Неинтересное время - Константин Костин

— Камова? Он тоже…? Ах ты, вецас бурвис. И я тоже хорош, хоть бы на фамилию обратил внимание… Ладно, с хитрым старым полицейским мы разберемся позже. Вы знаете, кто я такой и что ищу. Ваш ход.

— Вы хотите услышать о будущем? — Сергей усмехнулся, кляня себя за то, что невольно выдал Камова, — Я расскажу, но боюсь, моя история вам не пригодится.

— Почему?

— Дело в том, что я — из будущего, но будущего НЕ ВАШЕГО мира.

— Не нашего? — Вацетис был искренне изумлен.

— Нет, — Сергей получал истинное удовольствие. Что, товарищ Вацетис, ваш острый ум не все может предугадать? Не зная о возможности существования параллельных миров, их не предусмотришь, — Не вашего. Существует множество так называемых параллельных вселенных, в каждой из которых есть своя Земля, со своим настоящим, прошлым и будущим. Иногда эти параллельные Земли отличаются весьма незначительно, к примеру, на одной Земле вы существуете, точной такой же, как и здесь, но у вас на один волос меньше, на другой — маленькая девочка из далекого города посадила на щеку каплю варенья, которой нет в нашем настоящем, в третей — всего-навсего на одну лягушку больше, чем у нас. Есть же миры, которые отличаются от нашего очень сильно. Как правило, такие отличия вызваны некоторыми изменениями в прошлом…

— Значит, — Вацетис быстро вошел в ситуацию. Все-таки ум и знания — разные вещи… — в прошлом вашего мира произошли некоторые изменения, в результате прошлое того будущего отличается от нашего настоящего? Так? А почему вы решили, что существуют изменения? Возможно, вы просто плохо знаете историю? Как далеко ваше настоящее отстоит от нас? Век? Два?

— Восемьдесят пять лет. Я — из две тысячи десятого года. Живу в Российской Федерации, страной управляет президент, у каждого есть карманные телефоны… радиотелефоны, мы летаем в космос… Мой меч и средневековая одежда — всего лишь хобби, историческая реконструкция. СССР распался двадцать лет назад, коммунисты больше не у власти…

Сергей рассказал Вацетису о том, что произошло в нашем прошлом с двадцать пятого по десятый годы. Кратко, потому что подробностей не помнил, и немного сумбурно, потому что все же волновался. Вацетис слушал, стиснув зубы. На истории Великой Отечественной он пошел белыми пятнами.

Он рассказывал не только о стране, но и о себе. Сергей чувствовал очищение, как будто с каждой фразой рассказа он сдирал с себя приставшую, присохшую шкуру «сяктанта Сярежи». Хоть одному человеку в этом времени можно рассказывать все, не боясь проколоться.

— СССР существовал у вас до девяносто первого года… — задумчиво произнес Вацетис, когда Сергей рассказал все, что хотел. — Неплохо. Многие сейчас говорят, что без мировой революции во враждебном окружении нам не продержаться и десяти лет. Так какие же различия, вы говорите, в истории наших миров?

— Две личности. Сталин и Гитлер. В нашей истории они остались как два кровавых тирана, развязавших самую смертоносную войну в истории. У вас Ста… товарищ Сталин гораздо более вменяем, Гитлер же сидит в тюрьме. Так что вам повезло, у вас Второй Мировой не будет.

Вацетис несколько раз выдохнул, достал и убрал портсигар.

— Значит, вы — из будущего…

— НАШЕГО будущего, не вашего.

— Нашего, нашего… А я-то был уверен, что из прошлого… Мне казалось, что путешествия во времени будут происходить в таком направлении. Буржуазная фантастика меня подвела…

— Какая фантастика? — Сергей показалось, что Вацетис тихо рехнулся, настолько тот погрузился в размышления.

— Товарищ Вышинский, — Вацетис уже пришел к какому-то решению, — я собирался предложить вам сделку. Прибыть со мной в Москву и позволить… некоторые исследования… в обмен на помощь в поисках артефакта. Вы же знаете, что он — в Ленинграде, но точное место вам неизвестно?

— Да, — кивнул Сергей. Известно мне чуть больше, но вам об этом знать необязательно. Как говорят американцы: «Умеешь считать до десяти — остановись на восьми».

— Кстати, что за исследования?

— Ну, — повел рукой Вацетис, — не столько исследования, сколько демонстрация успехов нашего института. К сожалению, за последние пять лет результаты наших поисков выглядят несколько… невпечатляюще. Вернее, их нельзя показать. А книгу Алены вы так нам и не отдали. Так что…

— Нет, никуда я с вами не поеду. Не хватало еще служить экспонатом в засекреченном музее.

