Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

Лисбет Саландер рассматривала пейзаж за боковым стеклом и, казалось, вообще не замечала, что на свете есть инспектор Фасте.

«Телеборьян прав, — подумал Фасте. — Она же, черт побери, действительно умственно отсталая. Ничего, в Стокгольме мы это поправим».

Он периодически косился на Лисбет Саландер, стараясь составить себе представление о женщине, за которой так долго гонялся. Даже у Ханса Фасте возникли некоторые сомнения, когда он увидел эту хрупкую девушку. Он задумался над тем, сколько же она весит, но потом вспомнил, что она лесбиянка и, следовательно, не настоящая женщина.

Вместе с тем с сатанизмом, пожалуй, вышло преувеличение — на сатанистку она как-то не тянула.

Как это ни смешно, но он чувствовал, что с гораздо большим удовольствием арестовал бы ее за те три убийства, из-за которых ее первоначально разыскивали, поскольку управиться с пистолетом может и хрупкая девица, однако там подозрения уже были с нее сняты. Теперь же ее арестовали за причинение тяжких телесных повреждений заправилам «Свавельшё МК», в чем она без сомнения виновна, и имеются технические доказательства на случай, если она попробует отпираться.

Моника Фигуэрола разбудила Микаэля Блумквиста около часу дня. Перед этим она сидела на балконе, дочитывая книгу об античном восприятии бога, и доносящийся и из спальни храп Микаэля приносил ей чувство умиротворенности. Войдя в спальню и взглянув на него, она осознала, что увлеклась Микаэлем так, как уже несколько лет ни одним мужчиной не увлекалась.

Это чувство казалось приятным, но тревожным — ведь едва ли можно было надеяться, что Микаэль Блумквист сделается постоянной частью ее жизни.

Когда он проснулся, они отправились на Северную набережную озера Меларен и выпили кофе. Потом они вернулись к ней домой и до вечера занимались сексом. Микаэль ушел в семь часов, и в тот же миг, когда он поцеловал ее в щеку и закрыл за собой дверь, на Монику накатила тоска.

В восемь вечера воскресенья к Эрике Бергер наведалась Сусанн Линдер. Поскольку Грегер Бекман вернулся, ночевать у них она не собиралась, и ее визит с работой был никак не связан. За те несколько суток, пока она жила у Эрики в качестве ночного гостя и часами беседовала с ней на кухне, они успели сблизиться. Сусанн симпатизировала Эрике и видела, что та в полном отчаянии, хотя и старается не подавать виду. С делано невозмутимым видом Эрика каждый день отправлялась на работу, но на самом деле все ее существо было переполнено страхом.

Сусанн Линдер подозревала, что этот страх внушают Эрике не только действия «Ядовитого пера». Однако опеку над Эрикой Бергер никто на нее не возлагал и проблемы последней ее не касались. Сусанн поехала к Бергер, просто чтобы ее навестить и узнать, все ли в порядке. Она нашла Эрику с мужем на кухне, тихими и подавленными. Казалось, они провели воскресенье за обсуждением каких-то серьезных вещей.

Грегер Бекман поставил кофе. Не успела Сусанн Линдер пробыть у них и несколько минут, как у Эрики зазвонил мобильный телефон.

Каждый раз, как раздавался звонок, Эрика Бергер брала трубку с ожиданием разразившейся катастрофы.

— Бергер.

— Привет, Рикки.

Микаэль Блумквист. Дьявол. Я не сообщила ему о пропаже папки с документами Боргшё.

— Привет, Микке.

— Саландер сегодня вечером перевезли в следственный изолятор Гётеборга, чтобы дожидаться завтрашней транспортировки в Стокгольм.

— Ясно.

— Она передала… сообщение для тебя.

— Вот как?

— Оно весьма таинственное.

— Какое?

— Она говорит, что «Ядовитым пером» является Петер Фредрикссон.

Эрика Бергер десять секунд просидела молча. «Это невозможно. Петер не таков. Должно быть, Саландер ошиблась», — отрывочно мелькало у нее в голове.

— Что-нибудь еще?

— Нет. Только это. Ты понимаешь, о чем речь?

— Да.

— Рикки, чем вы там с Лисбет занимаетесь? Она звонила тебе, чтобы навести меня на Телеборьяна и…

— Спасибо, Микке. Поговорим позже.

Она выключила мобильный телефон и посмотрела на Сусанн Линдер совершенно безумным взглядом.

— Рассказывай, — сказала та.

Сусанн Линдер испытывала противоречивые чувства. Эрика Бергер внезапно получила известие о том, что «Ядовитым пером» является ее ответственный секретарь Петер Фредрикссон. Когда она об этом рассказывала, слова лились из нее прямо потоком. А потом Сусанн Линдер спросила, каким образом она узнала, что ее маньяк — Фредрикссон.

