Современная практика православного благочестия. Том 1 - Николай Пестов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О признаках Христовой любви пишет так и епископ Вениамин (Милов):
«Любовь имеет потребность предаваться другим безгранично и до самозабвения.
Любовь воспринимает любимых не как людей, а как детей Божиих, дорожит ими христоподражательно, ревнует об очищении в них образа Божия, содействует возвышению их богоподобия и безраздельного единения с Богом.
Любящие Бога по закону контраста ненавидят путь греха, лжи и человеческие вымыслы и одновременно всем сердцем обращены ко всему сопредельному в Сослужении Богу. Например, они любят Божии храмы, даже камни и прах их, благоговеют перед святынями, богослужением и церковно-богослужебным языком, усиливающим наши теплые чувства к Богу».
Признаком наличия любви Христовой, по словам прп. Исаака Сириянина, является наличие у человека дара слез. Он пишет:
«Любви обычно воспоминанием о любимых возбуждать слезы. А пребывающий в любви Божией никогда не лишается слез, потому что никогда не имеет недостатка в том, что питает в нас памятование о Боге; почему и во сне своем беседует с Богом. Ибо любви обычно производить что-либо подобное, и она есть совершенство людей в этой жизни».
Как говорит еп. Игнатий (Брянчанинов):
«Любовь к Богу есть дар Божий в человеке, который приготовил себя чистотою сердца, ума и тела. Чем больше приготовил себя, тем больше и степень дара, потому что Господь Бог и в милости Своей правосуден».
О неизмеримой ценности этого дара так пишет священник Павел Флоренский:
«Любовь — значит наслаждаться счастьем другого и счастье чужого признавать за свое… Любовь — вот тот талант, отданный в рост (Мф. 25, 16), посредством которого каждый обогащает и растит себя, впитывая в себя другого. Каким же образом? — Через отдачу себя.
Человек получает по мере того как отдает себя; и когда в любви всецело отдает себя, тогда получает себя же, но утвержденным, углубленным в другом, т. е. удваивает свое бытие.
Так получивший пять талантов прибавил к ним еще столько же, а получивший два — прибавил к полученному не более и не менее два же таланта (Мф. 25, 16–17). "Если не будет у вас любви к близким и друг ко другу, то все ваше духовное делание бесполезно", — говорил своим духовным детям старец Аристоклий с Афонского подворья.
В любви происходит взаимное восполнение. "Когда я ненавижу, — говорит Шиллер устами своего Юлия, — я нечто отнимаю от себя; когда я люблю, я обогащаюсь тем, кого люблю". Любовь обогащает. Бог, имеющий совершенную любовь, — Он Богатый, Он богат Сыном Своим, Которого любит. Он — полнота».
Итак, и в подвигах и в заботах о своей душе христианин должен жить не собою, думать не о себе, но о ближних, жить их жизнью и их интересами. Словом, и в самом главном — спасении души — у настоящего христианина на первом месте должен стоять не он сам, а его ближние.
В жизни часто можно встретить верующих и считающих себя христианами, но находящихся в жалком состоянии. Им никто не нужен, и они никому не нужны, никто им не близок, не дорог. Они все внимание свое употребляют на себя — на свои интересы, свои болезни, свои неудачи в жизни и т. п.
Некоторые из них имеют какое-то пристрастие, которое поглощает все их чувство, оставляя сердце холодным к людям (за исключением, может быть, самых близких родных). Они не замечают и не видят вокруг себя ни бедных, ни голодных, ни несчастных — им только до себя. Это те «бесплодные смоковницы», которые обречены Господом на увядание (Мф. 21, 19–21). Это уроды в семье христиан, они не имеют самого главного, что надо иметь христианину, — Христовой любви.
Люди, не горящие любовью, обычно чувствуют себя несчастными, обездоленными, обиженными — они не в мире с Богом, или судьбой, на которую они ропщут, ни с людьми, ни с самим собой. Они часто не могут найти цели в жизни, у них нет живого интереса к ней.
Некоторых из них, особенно из числа неверующих, тоска и отвращение к жизни доводят до самоубийства. Здесь: полнота отсутствия любви — полнота душевного уродства.
Как пишет Г. Друммонд:
«Зачем вам нужно жить завтра? Потому что есть люди, которых вы хотите видеть завтра, с которыми хотите быть, которые вас любят и которых вы тоже хотите любить. Другой причины у нас и быть не может для желания жить, как та, что нас любят и мы любим.