— Сейчас ситуация кардинально поменялась. Вы — из будущего, а значит, обладаете некоторыми знаниями о том, что нас ждет…

— Не вас.

— Хорошо, не нас. О том, что нас МОЖЕТ ждать, такая формулировка вас устроит?

— Устроит. Меня не устраивает ваше предложение. Я никуда не поеду.

— Почему?

— А смысл? Того, что произошло у нас у вас не случится, поэтому мои рассказы будут носить чисто познавательный характер…

— Не только, — Вацетис тяжело вздохнул, — Ваш рассказ о войне с немецкими фашистами меня… впечатлил…

— У вас этой войны не будет, как вы не понимаете!

— Это вы не понимаете. Вернее, ошибаетесь. Вы считаете, что войны не будет, потому что товарищ Сталин слишком разумен, чтобы ее развязать, а Гитлер, который достаточно ненормален — сидит в тюрьме? Так?

— Но…

— Вождь, как вы говорите, фюрер немецких фашистов Адольф Гитлер вышел из тюрьмы в декабре прошлого года. Война БУДЕТ.

Сергей похолодел. Ой, дурак… Дурак беспамятный…

Вспомнился давний знакомый, «теоретический нацист». Ведь он же говорил, говорил о том, что Гитлер сидел в тюрьме. Именно там герр Гитлер и написал свою книгу «Майн кампф». Почему, вот почему знания, полученные в жизни, постоянно лежат мертвым грузом и не всплывают даже тогда, когда они нужны просто позарез?

Гитлер — на свободе. Звучит как название дешевого ужастика, но Сергею действительно стало страшно. Гитлер — это война, и фашисты из двадцать пятого года уже не кажутся такими гламурными как в две тысячи десятом.

«Может, — метнулась шальная мысль, — я ошибся? Ошибся с самого начала? И это — не альтернативка, а наша реальная история? И впереди — на самом деле война?»

Война… Четыре года крови, смертей, миллионы жертвы, разрушенные города, сожженные деревни… И победа дорогой, очень дорогой ценой.

Победа?!

Сергея обожгло, как будто окатило кипятком. Победа?! А проиграть в первые же дни не хотите, Сергей Аркадьевич?

В нашем времени были танки, Т-34 и другие, были самолеты, патроны, снаряды, была миллионная армия. И мы чуть было не проиграли. А КАК СССР будет побеждать в этом мире?

Армия — полмиллиона. Танков — пятнадцать штук. О самолетах и речи нет, Зоя летала на немецком. Вот с ЭТИМ побеждать?

И самое главное…

Двадцать пятый год слишком уж напомнил Сергею девяностые: тот же разгул преступности, наркоторговля, взяточничество. Даже террористы и те были здесь.

Все то же самое.

Промышленность развалена. Какие танки, о чем вы? Если даже косы закупаются за границей, если жалкую чернильную мастерскую нужно отбивать от бандитствующих конкурентов как банковский сейф. Начало производства плугов воспринимается как значительное достижение. И вот с такими успехами, с такой промышленностью — строить танки и самолеты?

Конечно, до войны еще шестнадцать лет и можно было бы надеяться, что промышленность поднимется. Можно было бы, но Сергей все же был реалистом и в невозможное не верил. В Российской Федерации за шестнадцать лет такого скачка, как требуется здесь, не произошло, это при том, что у нас не было разрушительной многолетней войны. Нет, шансов, что здесь удастся построить все необходимые заводы и фабрики практические нет.

И встретят в сорок первом немцев на границе двадцать танков — с башенками — и тридцать самолетов, у тех же немцев купленных. И винтовок будет не одна на трех человек, а дай бог если одна на десяток.

Конец. Здешний СССР погиб.

Ему, Сергею, остается только одно…

Сергей с ужасом понял, что сбежать — единственный разумный выход — он не сможет. Под шкурой «Сярежи» не было прежнего Сергея Вышинского ака Вышата, неудачливого менеджера и невезучего ролевика. Эта новая личность была категорически против бегства. Ей хотелось драться.

— Вы так покраснели, — усмехнулся наблюдавший за Сергеем Вацетис, — как будто я сообщил вам о пришествии Сатаны.

— Вы как никогда близки к истине, товарищ Вацетис, — медленно прошептал Сергей.

Что делать? Драться? С кем? Со Сталиным? А насколько жесток здешний Сталин? Сможет ли он исправить ситуацию? К кому бежать? К Дзержинскому? К Рыкову? К кому?

Кто в этом мире кроме не совсем нормального Вацетиса поверит в сказку о пришельце из будущего? Кто?

Что делать?

— Товарищ Вышинский… Вернитесь обратно…

Что-то делать самому? Без чужой помощи? А что? Что ты можешь сделать? Забросать немцев пузырьками с чернилами? Или…