. Например, Илларион Романович Васильев в беседе с Рудольфом Бершадским утверждал: «Я вдвоем в окопе был. С Сенгирбаевым… Три танка мы с Мустафой так зажгли, а перед четвертым его убило. Враз. Охнуть не успел. Ну, я и озверел. Помню, подумал только: «Мустафа, друг, не пропущу их дальше! Никуда!» Выскочил из окопа как был в гимнастерочке. Мы с Мустафой шинели еще раньше скинули, чтобы они не мешали нам, — и ка-ак ахну последнюю бутылку!..» (Бершадский Р. Смерть считать недействительной (Цит. по: Об огнях-пожарищах. М.: ЭКСМО, 2000. С. 135). В своих рассказах уцелевшие панфиловцы ориентировались на уже существовавшие газетные публикации о своем подвиге. Сравни у Тихонова: «Встают из снега, как из гроба, бойцы в дыму, в крови, в грязи, глаза блистают, руки сжаты. Как будто бы на каждом латы из сплава чудного горят — летят последние гранаты, огонь бутылочный скользит». Также и Добробабин позднее признал, что в своих рассказах на следствии и суде ориентировался на очерк Кривицкого и другие публикации. Из очерка «О 28 павших героях» он, в частности, узнал, что был командиром взвода, хотя в действительности был лишь командиром отделения, и в дальнейшем утверждал, что в бою под Дубосеково руководил действиями взвода (Катусев А.Ф. Указ. соч. С. 70,75–76).