Тут Эрика Бергер вдруг сразу замолчала, и вид у нее сделался растерянный.

— Я не могу рассказать…

— Что ты имеешь в виду?

— Сусанн, я знаю, что «Ядовитое перо» — Фредрикссон. Но не могу объяснить, откуда получила эту информацию. Что мне делать?

— Чтобы я смогла тебе помочь, ты должна мне все рассказать.

— Я… я не могу. Ты не понимаешь.

Эрика Бергер поднялась и встала возле кухонного окна, спиной к Сусанн Линдер. Наконец она снова обернулась.

— Я поеду к этому дьяволу домой.

— Нет, черт побери. Тебе нельзя никуда ехать, особенно домой к человеку, которого мы подозреваем в том, что он тебя дико ненавидит.

На лице Эрики Бергер читалась растерянность.

— Сядь. Расскажи, что произошло. Это ведь звонил Микаэль Блумквист?

Эрика кивнула.

— Я… днем попросила одного хакера проверить домашние компьютеры персонала.

— Ага. Тем самым ты, вероятно, совершила тяжкое преступление в сфере информационных технологий. И теперь не хочешь говорить, кто этот хакер.

— Я пообещала не рассказывать… Это касается других людей. Одного материала, над которым работает Микаэль.

— А Блумквист знает о «Ядовитом пере»?

— Нет, он только передал информацию.

Сусанн Линдер склонила голову набок и пристально посмотрела на Эрику Бергер. Вдруг у нее в голове образовалась ассоциативная цепочка.

Эрика Бергер. Микаэль Блумквист. «Миллениум». Таинственные полицейские, которые вторгались в квартиру Блумквиста и прослушивали ее. Сусанн Линдер следила за наблюдателями. Блумквист как одержимый работает над материалом о Лисбет Саландер.

То, что Лисбет Саландер ас компьютерного дела, в «Милтон секьюрити» знали все. Никто не понимал, откуда у нее такие навыки, и Сусанн никогда не слышала о том, что Саландер является хакером. Но Драган Арманский как-то говорил, что, занимаясь изучением личных обстоятельств, Саландер подавала совершенно обескураживающие отчеты. Хакер…

Но ведь Саландер лежит взаперти в Сальгренской больнице.

Это безумие.

— Мы говорим о Саландер? — спросила Сусанн Линдер.

У Эрики Бергер сделался такой вид, будто ее поразило молнией.

— Я не имею права обсуждать, откуда пришла информация. Ни единым словом.

Сусанн Линдер вдруг фыркнула.

Это Саландер. Подтвердить отчетливее Бергер просто не могла. Она совершенно выбита из равновесия.

Но это же невозможно.

Что, черт побери, происходит?

Получается, что, находясь в заключении, Лисбет Саландер взялась выяснить, кто является «Ядовитым пером». Это чистое безумие.

Сусанн Линдер интенсивно размышляла.

Что было в истории Лисбет Саландер правдой, а что нет, она не имела ни малейшего представления. Они встречались от силы раз пять в то время, когда Саландер работала в «Милтон секьюрити», и ни разу не обменялись ни одним словом не по служебным поводам. Она считала Саландер угрюмым, необщительным и неприятным в общении человеком, с настолько прочной скорлупой, что ее не взял бы даже бур. Сусанн также замечала, что Драган Арманский взял Лисбет Саландер под свое крыло. А поскольку Арманского Сусанн Линдер уважала, она предполагала, что для подобного отношения к этой угрюмой девушке у него имеются веские причины.

И вот она заявляет, что «Ядовитым пером» является Петер Фредрикссон.

Действительно ли она права? Есть ли доказательства?

Потом Сусанн Линдер в течение двух часов расспрашивала Эрику Бергер обо всем, что той известно о Петере Фредрикссоне, какова его роль в «СМП» и какие у них сложились отношения. От ответов ей легче не стало.

Эрика Бергер пребывала в полной растерянности и мучилась, не зная, как ей теперь быть. Ей хотелось поехать к Фредрикссону домой и в лицо спросить, что все это значит, но она сомневалась, что такой поступок будет правильным. В конце концов Сусанн Линдер убедила ее не спешить с обвинениями — если Петер Фредрикссон невиновен, Бергер будет выглядеть полной идиоткой — и пообещала разобраться сама. О своем обещании она пожалела в тот же миг, когда его произнесла, поскольку не имела представления, как ей следует действовать.

Припарковав свой старенький «фиат страда» максимально близко к дому Петера Фредрикссона в Фисксэтре, она заперла машину и огляделась. Она не имела четкого плана, но полагала, что ей следует зайти к нему и каким-то образом заставить его ответить на ряд вопросов. При этом она отдавала себе отчет, что это все выходит далеко за рамки ее должностных обязанностей в «Милтон секьюрити» и что Драган Арманский пришел бы в бешенство, если бы узнал, чем она занимается.