Торговля кожей - Лорел Гамильтон

Танцовщицу, которая потеряла ухо, срочно отправляли в больницу, в расчете на то, что ей смогут пришить ухо назад; рана была достаточно свежей. С другими танцовщицами проводили беседы в задних комнатах, потому что в передней части между маленькими сценами были вампиры. Вампиры были закованы в наручники из специального нового металла, которые были у некоторых крупных, хорошо финансируемых сил полиции для сверхъестественных преступников. Это был какой-то металл космического века. Я не слышала, чтобы его подвергли испытаниям, так что я предпочитала подождать, прежде чем поверить в них полностью.

Вампиры сидели печально выглядящим рядом, неловко держа руки перед собой, потому что цепь шла к их талии и щиколоткам. Я вынуждена был признать, что даже если бы они сломали металл, им, вероятно, не удалось бы разорвать цепь для атаки до того, как мы могли бы выстрелить. Возможно, наручники были хорошей идеей, хотя надо было подойти близко и лично заковать заключенного, и, насколько мне известно, единственным человеком в этом зале, который имел иммунитет ко взгляду вампира, была я.

Олаф кружил вокруг прикованных вампиров. Он находился вне досягаемости, но ходил вокруг них, как пастух, осматривающий стадо, которое думал купить. Или, может, это только мне так представлялось. Может быть.

Эдуард и Бернардо опрашивали танцовщиц. Почему я была с Олафом? Потому что танцовщицы узнавали хищника, когда видели его, и даже после вечера в плену у вампиров, некоторые из них определили, кем он был на самом деле, и это не помогало успокоить их нервы. Чтобы допрос удался, Олафу необходимо было быть в другом месте. Почему я не опрашиваю женщин? Потому что я могу находиться настолько вплотную к вампирам, насколько это возможно, и при этом не рискую быть очарованной. Моя особенность привела меня прямо к другой комнате. Но Эдуард что-то сказал сержанту Рокко, известному как Каннибал, потому что или он, или один из его людей были все время со мной. Они были осторожны, не позволяя вампам смотреть им прямо в глаза, но оставались близко. Откровенно говоря, Рокко заставил меня немного нервничать после нашей встречи в штаб-квартире спецназа, но как только он встал между мной и Олафом — неуловимо, но ровно настолько, чтобы большому человеку пришлось обойти меня по широкому кругу, — я просто наслаждалась, что кто-то прикрывал мою спину.

— Хорошо, ребята, начнем. Мы будем сопровождать вас по одному в другую комнату и спрашивать, что случилось. Не говорите между собой, пока мы не уйдем. Маршал Джеффрис и другие оперативники спецназа по-прежнему будут в комнате, поэтому помните о ваших манерах.

Все они пообещали как дети в детском саду. В комнате не было вампира, которого бы я боялась, один на один. Но их было десять, и это было много. Десять любых вампиров — уже достаточно страшно. Черт, если десять человеческих существ бросятся одновременно, с ними не справиться.

Офицеры помогли первому вампиру перейти в небольшую комнату за стойкой. Именно там находились спиртные напитки, и посадили его в кресло, которое они притащили специально для этого. Я склонилась над первым вампиром, и оказалась прямо лицом к лицу с чуть пухлым человеком с бледным карими глазами и такими же волосами. Он улыбнулся мне, стараясь не показать клыков. Он пытался выглядеть безвредным, дружелюбным, полезным, но я знала, что он был самым старым из них всех. Я чувствовала его в моей голове, как эхо времени. Ему было триста по человеческим меркам. Он был одет аккуратно, слишком аккуратно для жары, для города, для того, кем он притворялся. На нем были бледные брюки и более темная рыжевато-коричневая рубашка, заправленная и застегнутая. Ремень был из хорошей кожи и соответствовал обуви. Его неописуемые каштановые волосы были недавно подстрижены и выглядели прекрасно. Часы на его руке были золотыми и дорогими, хотя и нельзя было сказать, что это Rolex, я не могла сказать, что это такое, но благодаря Жан-Клоду я узнавала качество, когда его видела.

Я улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ.

— Имя?

— Джефферсон, Генри Джефферсон.

— Ну, г-н Генри Джефферсон, расскажите мне, что произошло.

— Честно говоря, офицер, я был в казино, играл в покер, и он подошел к столу, сразу за канатами.

Канаты означали, что он был за одним из профессиональных столов, где ставки могли начинаться от пятисот, или десяти тысяч, или даже больше.

— Что потом? — Спросила я.

— Потом он заставил меня обналичить и сказал пойти с ним. — Он посмотрел на меня, и на его лице отразилось недоумение и намек на страх. — Максимилиан — могущественный мастер города. Он защищает нас, но этот парень просто появился из ниоткуда и я не мог сказать «нет».

