Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

В XX веке хозяин Строгоновского дворца, само здание и его коллекции (триада «бренда») постепенно стали существовать самостоятельно. В 1923 году после смерти графа С.А. Строгонова, не оставившего завещания, главный элемент его семейного бренда остался без владельца, что привело к появлению самозванца и к громким судебным процессам, первый из которых состоялся в 1923 году. Разного рода мошенничество типично для драматических эпох смутного времени. С другой стороны, ни один другой знаменитый аристократический род не столкнулся с подобной ситуацией.

Оставляя призрачные надежды вернуться в свой дом или осознавая необратимость его национализации, граф Сергей Александрович продал другому злоумышленнику только свой феод — земли в Пермской губернии, которые теоретически могли достаться другим людям. Тем закончилось всего лишь столетнее владение Строгоновыми нераздельным имением. Не будет, кажется, большой натяжкой сказать, что «катастрофа 1817 года» (в строгоновском масштабе) стала предвестником катастрофы 1917 года (для всей империи).

Глава 9

Бегство в Америку

После политического переворота середины второго десятилетия князь Г. А. Щербатов, единственный мужчина и глава Дома Строгоновых, не нашел себе места не только в России, но и в Европе. Семейная ситуация князей Щербатовых-московских, наиболее вероятных наследников графа С.А. Строгоновых, оказалась крайне сложной накануне политического кризиса Российской империи. Дом на Невском оказался на попечении Н.К. Либина после того, как шесть княгинь и княжен Щербатовых разного возраста — княгиня O.A. Щербатова, ее дочь Элен, невестка Соня и четыре ее дочери — без сопровождения кавалеров уехали из Петербурга на Кавказ. Это произошло, вероятно, осенью 1917 года, когда столицы покидали многие петербургские семьи. Щербатовы прожили какое-то время на Графском хуторе, а затем эмигрировали в Европу. Состав строгоновской семьи, в широком составе вместе с деверями графа Сергея Александровича и его племянниками, сократился еще до революции.

Так, еще до начала Первой мировой войны и второй русской революции XX века, в августе 1914 года умерла Мария Александровна Ягмина, не имея сил для новой разлуки с мужем. Во время Русско-японской войны она жила в Чите. Тогда «Дятел» за боевые отличия получил чин подполковника и заслужил три ордена: Св. Станислава II степени, Св. Анны II степени с мечами и Св. Владимира IV степени с мечами и бантом. Несмотря на ранение, он пережил жену, по крайней мере, на три года. В 1915 году в чине полковника его назначили командиром 17-м драгунского Нижегородского полка и оставался в этой должности до 11 августа 1917 г. О дальнейшей судьбе С.Ю. Ягмина сведений нет.

Страшный сон Георгия, о котором говорилось (стр. 324), сбылся полностью после того, как в апреле 1915 года один за другим скончались брат и отец — князья Александр Александрович и Александр Григорьевич Щербатовы (соответственно 5 и 24 апреля). Эта ужасная сама по себе двойная кончина сопровождалась готическими ужасами. В конце марта 1915 года князь А.Г. Щербатов получил известие о болезни старшего сына. В последний день месяца, на Радоницу, князь посетил Донской монастырь, где покоятся его родственники, заказал копию иконы Донской Божией Матери и срочно выехал в Петроград к сыну, которого еще застал в живых.

Князь Александр Александрович скончался после болезни в возрасте 33 лет. Когда он в последний раз причащался в строгоновской церкви на Сергиевской, всех поразило его просветленное и сияющее лицо. Следует напомнить, что по завещанию графа Павла Сергеевича дом стал принадлежностью князя Георгия Щербатова, младшего брата Александра. Но его совершеннолетие выпало только на март 1915 года. По этой причине наступила эпоха третьего «строгоновского матриархата», возглавлявшегося княгиней Ольгой Александровной Щербатовой.

Фотопортрет С.Ю. Ягмина

Оставив гроб все в том же храме, князь Александр Григорьевич с печальной вестью поспешил выехать в Варшаву, где тогда вместе с санитарным поездом находилась княгиня Ольга Александровна. В дороге старый князь простудился, началось крупозное воспаление легких… Похороны князя А.Г. Щербатова состоялись 3 мая в Васильевском на окраине парка, рядом с местом, отведенным, по легенде, им самим для будущей церкви. В июле 1915 года по проекту архитектора В.А. Покровского разметили фундамент под храм во имя Святого Александра Невского, задуманный в духе старинной псковской архитектуры. Вспомнила ли княгиня, взвалив на себя бремя ответственности, свое именование в честь древней правительницы?

Долгое время Щербатовы пользовались храмом Воскресения Словущего на другой стороне Москвы-реки, где когда-то располагалась и усадьба, но весенние разливы делали сообщение затруднительным, что было особенно досадно в период Великого поста и Пасхи. Наиболее сильное наводнение произошло в 1908 году. Лишь в конце сентября 1915 года Московская Духовная Консистория дала разрешение на строительство.

Зимой велись каменные работы, а отделка началась летом 1916 года и продолжалась до момента отъезда княгини на Кавказ. Очевидное намерение похоронить мужа в склепе храма исполнить не удалось. Саму церковь закрыли на замок, который исключительно прочно хранил эту полностью неразгаданную страницу истории рода. И факт посвящения, и обстоятельства похорон все забыли. Поэтому в отличие от других, недостроенный усадебный храм новым властям не пришлось закрывать. С 1946 и до конца 1980-х годов в здании находилась столярная мастерская.

Храм в Васильевском освятили в 1998 году во имя святого Пантелеймона, ибо с 1919 году в васильевском замке, к которому мы больше не обратимся на страницах этой книги, существовал дом отдыха. В 1921 году его преобразовали в санаторий имени А.И. Герцена, поместив на стене дома доску о былой принадлежности дома отцу революционера. Другая доска гласила: «В этом доме 27–28 сентября 1919 года отдыхал В.И. Ленин». В 1941–1945 годах в замке находился госпиталь, затем там разместился туберкулезный санаторий Лечебно-санаторного управления Кремля. В 2000-е годы здание пустовало и начало разрушаться. Осенью 2010 года началась его реставрация. Железный гроб с телом князя Александра Григорьевича обнаружили близ храма в 1999 году. На этом месте поставили крест. Спустя еще десять лет церкви возвратили первоначальное посвящение.

Тело Александра Александровича, оставленное отцом в церкви дома на Сергиевской в начале апреля, оставалось там еще, по крайней мере, до ноября, приводя в шок всех узнававших о подобной семейной тайне. Приведу отрывок из дневника одной американки: «Я позвонила княжне Элен Щербатовой (дочери Ольги Александровны. — С.К.) вчера, застав ее и домашних. Мать носится по делам санитарного поезда в промежутках между охотой на волков. Ее сын умер несколько месяцев назад, и она говорит, что у нее все еще нет времени похоронить его! Предполагают, что он забальзамирован!.. Дочь мила, и все они в глубоком трауре по непогребленному родственнику» (запись от 21 ноября 1915 года).[193] Весьма вероятно, что тело князя Александра Александровича забальзамировали по приказу князя Александра Григорьевича, отправившегося в далекий путь за женой в начале апреля. Возможно, ждали графа Сергея Александровича, который действительно вновь появился в России. Пользуясь случаем, часть времени он посвятил хлопотам о получении заказа на изготовление Добрянским заводом шрапнели, столь необходимой армии. Фантастическая средневековая картина: пустой дом с часовней, посреди ее стоит гроб. Обстоятельства этой истории проясняются медленно и с большим трудом.