Возрожденный любовник - Дж. Уорд

Всего о Годзилле было снято28фильмов, не считаяремейки.

[2] Фирма, занимающаяся производством кушеток для собак.

[3] «В ожида́нии Годо»(фр. En attendant Godot,англ. Waiting for Godot)  - пьесаирландскогодраматургаСэмюэля Беккета. Пьеса признана «самым влиятельным англоязычнымдраматургическимпроизведениемXX века» . Главные герои пьесы «В ожидании Годо» - Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого) словно завязли во времени, пригвождённые к одному месту ожиданием некого Годо, встреча с которым, по их мнению, внесет смысл в их бессмысленное существование и избавит от угроз враждебного окружающего мира. Сюжет пьесы не поддается однозначному истолкованию. Зритель по своему усмотрению может определить Годо как конкретное лицо, Бога, сильную личность, Смерть и т. д.

[4] Трансмиттеры (биол.) - вещества, осуществляющие перенос возбуждения с нервного окончания на рабочий орган и с одной нервной клетки на другую.

Глава 45

Когда Тор направился к Ноу-Уан, Джон вернулся на свое место на линолеуме возле палаты Куина.

С одной стороны – он не хотел видеть, как Брат идет вдоль по коридору к другой женщине. Это было в корне неправильно, будто один из законов вселенной кардинально изменился или вообще прекратил свое действие. Черт, проводя параллель со своей собственной жизнью, мысль, что у него будет другая женщина, кроме Хекс, казалась Джону анафемой: несмотря на непрерывную агонию, в которой он пребывал без нее, он так сильно любил ее, что потерял интерес к сексу с другими женщинами.

Но, с другой стороны... она была жива.

И сложно поспорить с тем, что эти отношения благотворно сказались на Торе. Он вернулся к прежним габаритам, таким Джон встретил его впервые – огромный, сильный, несгибаемый. И, да ладно, он ведь уже несколько месяцев не прыгал с моста, к примеру, и не кидался под пули.

Куин заменил его на этом поприще. Как здорово.

К тому же, сложно не уважать Ноу-Уан: она не была фифой… скорее, тихой. Скромной. Выглядела очень даже неплохо.

В мире полно кандидатур и похуже. Авантюристки. Заносчивые аристократки из Глимеры. Чокнутые грудастые хохотушки.

Откинув голову назад, к бетонной стене, Джон закрыл глаза, услышав их разговор. Вскоре голоса затихли, и он предположил, что они ушли, вероятней всего, направились в постель…

Окей, об этом он думать не станет.

Предоставленный своему одиночеству, он прислушался к тихому дыханию Блэя и непроизвольным шорохам от смены положения, решительно отказываясь думать о Хекс.

Забавно, этот период «жди-и-волнуйся» напоминал прежние времена… когда они с Блэем ждали Куина.

Блин, им повезло, что парень вообще вернулся живым…

Память извергла воспоминания о том особняке у реки, он увидел Рофа, падающего на пол, и Ви с пистолетом у лба Эссейла… Тора, укрывающего своим телом короля. Потом они с Куином прочесывали дом… спорили у раздвижных дверей… он противился решению лучшего друга выйти из укрытия без подмоги и защиты.

«Ты должен позволить мне сделать все, что в моих силах».

Глаза Куина были столь решительны и абсолютно бесстрашны, потому что он знал свои способности, понимал, что может выйти из дома под «Аве Марию» и порвать всех в клочья. Несмотря на то, что он мог не вернуться живым, Куин знал, что был достаточно силен, и уверен в своих боевых навыках, чтобы сделать все возможное и снизить этот риск.

И Джон отпустил его. Хотя сердце его кричало, в голове поселился звон, а тело было готово загородить собой выход. Хотя снаружи Куина ждали не новобранцы-лессеры, а Шайка Ублюдков – тщательно натренированные, с багажом опыта, абсолютно беспощадные. Хотя Куин был его лучшим другом, мужчиной, много значившим для него, чья потеря пошатнула бы его мир…

Дерьмо.

Джон прикрыл лицо руками и хорошенько его потер.

Но это совсем не поможет изменить то открытие, которое он только что сделал, нежеланное и неоспоримое.

В мыслях он увидел Хекс на встрече с Братством прошлой весной, когда она предложила найти ночлежку Кора: «Я могу об этом позаботиться… особенно если нападу в дневное время».

У нее был трезвый взгляд и ясная голова, она была уверена в себе и своих способностях. «Вам всем нужна моя помощь».

Когда дело коснулось его лучшего друга? Ему это не понравилось, но он отошел в сторону и позволил мужчине сделать то, что он должен был, во благо… хотя ему угрожала смертельная опасность. Если бы с парнем что-то случилось, и он умер? Джон был бы полностью сломлен… но это – кодекс солдата, кодекс Братства.

Кодекс мужчины.

Конечно, потерять Хекс еще страшнее, потому что он был связанным мужчиной. Но реальность такова, что Джон, пытаясь спасти Хекс от худшей участи, вовсе потерял ее. У них не осталось ничего, ни страсти, ни общих разговоров, ни теплоты… лишь редкие встречи. И все потому, что его потребность защищать взяла верх.

Это была его вина.

Он женился на воине… а потом заистерил, когда риск ранения из гипотетического перешел в разряд реального. И Хекс была права… она не хотела видеть его мертвым или в руках врага, но позволяла ему сражаться каждую ночь.

Она позволяла делать ему все, что он мог, чтобы помочь.

Она не позволяла эмоциям мешать ему выполнять свою работу… но если бы попыталась? Ну, тогда бы он терпеливо и с любовью объяснил ей, что рожден для сражений, что он осторожен и что…

Чья бы корова мычала, да?

К тому же, как бы он отреагировал, если кто-нибудь счел бы его неспособным сражаться из-за его немоты? Как бы он поступил, если бы ему сказали, что он, несмотря на навыки и способности, природный талант и инстинкты, не может выйти на поле боя из-за того, что не способен говорить?

Быть женщиной – не значит быть немощной, ни в коем смысле. Но он вел себя, будто это так, да? Он решил, что раз Хекс не была мужчиной, то, несмотря на ее навыки и способности, она не может выходить на поле боя.

Будто наличие груди делало войну еще опаснее.