Следующий вампир был молодым во всех отношениях. Может быть, только несколько лет мертв, и почти легально перешел в страну нежити. Он исцелил шрамы от игл на изгибах локтей. Он был чист длительное время. У меня было предчувствие.

— Церковь вечной жизни, не так ли? — Это была вампирская церковь, и быстро растущая секта в стране. Хотите знать, как это — умереть? Спросите членов церкви, которые продолжили свой путь. Именно так они это называют, продолжение. Члены церкви носят медицинские идентификационные браслеты, поэтому, если они находятся в ситуации, угрожающей жизни, вы звоните в Церковь и вампиры приходят и завершают эту работу.

Глаза человека расширились, а рот открылся достаточно, чтобы блеснули клыки, прежде чем он вспомнил. Блин, какой же он был зеленый! Он пришел в себя и попытался сделать то, что делали все старшие вампиры, когда говорили с полицией: играть человека. Не притворяться человеком, но просто не выглядеть вампиром.

— Да, — и его голос был шепчущим от страха, — как вы…

— Следы от игл. Церковь спасла вас от наркотиков, верно?

Он кивнул.

— Как тебя зовут?

— Стив.

— Ладно, Стив, что случилось?

— Я был на работе. Я продаю сувениры на той же улице. Люди любят покупать у вампира, знаете.

— Знаю, — сказала я.

— Но он подошел к стойке и сказал: пойдем со мной, и вот так просто, я пошел. — Он смотрел на меня, его глаза были широко раскрыты и испуганы. — Зачем я это сделал?

— А почему человек идет с вами, когда вы околдовываете его вашим взглядом? — спросила я.

Он покачал головой.

— Я не делаю этого. Правила Церкви…

— Гласят: нет вампирскому взгляду, но я держу пари, что ты уже пробовал, по крайней мере, один раз.

Он смутился.

— Это нормально, Стив, мне все равно, что ты играл в шлепки-и-щекотку с туристами глазами. Разве этот вампир поймал тебя глазами?

Он снова нахмурился.

— Нет, клянусь, это не его взгляд. Как будто он сказал, пойдем со мной, и я должен был это сделать.

— Итак, это был его голос?

Стив не знал.

Никто из них не знал, почему они это сделали. Они бы оставили свои рабочие места, свои планы, свои деньги на игральных столах, и просто следовали за ним. Иногда Витторио говорил, иногда он просто стоял рядом с ними. В любом случае, они бы пошли за ним и сделали то, что он сказал.

Девушка выглядела на девятнадцать, но за исключением Генри Джефферсона, она была старейшей из них. Двести лет — такова была моя догадка, и это собственно не был догадка. Волосы у нее были длинные и темные и ниспадали на ее лицо, и она пыталась сбросить их с глаз.

Мы уже прошли имя, звание, а также серийный номер, когда я сказала:

— Сара, хочешь, я уберу твои волосы с глаз?

— Пожалуйста, — сказала она.

Я аккуратно убрала волосы с широких, мигающих серых глаз. Она была первой, кто спросил:

— Ты смотришь мне в глаза, большинство людей этого не делают. Я имею в виду, я бы не стала окручивать тебя или что-то в этом роде, но копы обучены не смотреть нам в глаза.

Я улыбнулась.

— Ты недостаточно стара, чтобы околдовать меня своими глазами, Сара.

Она нахмурилась.

— Я не понимаю. — Тогда ее глаза стали широкими, и тот незначительный цвет, которым обладала ее кожа, истощился. Не очень часто можно было увидеть, как вампир бледнеет.

— Боже мой, — сказала она, и в ее голосе был ужас.

Рокко вышел вперед.

— Что случилось?

— Она выяснила, кто я, — сказала я тихо.

Сара начала кричать.

— Нет, пожалуйста, он заставил меня. Словно я была человеком. Он просто окрутил меня. О боже, я клянусь тебе. Я не делала этого. Я не имела в виду… О, боже, боже, боже. Ты Истребительница! Ах, боже мой, боже мой, ты собираешься убить нас всех!

— Тебе лучше выйти. Я постараюсь успокоить ее, — сказал Рокко, вынужденный перекрикивать ее вопли.

Я оставила его c истерическим вампиром и отправилась обратно в основную часть клуба. Хупер и Олаф спорили, тихо, но горячо, в углу комнаты вдали от заключенных. Там по-прежнему было много охранников вампиров. Я прошла мимо них и заметила, что они наблюдают за мной. Взгляды были или враждебные, или напуганные. Либо они слышали крики Сары, либо еще кто-то догадался. Конечно, была еще одна возможность.