Когда человека никто не любит и он никого не любит, он решается на самоубийство. Пока у него есть друзья, люди любимые и любящие, он будет жить, потому что жить — значит любить. Будь то привязанность собаки, и то он не умрет, но прекратись эта привязанность, эта связь с жизнью — и жить не для чего…
Жизнь не перестает, пока есть любовь. Погибнуть — значит жить невозрожденным, нелюбящим, нелюбимым; спастись — значит любить…
На Страшном Суде ни в чем, кроме недостатка любви нас не будут обвинять… Всякое добро вне любви — только призрак. Но дела любви, о которых никто не знает и знать не может, — они одни остаются навсегда… Основа религии — в любви».
Поэтому, если люди не знают любви, но называют себя христианами и «верующими», — то они на деле не знают Бога, не понимают Христа.
Как пишет о. Александр Ельчанинов:
«Всегда в жизни прав тот, кто опирается не на логику, на здравый смысл, а тот, кто исходит из одного верховного закона — закона любви. Все остальные законы — ничто перед любовью, которая не только руководит сердцами, но "движет солнце и другие звезды". В ком есть этот закон, тот живет; кто же руководствуется только философией, политикой, разумом — тот умирает.
Наша любовь к Богу уже есть для нас лично, в нашем опыте — его утверждение. Наша любовь к Богу — Сам Бог в нас. И, субъективно ощутив эту любовь к себе, — мы уже этим самым признали Бога.
Этот опыт любви — единственный путь, верный и самоочевидный. До этого движения сердца человек глух, слеп ко всему, даже к чуду. После же ощущения Бога в себе ему не нужны и чудеса — чудо уже совершилось в нем самом.
Если бы у нас было больше любви к Богу, с какой легкостью мы доверили бы ему себя и весь мир со всеми его антиномиями и непонятностями. Все трудности — от недостатка любви к Богу и все трудности среди людей — от недостатка любви между ними. Если есть любовь — трудностей быть не может».
Приводим характеристику человека, озаренного Христовой любовью, которую дает Поварнин:
«От такого человека льется как бы тихий свет, как бы волны тепла льются в ваши души. Он только войдет, он только взглянет — и вы уже почувствовали влияние его любви… Душа потянулась к нему доверчиво и беспомощно, как дитя, жалкая душа, иззябшая в вечном одиночестве и озлоблении жизни. Слезы просятся на глаза, сердце раскрывает свои раны… Мы чувствуем: он не оттолкнет, он не осудит. И любовь его как Божественная, всеисцеляющая сила освежит и исцелит измученную душу».
Загоревшись любовью к Богу, сердце человека переполняется любовью и жалостью и ко всем творениям Божиим. «Что есть сердце милующее? — говорит прп. Исаак Сириянин. — Это возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи человека источают слезы. От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого терпения умиляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемой тварью».
Подобное милосердие и жалость к демонам проявилась у о. Алексия М. Одна из духовных дочерей как-то сказала ему: «А что, батюшка, на лукавого, мне думается, напрасно все валят. Ведь часто, батюшка, сами люди бывают виноваты, а в оправдание себя на него говорят».
Батюшка ласково взглянул на нее, улыбнулся и сказал: «Да, я тоже так думаю. Он, бедный, часто не виноват. Не всегда по его вине случается, что люди делают зло, а он, бедный, страдает — его ругают всячески».
Ей стало весело, что у батюшки столько жалости, что хватает даже на диавола.
Наличие в душе горячего чувства любви к Богу и к людям есть вместе с тем условие для пребывания души христианской в счастливой и деятельной жизни.
Кто не имеет этого огня любви, тот не живет, а прозябает.
Как пишет архиепископ Иоанн (Шаховской):
«Для существа доброго творить добро всем — это радость, а не творить добра — мучение; смысл всей жизни — в бесконечной, переливающей через край любви».
Любовь обостряет восприятие и глубокое понимание души ближнего.
Об этом так говорит И. Н. Фиолетов:
«Для любящего взгляда всегда открыты такие глубины, которые недоступны простому холодному восприятию. Любовь дает возможность понимать и чувствовать движения другой души. По-настоящему познать что-то можно, только полюбив его, воспринимая его не чуждым себя.
